Сергей Самаров - Двенадцать раундов войны

— Да, раньше по характеру он не был жадным человеком, — согласился подполковник Калужный. — Даже всегда был готов предложить услуги.

— Вы, Юрий Михайлович, его хорошо знаете? — спросил полковник Дагаев. — Ах да, мне же говорили, что вы с ним когда-то в молодости вместе занимались боксом.

— Мы однажды даже жили на сборах в одной комнате спортивной базы. Целых две недели, — сказал комбат спецназа ГРУ, удивленный тем, как быстро здесь распространяются слухи. Вроде бы только утром рассказывал следователю военного следственного комитета. При этом, правда, присутствовали еще старший лейтенант Березкин и подполковник полицейского спецназа Тарамов, которого, кстати, на время разбирательства отстранили от должности. Но кто-то уже разнес сведения. У Березкина здесь знакомых нет. Он не впервые в республике, тем не менее не успел обзавестись знакомствами, которые могли бы донести информацию до ФСБ. Да и вообще старший лейтенант — человек не из болтливых. Хумиду Тарамову, скорее всего, не до этого. Он озабочен своей судьбой и ищет в верхах связи, которые могут повлиять на его судьбу. Остается только следователь. Тем более ФСБ плотно контактирует со следственными органами, хотя и имеет собственный следственный комитет. Впрочем, это была не та информация, которая закрывается грифом секретности, и ничего страшного не произошло. Хотя тоже неприятно. Подполковник Калужный хорошо знал, как образуются и как разрастаются слухи. Вот обмолвился он фразой о том, что когда-то проиграл два боя Уматгирееву. Местные патриоты эти бои, о которых никогда раньше и не слышали, распишут и разрисуют так, что сами участники никогда не поймут, что речь идет о них. Но такова уж особенность хождения слухов, когда каждый добавляет к картине что-то свое, колоритное, на его взгляд. Калужному не хотелось бы, чтобы о нем говорили как о жестоко избитом, а здесь будут говорить, судя по всему, именно так. Здесь бандит всегда пользуется большей популярностью, чем офицер спецназа. И все симпатии будут на его стороне.

— Значит, основные пути нами определены, — подвел предварительный итог полковник Дагаев. — На сегодня это все. Теперь мои оперативные сотрудники распишут планы по всем направлениям, и тогда мы снова соберемся. Вас прошу заняться собственной агентурой. Давите, давите на них. Пусть ищут. А теперь попрошу всех разобрать приблизительный список состава банды Уматгиреева. Здесь не все, но все, кого мы знаем. Пять человек. Рядом с каждой фамилией домашний адрес и старые связи: друзья, подруги, соседи, недруги — этих больше всего, их фамилии подчеркнуты, и с этих, на мой взгляд, следует начинать, и вообще здесь все, что возможно было найти в нашем архиве. Может, это поможет.

Полковник вытащил из стола стопку листов с принтерной распечаткой. Материал небогатый, тем не менее приходилось цепляться за все, за что можно зацепиться.

Хорошо, что у здания ФСБ стояли скамейки. Можно посидеть в этот пусть и зимний, но солнечный день, похожий чем-то на день весенний. Может быть, тем, что вокруг таял снег. Еще утром был туман. И не только там, где устраивал засаду амир Уматгиреев. Туман был даже в столице республики. Но туман, как правило, предвещает приход тепла. Сначала, правда, дул сильный ветер, унес с собой и туман, и тучи и очистил небо. Ветер стих так же внезапно, как налетел, и все вокруг засверкало на солнце. Хлипкий снег в газонах сначала показал проталины-пробоины, а потом и вовсе начал таять. Если такая погода долго продержится, Новый год придется встречать без снега. Впрочем, за долгую службу подполковника Калужного такие праздники уже встречались. Еще лейтенантом ему доводилось встречать Новый год в Анголе, в Южном полушарии, где на январь приходится разгар лета. И пусть тогда советское судно привезло на всех одну елку, без снега она тоже смотрелась пальмой. А на следующий Новый год Юрия Михайловича угораздило попасть в Никарагуа, где на новогодние праздники традиционно льют сезонные ливни. Тоже мало приятного. Там даже елки не было.

Дожидаясь машину, подполковник сел на скамейку. Он уже позвонил, чтобы за ним выслали автомобиль. Но он задерживался. Как многие офицеры спецназа ГРУ, подполковник Калужный, выполняя пожелание командования, получил второе образование. В спецназе ГРУ рекомендовалось получать образование гуманитарное. Вызвано это было тем, что служба делает офицеров жесткими, и в жизни это может неблагоприятно сказаться на характере человека. Юрий Михайлович выбрал себе гражданскую профессию социального психолога, считая, что такая профессия поможет ему и в службе. Она и в самом деле частенько помогала. Например, дожидаясь опаздывающую машину, подполковник Калужный не нервничал. Он знал, что по законам психологии, если человек ждет другого человека, он склонен винить его в неаккуратности, в расхлябанности, особенно в армии. Но если сам куда-то опаздывает, всегда найдет объективную причину для собственного оправдания. Дорожные пробки или еще что-то. А если не винить кого-то другого и ему искать оправдание, собственное ожидание переносится несравненно легче.

Машина наконец-то пришла. Это была собственная машина спецназа ГРУ, а не прикрепленная из части, где спецназ арендовал помещения и территорию. Прикрепленные машины тоже часто использовали. В основном это была тяжелая техника, грузовики, бронетранспортеры и бмп вместе с экипажами. Но в этот раз в командировку на Северный Кавказ батальон спецназа ГРУ, составляющий Отдельный отряд военной разведки округа, захватил с собой из бригадного гаража и «уазик», и бронетранспортер, и даже БМП. В этом случае экипажи бронетранспортера и боевой машины пехоты укомплектовывались своими же, проверенными, бойцами. Так было легче работать.

За подполковником приехал старый тряский «уазик», украшенный внутри салона солдатскими поделками из органического стекла. Так, набалдашник рычага переключения передач был из прозрачного оргстекла, внутри которого находилась красная роза. Такие украшения машины были безвкусными, тем не менее подполковника это не напрягало. Он вообще не любил никому, даже солдатам, делать замечания. И делал их только в исключительных случаях. И потому водители любили ездить с Калужным. И солдаты любили, когда комбат отправлялся с ними на операцию. И сейчас подполковник даже не спросил старшего сержанта, приехавшего за ним, почему так долго добирался. Город небольшой, хоть и столица республики. А до города от части добираться всего-то десять минут. Можно за полчаса приехать, а машину пришлось ждать почти час.

Обратная дорога, как ей и полагалось, заняла около получаса.

Комбат сразу вызвал к себе старшего лейтенанта Березкина. Тот быстро явился.

— Сергей Ильич, ты как, агентурой не успел обрасти?

Старший лейтенант только пожал крепкими плечами.

— Всерьез обрасти за месяц, что мы здесь, невозможно, товарищ подполковник. Есть пара человек в селе, где работали в прошлый раз. Но это не агентура. Так… Разговаривали по душам…

— Это далеко. Нужно искать там, где мы собираемся работать. И даже в самом райцентре.

— Да. Я уже думал. Нужно узнать у подполковника Тарамова маршрут, которым они проезжали через село. Наверняка кто-то смотрел в окно за проезжающими машинами, позвонил Уматгирееву и предупредил. Или он выставлял на выезде из райцентра своего человека и тот звонил. Лежал где-нибудь среди камней или кустов и ждал. Хотя второй вариант маловероятен. У Уматгиреева не такая большая банда, чтобы так расставлять людей. У него каждый ствол на счету. Да еще ему пришлось четверых отправить в дальнее село, чтобы там главу сельской администрации расстрелять.

— Стоп! — сказал подполковник.

Старший лейтенант послушно замолчал.

— Чувствуешь, мимо чего все прошли, не заметив?

— Звонок!

— Да. Тарамов нам сказал, что поступило сообщение о расстреле главы сельской администрации, двух его замов и участкового полицейского. Как мы знаем, в расстреле принимали участие четыре человека из банды Уматгиреева. Мог там в момент расстрела быть сам Джабраил? Причем его там должны были узнать…

— Расстояние в четыре раза больше, чем до райцентра. Доехать даже по хорошей дороге возможности у амира не было.

— Правильно. Необходимо выяснить, от кого поступил звонок с сообщением. В полиции обычно все входящие звонки фиксируются. И звонивший, скорее всего, представился. Обычно в таких ситуациях люди сами себя называют. Если не называют, полицейские их спрашивают. Это первое, что нам следует завтра выяснить. И еще следует поискать осведомителей. У тебя есть номера командиров взводов из другого батальона, кто здесь работал?

— От силы один номер. Хотя не знаю, в каком районе.

— Ладно. Я сделаю официальный запрос в бригаду. Они там подготовят данные для передачи агентуры. И даже с другими бригадами смогут связаться. Это будет надежнее. Завтра с утра вместе с тобой туда отправимся. Готовь одно отделение. Поедем на бэтээре. А сейчас, если тебе не трудно, пришли ко мне шифровальщика. Он, наверное, в казарме сидит…