Андрей Дышев - Зеркало для героя

Влад напоминал мне героя Стивенсона капитана Смоллета. Он говорил громко, неразборчиво, брызгал слюной и делал массу ненужных движений, отчего в комнате Анны воздух колыхался, словно вода в переполненном бассейне, где резвилась возбужденная касатка.

– Сколько раз поджигали твою гостиницу? – спрашивал он и, не давая мне ответить, продолжал: – Сколько раз перекапывали твой огород, пытаясь найти золото? Мало у тебя было неприятностей? Ты ждешь, когда тебя тюкнут по голове лопатой?

Был конец московской зимы. Под окнами тоскливо скрипели трамваи и распускали веер брызг грязные машины. Анна куталась в плед. У меня от свитера чесалась шея. В серых сумерках мы выглядели бледными и бесплотными существами. Только лицо Влада, смуглое от тропического загара, излучало жизнь и энергетику колумбийского тростникового рома.

– Что ты молчишь? – спросил он, повернувшись к Анне, и плеснул из плоской бутылки себе в стакан.

– Тебя слушаю, – ответила Анна. Она забралась в кресло с ногами и неподвижно сидела весь вечер, отчего казалась безучастной и равнодушной.

Я скептически косился на стол, на котором, словно скатерть, была расстелена карта из рекламного буклета землеторгующей фирмы «Эквадор-терра». На голубом фоне было изображено нечто зелено-коричневое, напоминающее краба или кляксу.

– Вот! – сказал Влад, тыча толстым пальцем в «кляксу». – Вот единственное, куда можно без всякого риска вкладывать деньги. Дома, машины, драгоценности могут быть украдены или разрушены. Валюта или акции – вообще бумага, имеющая очень относительную ценность. А это – вечно. Ни пожары, ни штормы, ни наводнения ему не страшны… Чего ты усмехаешься?

– Тебе показалось, – ответил я. – Просто я вспомнил, как одна японская фирма продала американцам землю на острове Каролинского архипелага. Американцы загрузили на корабль мешки с семенами тропических культур и поплыли на свой остров. А его тем временем размыло морем.

– Это безумие! – Впервые за весь вечер Анна сказала что-то определенное.

Она всего лишь субъективно оценила идею Влада, но он почувствовал, что теряет в ней своего компаньона. А это было равносильно краху всей затеи.

– У вас неправильно шурупят мозги! – начал он заводиться, обращаясь одновременно ко мне и Анне, хотя я еще не высказывал своего мнения. – Пожалейте себя! Подумайте о будущем! Я предлагаю вам хороший кусок теста размером в пятьдесят квадратных километров, из которого мы сможем вылепить все, что захотим! Тропическая растительность! Пресная вода! Животные, птицы, полезные ископаемые! И все это будет наше!

– Сколько это будет стоить? – спросила Анна, закуривая.

– Пятьсот тысяч я должен заплатить завтра официальному дилеру после подписания предварительного соглашения, – ответил Влад. – И еще пятьсот – в земельном департаменте Кито после утверждения договора о собственности.

– Миллион долларов! – подвела черту Анна. – Пустячок!

Я смотрел на улицу. Над тротуаром плыли черные зонтики, похожие на молекулы. Машины швыряли воду из канав в прохожих. Шел мокрый снег вперемешку с дождем. Грязная псина с узкой талией, похожей на книгу, поставленную на торец, ловила мохнатой мордой снежинки и приставала к старушкам, выходящим из колбасного магазина. Какой-то «Москвич», слепленный из песка, ржавчины и талого снега, застрял посреди проезжей части. Машины объезжали его и матерились протяжными гудками.

– Всего миллион! – взмахнул руками Влад. – Да ты знаешь, сколько стоит земля на подобных островах? Двадцать, тридцать, пятьдесят миллионов! Не хочешь?!

– А почему этот такой дешевый? – спросил я, по-прежнему сидя на подоконнике и глядя в окно.

Для того, кто убеждает, всякая пауза смерти подобна. Влад не знал, что ответить. Анна поняла, что я попал в цель, и послала туда же второй снаряд:

– В самом деле, Влад! Ты не боишься, что тебе подсунут кота в мешке? Если там есть все, как ты говоришь, – и тропический лес, и чистые реки, и птицы, то почему этот остров стоит так дешево?

– Потому что он далеко от берега, – сказал Влад первое, что пришло ему на ум, и уточнил: – Тысяча триста километров.

Мы молчали. Влад, недовольный нашей несговорчивостью, ходил вокруг стола и беспрестанно лакал ром. Он даже не догадывался, что я давно был на его стороне. Золотые генуэзские монеты пятнадцатого века из клада графини Аргуэльо принесли мне больше неприятностей, чем пользы. Я рисковал не только свободой, но и жизнью, продавая их «черным» антикварам за валюту, которую потом при помощи всяких ухищрений «отмывал», прокручивал, переводил на счета и снова снимал. Сокровища графини преследовали меня в ночных кошмарах почти полгода, и я уже был готов вложить все свои четыреста тысяч во что угодно, лишь бы вновь обрести спокойную жизнь.

Анне тоже пришлось не сладко. Насколько мне было известно, она открыла в Москве несколько магазинов по продаже итальянской одежды, которая в самой Италии вышла из моды лет двадцать назад, и развесила на одежде совершенно безумные ценники. Баксы, которые Анна получала от продажи антикварного золота, она пыталась легализовать под видом выручки и стала вкладывать их в строительство коттеджей. Но несколько месяцев спустя у нее начались жуткие проблемы с налоговой инспекцией. Я не знаю, как она выкрутилась, но чувствовал, что моя неудавшаяся коммерсантка спит и видит, как все ее злосчастное золото птичьей стайкой улетает далеко-далеко, в маленькую тихую страну, где никто не станет допытываться, откуда и зачем оно прилетело.

Словом, мы с Анной были за, но не торопили события, давая возможность нашему ученому Кинг-Конгу выложить все свои аргументы. Его всегда надо было держать в легкой узде, иначе бредовые идеи этого неизлечимого авантюриста попросту захлестнули бы нас с головой.

Анна встала, скинула плед с плеч и подошла к столу. Влад, заметив, как скользнул по карте ее взгляд, стал яростно доказывать девушке свою правоту.

– Здесь, в этой бухте, – он ткнул пальцем в «кляксу», – мы построим причал. На этой живописной горе возведем пятизвездочный отель с аквапарком… Отсюда через джунгли мы проведем автомагистраль, навесим канатную дорогу…

Анна, выпуская изо рта колечки дыма от тонкой сигареты, следила за фюрерским перстом Влада.

– А на какие деньги ты все это построишь? – спросила она.

– Мы создадим акционерное общество! – не моргнув глазом ответил Влад. – Привлечем инвесторов из России. Мы построим курорт мирового уровня для «новых русских». На нашем острове они будут чувствовать себя как дома – с холодной «Столичной» и березовыми вениками в бане.

– Это безумие, – повторила Анна, но даже Влад понял, что она уже согласилась.

Окно от моего дыхания запотело. Я провел по нему ладонью. На улице раздался скрежет тормозов.

– У тебя есть кости? – спросил я Анну.

– Какие кости? – не поняла она.

Влад, оторвавшись от карты, шумно засопел. Он решил, что я издеваюсь над его затеей.

– Из супа, – пояснил я. – Надо пса покормить. Ничего он у этого магазина не дождется.

Влад свернул с Садового на Старую Басманную, и, когда до посольства Эквадора остался какой-то километр, Анна вдруг сказала:

– Может быть, откажемся от этой затеи, пока не поздно? У меня нехорошее предчувствие…

Влад промолчал, давая понять, что об этом не может быть даже речи. Я погладил Анну по щеке и заверил, что дурные мысли всегда сопутствуют новому и интересному делу.

Мы свернули в Гороховский переулок и остановились. Придерживая мохнатые полы песцовой шубы, Анна первой вышла из машины. Я смотрел, как она протыкает тонкими каблучками грязный лед и перешагивает через потемневший сугроб, похожий на бруствер окопа.

Влад барабанил пальцами по рулю. Потом включил омыватель стекол. С натужным воем в стекло брызнули тугие пенящиеся струи. Я выключил отопление салона. Влад заглушил двигатель.

– Ну, давай! – поторопил я его. – Я же знаю, о чем ты хочешь меня спросить.

Влад повернул ко мне свое холеное лицо. Он здорово поправился за эту зиму. Глаза заплыли, лицо раздалось в ширину, отчего Влад стал похож на хорошо откормленную рысь.

– Может быть, – медленно произнес он, – мы с тобой поднатужимся и купим остров сами?

– Об этом надо было говорить при Анне.

– Но ты же видишь… – он кивнул на окно. Анна вышла на тротуар и остановилась перед дверьми посольства, ожидая нас.

– Так реши этот вопрос с ней, а потом уже мы будем тужиться.

– Нет, давай сначала прикинем бабки.

– У меня четыреста.

Влад кивнул и взялся за дверную ручку.

– Ничего не получится, – ответил он, выходя из машины. – Не хватает.

– Много?

– Много, – неопределенно ответил Влад.

Мы подошли к зданию посольства. Очереди не было. У входа стоял один милиционер. Влад буркнул что-то насчет «инверио». Так в Южной Америке называют летние месяцы, сезон дождей, когда количество туристов резко снижается. Влад словно оправдывался передо мной за то, что у входа было пусто.