Поль Магален - Кровавая гостиница

Пока незваный гость говорил, Франциск, Себастьян, Флоранс и Марианна вернулись в кухню и с удивлением взглянули на путешественника.

Агнесса Шассар заняла свое прежнее место на скамейке возле огня. Нахмуренные брови женщины выдавали ее нервное состояние и с трудом сдерживаемую злобу. Те же чувства отражались и на лице ее старшего сына. Сделав шаг вперед, он резко сказал:

– Ну, друг, вы совсем не церемонитесь!.. Забраться в чужой дом, точно в какой-нибудь сарай!.. Что вам нужно?

– Что мне нужно?

– Да, говорите поживее. Мы заняты…

Незнакомец нисколько не смутился.

– Ну, — проговорил он спокойно, — если вы так принимаете клиентов…

– Клиентов?..

– Разве это не гостиница? Я не первый раз в этих краях… неужели я неправильно прочитал надпись на вашей вывеске?..

– Ну, так что же?

– Как — что же? Давайте помещение, черт побери! У меня нет лошади, это правда, зато есть малютка…

Хорошее расположение духа посетителя выводило из себя старшего Арну.

– Поищите ночлег в другом месте, — грубо заявил он незваному гостю. — У нас все комнаты заняты, и в кладовой пусто, есть нечего…

– Это не имеет значения. Я не требователен. Выделите местечко на сеновале, кусок хлеба и бутылочку мне да стакан молока мальчишке…

Жозеф топнул ногой от ярости:

– Я вам уже сказал, что не могу предоставить вам ни ночлега, ни ужина.

– ІІолно, не сердитесь, хозяин. Я ведь не навсегда к вам заявился. Неужели вы настолько бессердечны, что можете отказать в убежище и куске хлеба бедному путешественнику и несчастному ребенку, которого я обещал доставить матери? Он рискует умереть, если нам придется продолжить путешествие в эту страшную непогоду… Но, впрочем, что я за дурак! — внезапно воскликнул гость. — Вы, должно быть, думаете, что я путешествую без паспорта и денег? В округе так много различных бродяг и мошенников, я слышал…

И, вытащив из кармана жестяную коробочку, незнакомец открыл ее со словами:

– Во-первых, вот мой паспорт, завизированный сегодня утром гражданином администратором в Невшато, из которого видно, что предъявитель его Антим Жовар, ваш покорнейший слуга, — торговец, уроженец и житель Морто, пятидесяти трех лет, — может свободно проживать в любом уголке страны и путешествовать где хочет…

Затем, расстегнув свое верхнее платье и прихлопнув ладонью по широкому кожаному поясу, он добавил:

– Хоть я и не передвигаюсь в экипаже, однако у меня есть чем заплатить и за комнату, и за пищу.

И, сняв пояс, торговец кинул его на стол, при этом раздался металлический звон. Антим Жовар весело прибавил:

– Я не богат, но средств у меня достаточно! Я выехал из дома четыре месяца тому назад с полным коробом товару, а теперь возвращаюсь домой без короба и с полным карманом. Да-да, знаете, приятель, у меня в поясе больше тысячи франков!..

– Опять-таки… — начал с нетерпением Жозеф Арну.

Но закончить фразу ему не дали. Повелительным жестом Агнесса Шассар подозвала сына к себе. Мать и сын о чем-то переговорили между собой шепотом.

Торговец между тем подошел к стулу, на котором устроился его юный спутник.

– Будь покоен, мой херувим, — проговорил он нежно, — ты сейчас спокойно уляжешься на чистые мягкие простыни в теплую постельку, перед этим как следует поужинав.

Флоранс и Марианна обе подошли к ребенку.

– Святая дева! — воскликнула младшая из сестер. — Какой он хорошенький! Эта нежная белая кожа! Золотистые локоны! А ручки, а ножки!..

Старуха между тем шептала сыну:

– Больше тысячи франков!.. Славная сумма!

Жозеф нахмурился:

– Пустяки, по сравнению с теми деньгами, которые достанутся вам нынешней ночью.

Трактирщица, однако, не уступала.

– В маленьких ручейках берут начало громадные реки…

Жозеф почесал за ухом:

– Это так, но бывали случаи, что люди тонули и в маленьких ручейках… К тому же тот, кого мы ждем, скоро прибудет… Что, если эта тысяча франков лишит нас пятидесяти тысяч? Матушка, матушка, нужно быть очень осторожными…

– Видишь ли, сынок, лучшая мера предосторожности — храбрость, — сухо ответила старуха.

Флоранс между тем все еще стояла возле ребенка.

– Как он спит! — восклицала она. — И как устал, бедняжка!

– Вы из Невшато? — спросила торговца Марианна.

— Да, гражданка, пришли пешком. У меня достаточно денег, чтобы нанять экипаж, но никто не захотел ехать в эти места… В округе ходят слухи, что здесь водятся шайки неуловимых разбойников, которые умерщвляют путешественников…

– Матушка, — продолжал между тем Жозеф Арну, — помните пословицу: «Кто за двумя зайцами погонится…»

– На эту пословицу есть другая: «Есть для одного, хватит и для двух». Ты что, забыл, что ли, что ты мужчина?!

Марианна продолжала расспрашивать торговца:

– Это ваш ребенок, гражданин?

– Нет, гражданка, один фермер, мой хороший приятель, попросил меня отвезти его к родным…

Антим Жовар никогда не отказывался поговорить, если представлялся случай.

– Мальчишка, плод тайной любви, был передан на попечение моему другу фермеру с самого рождения… теперь же мать хочет забрать сына к себе…

Трое братьев таинственно совещались о чем-то между собой, отойдя в угол.

– Двойная работа, — сказал, подмигивая, Франциск.

– Но зато и двойной заработок, — перебил его Себастьян.

– Главное — это желание матери, — заметил Жозеф.

И, отойдя от братьев, он с улыбкой подошел к торговцу:

– Приятель, не сердитесь на меня за столь нелюбезный прием… Вы сами только что сказали, что мы живем в такой местности, где обитает масса преступников всех мастей, скрывающихся от правосудия, и потому доверять каждому без оглядки нельзя… Но если уж знаешь, с кем имеешь дело…

Антим Жовар крепко пожал руку, протянутую ему Жозефом:

– Хорошо, я вовсе не сержусь. Я сам виноват: мне нужно было первым делом представить вам свои бумаги…

Старший, Арну, его перебил:

– Вам сейчас дадут комнату и принесут ужин…

– Вот и отлично! — воскликнул торговец, совершенно довольный. — Признаюсь, мне будет очень приятно познакомиться с вашим фрикасе и хорошей бутылкой вина.

– Марианна, — скомандовал Жозеф, — спустись в погреб и принеси бутылку хорошего вина… — И добавил: — Хорошего, ты понимаешь?

– Да-да, хорошего, — подхватил Антим Жовар. — От хорошего никто не откажется…

Жозеф, обращаясь к Флоранс, проговорил:

– А ты, маленькая плутовка, отведи гражданина в комнату номер шесть — ты знаешь, в конце коридора…

Но девушка стояла на коленях возле ребенка и настолько была увлечена им, что не расслышала слов брата.

– Флоранс, ты уснула, что ли? Гость ждет, я думаю, ему хочется поскорее прилечь…

– Оставь ее со мной, — вмешалась Агнесса Шассар. — Она с сестрой поможет мне собрать ужин. Франциск проводит гостя, а Себастьян сходит в погреб.

Антим Жовар снова надел свой кожаный пояс и, подойдя к мальчику, сказал:

– Пойдем же спать, дитя. После ужина тебе не потребуется колыбельная, надеюсь, как и мне…

– Вас нужно разбудить завтра утром? — спросил Франциск, зажигая свечу.

– Нет, не стоит беспокоиться, я привык просыпаться с зарей.

– Как хотите, гражданин.

– Ну, идите вперед, я последую за вами.

Прежде чем выйти из кухни за своим проводником, почтенный торговец обернулся и любезно сказал:

– Спокойной ночи, господа. Завтра я рассчитаюсь с вами…

– Он рассчитается с нами гораздо раньше, чем предполагает, — шепнул старший Арну на ухо старухе Агнессе.

Возвратимся к Гастону дез Армуазу. Не прошло и десяти минут с того момента, как Антим Жовар вышел из кухни, а по лестнице гостиницы уже поднимался Гастон, довольный, что наконец достиг убежища, где можно будет укрыться от дождя, — его платье промокло насквозь. Маркиз решительно постучал в дверь.

– Кто там? — послышался женский голос.

– Путешественник, желающий укрыться от непогоды.

Дверь открылась, и молодой человек очутился перед Марианной.

– Это гостиница «Кок-ан-Пат»? — спросил он.

– Точно так, гражданин, — ответила девушка, приветствуя гостя любезным поклоном. — Входите, пожалуйста.

Эмигрант вошел. В кухне не было никого, кроме Агнессы Шассар и ее дочерей. Вдова сидела сгорбившись у очага и вязала; Флоранс устроилась возле нее. Едва Гастон вошел в кухню, как заметил взгляд ее больших голубых глаз, смотревших на него с какой-то грустью и участием. Но что ему было за дело до этой девушки?

Марианна поспешила забрать у нового гостя верхнее платье и шляпу. Старуха привстала:

– Сейчас уже так поздно, что мы собирались ложиться… скверная ночь, не правда ли?.. Вы издалека, гражданин?