Лидия Будогоская - Повесть о фонаре

— Как же это случилось? — спросила Екатерина Ивановна.

Миронов ничего не ответил.

— Ты один это сделал, или тебе помогал кто-нибудь?

— Один, — сказал Миронов почти шепотом.

— Что? — переспросила Екатерина Ивановна.

— Он один, — сказал Киссель громко.

— Это правда?

— Правда, — сказал Киссель. — Он его камнем раскокал.

— А ты откуда это знаешь? — спросила Екатерина Ивановна.

— Да мы с Соколовым видели.

Екатерина Ивановна повернулась к Соколову.

— И ты видел?

— Видел, — сказал Соколов, не глядя на Екатерину Ивановну.

— Что же, вы с Кисселем только стояли и смотрели? Почему вы ему не сказали, что этого нельзя делать?

— Да мы ему говорили, — пробормотал Киссель.

— Врешь, — сказал Миронов, вскочив с места, — вы сами в фонарь камни кидали, вы первые начали!

— Ну и что ж, что кидали! — закричал Киссель. — Все равно ты разбил фонарь, а не мы!

— Нет, не все равно, — сказала Екатерина Ивановна. — Все трое одинаково виноваты. Да нет, Миронов, пожалуй, меньше, чем вы, виноват. Он сам сознался, а вы на него все хотели свалить. Эх вы, трусы!

Больше Екатерина Ивановна ничего не сказала. Она открыла стеклянный шкаф и достала оттуда чучела суслика, зайца и белки.

— Приготовьте ваши тетради по естествознанию. Шурук, иди, ты будешь писать на доске.

В самом конце урока Карасева вдруг поднялась и спросила:

— Екатерина Ивановна, а что, на нашей улице новый фонарь будет?

— Конечно, будет, — сказала Екатерина Ивановна. — Не оставлять же из-за вас всю улицу в темноте.

Через три дня вечером, когда в доме у Мироновых укладывались спать, Горчица, медленно шаркая, обошла всю квартиру и одну за другой потушила все три лампы, комнатах стало темно.

Миронов лежал на своем диване и смотрел в темное окно. Окно было пустое, черное, и с улицы в него часто постукивал дождик.

И вдруг вся комната осветилась. Миронов даже спрыгнул на пол и подбежал к окну. За калиткой, на бугре, снова сиял полным светом большой круглый фонарь.

Окно стало будто узорчатым — на нем заблестели ровные дождевые струйки.

— Наконец-то собрались поставить новый фонарь, — сказала из другой комнаты Горчица. — Только надолго ли? Того и гляди, опять разобьют его наши гражданские…

«Теперь уж не разобьют», — подумал Миронов и завернулся в одеяло.