Владимир Колычев - В мире животных

Двухэтажное здание из белого кирпича не должно было казаться мрачным и угрюмым, особенно в ясную погоду, но именно такое тягостное впечатление оно и производило. Большие зарешеченные окна, более чем наполовину заложенные красным кирпичом, колючая проволока на крыше и по верху бетонного забора, откатные железные ворота с желтым двуглавым орлом на них. Даже яркое солнце не могло справиться с темной аурой, витавшей над зданием городского следственного изолятора. Сколько людей сейчас за этими окнами – в тесноте, духоте и нужде. Все курят, от всех воняет – в камере не продохнуть.

Я тоже курю. В одной руке сигарета, в другой – бокал вина, за спиной – стройная молодая женщина в неглиже. Марина приближалась ко мне мягким покачивающимся шагом. Я уловил ее движение и отвернулся от окна. Все, нет мне больше дела до каких-то там арестантов. У них своя жизнь, у меня – своя. Может, и не все у меня так хорошо, как хотелось бы, но уж лучше быть здесь, в этой маленькой квартире, чем там, в зарешеченном здании за дорогой. Там курят от безнадеги, а я – от удовольствия, которое доставила мне Марина.

Она моя любовница, и наши с ней отношения длятся уже больше месяца. У нее в гостях я уже в четвертый раз. Для жены я на работе – срочный заказ, авральный режим после вынужденного простоя, все такое прочее. Завод мой действительно работает в субботу, но я был там только утром, по пути к Марине. И когда возвращаться от нее буду, заскочу на часок. Но для Варвары я там – с утра до вечера.

Жена у меня хорошая – добрая, милая. Но чересчур уж раздобревшая. Я никогда не любил женщин в теле, Варвара это знает, но с лишним весом борется без особого энтузиазма. Вроде бы и не запускает себя, но все уже не то. Никакого сравнения с той смазливой худосочной блондиночкой, которая выходила за меня замуж. Тогда, восемь лет назад, она молодой была, сочной, а сейчас ей тридцать два, первой свежестью уже и не пахнет. А эти жировые складки на животе, толстые бедра, вялая грудь… Ну никакого эстетического удовольствия в постели.

Зато Марина – худенькая, длинноногая, грудь красивая, упругая на ощупь. Густые длинные волосы каштанового цвета, гладкая смугловатая кожа, и на лицо она вроде бы ничего, хотя ничего выдающегося. Носик бы ей потоньше, а губки, напротив, попухлее, да и зубки неплохо было бы подправить…

Короткий халатик нараспашку, под ним шелковый полупрозрачный пеньюар с открытым низом. Деньги у меня есть, и я могу позволить себе побаловать Марину хорошим бельем. Правда, пеньюар этот – подарок с прошлого раза. А халатик – с позапрошлого. В этот раз я ничего ей не привез: решил сделать паузу. В конце концов, не за деньги же она меня любит.

– Скучаешь? – воркующе спросила Марина и, забрав у меня бокал, сделала глоток.

– Да нет, нормально все.

– И мне хорошо. А вообще, еще лучше, если семья есть… Когда мы поженимся?

Я, поперхнувшись, закашлялся, а она с удивлением и одновременно с возмущением посмотрела на меня:

– Ты меня что, не любишь?

– А разве мы с тобой не любовью занимались? – Мне ничего не оставалось, как свести разговор к шутке.

– Это несерьезно, – покачала она головой.

– Серьезно. Секс с тобой – это очень серьезно.

У меня свой завод по производству стройматериалов, далеко не самое крупное предприятие, но тем не менее десятка два человек в подчинении. И я знаю, как работать с людьми. Даже чушь, поданная со всей серьезностью и с непреклонной уверенностью в себе, может показаться истиной в первой инстанции.

– Я не про секс, – поморщилась Марина.

– А я про секс. И я тебя в сексе люблю…

– А в жизни?

– А в жизни у меня есть жена… Блин! – хлопнул я себя по лбу. – Сегодня девять лет, как мы познакомились!

Не любил я ее и жениться на ней не собирался. Ни обещаний не было, ни даже намеков на это, а она вдруг завела разговор о замужестве. Неудобный для меня разговор, неприятный. И лучшим выходом из этой ситуации был тот, который пролегал через дверь. Одеться, собраться и уйти под надуманным предлогом. Уйти навсегда. И пусть Марина винит себя за собственную глупость.

Я уже обувался, когда в дверь позвонили. Она обогнула меня, открыла дверь, и я увидел, как через порог переступает рослый детина. Наголо бритая голова, массивные черты лица, крупный крепкий нос, тяжелая челюсть. Плечи не самые широкие, но руки мощные, кулаки убойные. За ним в прихожую зашел парень чуть пониже, но тоже внушительного вида. От них несло дешевым табаком, тройным одеколоном и застоялым перегаром.

– Здорово, сестренка! – Детина чмокнул Марину в щечку и широко улыбнулся мне, обнажив гнилые зубы: – Ну, держи краба, зятек! Лева!

Я совершенно не хотел здороваться с этим типом, но руку все-таки протянул, о чем тут же пожалел. Ладонь у меня не маленькая, пальцы крепкие, подкачанные кистевым эспандером, но детина сжал ее так, что захрустели суставы. От боли чуть слезы из глаз не брызнули.

– Когда свадьба, сестренка? – хлопнув меня по плечу, спросил он у Марины.

– Толя не хочет, – вздохнула она.

– Как это – не хочет? – возмущенно уставился на меня Лева.

Я задом втянулся в комнату. И сделал это не только потому, что в прихожей было тесно. Я готовился отбить удар, который, казалось, мог последовать в любую минуту. Да и страшно мне стало, чего уж тут говорить…

В школе я любил подраться, да и в армии, помню, с успехом отбивался от дембелей, чтобы не попасть к ним в рабство. И руками махать я умел, и комплекция у меня не слабая – сто восемьдесят два сантиметра ростом, широкие плечи, мощные ноги, крепкие кулаки. И еще живот рельефным был. Когда-то. Был. Сейчас на этом месте брюшко, и грудные мышцы также не просматриваются. А главное, боевой дух уже не тот. Я же знал, что такое драка и чем она может закончиться. А щеголять фингалом перед подчиненными желания нет. Да и две дочери у меня. Как я им на глаза с подпорченной вывеской покажусь? Вопросы появятся, скрытые насмешки. Зачем это мне?..

– Он сказал, что ему от меня нужен только секс!

– Секс? – скривился Лева. – Ты чо, фраер? Мою сеструху за шлюху держишь?

Только тогда я вспомнил про пистолет в оперативной кобуре на поясном ремне. Травматический «макарыч» не считался летальным оружием, но если резиновой пулей попасть в глаз…

– Даже не думай! – рыкнул детина, глянув, как моя рука легла на рукоять пистолета.

Я в замешательстве опустил руку. Чтобы попасть в глаз, пистолет нужно как минимум вытащить из кобуры, а детина уже сжал кулак, чтобы ударить меня с размаха. А в комнату уже входил его дружок. Если они вдвоем обрушатся на меня, то подбитым глазом я не отделаюсь. Тут и челюсть могут сломать, и даже убить.

– Ты не быкуй! – мотнул я головой. – Давай поговорим.

– Поговорим? – задумался Лева. – Ну, давай поговорим… Деготь!

Обстановка в квартире старомодная. Сервант, большой круглый стол у окна, как было в доме у моей бабушки, на столе бутылка вина и легкая закуска. Не самое дорогое вино, но французское. А скуластый жлоб по кличке Деготь выгрузил на стол две бутылки дешевого портвешка. Видимо, Лева решил обмыть помолвку своей сестры.

А откуда он узнал о наших с Мариной отношениях? Откуда узнал, что его сестра поставит меня перед выбором? Похоже, весь этот спектакль спланирован и срежиссирован заранее. А это значит, что я попал…

– Ты мне вот что скажи, – начал он, – когда на Маринке женишься?

– Вообще-то я женат, и у меня двое детей.

– Если женат – разведешься. Дети пусть с матерью остаются.

– Я смотрю, вы уже тут все решили, – хмыкнул я.

– Что мы тут решили? – люто глянул на меня Лева. – Может, я и Маринку под тебя подложил?

Я покачал головой. С Мариной я познакомился сам. Случайно. Подвез ее на машине, разговорились, она меня на чай пригласила, я не отказался…

– Сам на Маринку залез, сам на ней и женишься, – процедил он.

Я мог бы сказать, что не женюсь. И еще мог бы пригрозить Леве местным бандитским авторитетом, чья охранная фирма обслуживала интересы моего предприятия. Я платил Селифану за охрану и в принципе мог обратиться к нему за помощью. Но зачем лезть в эти дебри, если можно пойти на хитрость?

– Ну, сначала развестись надо. А это время…

– Месяц мы тебе дадим.

– Хорошо, – кивнул я.

Главное сейчас – уйти от общения с Левой, а там – трава не расти. Ну, раздумал я разводиться с женой, что здесь такого? Сначала согласился, а потом передумал… Но как вырваться из этого бедлама?

– Кинуть меня хочешь? – пристально посмотрел на меня Лева, словно прочитал мои мысли.

– Кинуть? Да нет…

– Хочешь. Я же вижу, что хочешь… А может, на кулаках давай? Если размажешь меня, то свободен, если нет… А может, на ножах? – Лева сунул руку в задний карман брюк, вытащил оттуда выкидной нож, нажал на кнопку.

Лезвие выскочило с приглушенным щелчком, тускло блеснув на свету, и мне стало немного не по себе.