Джо Алекс - Тихим полетом его настигала…

— Может быть, он хотел проветрить комнату? — робко спросила Агнес.

— Браво! Это профессиональный подход, — рассмеялся я. — Причина может быть только одна — стереть следы своего присутствия.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Сильвия.

— Например, чтобы выпустить дым…

— Дым? Но ведь никто из нас не ку… — Внезапно она прервалась и посмотрела на Сирила. Ройт сидел с абсолютно оторопевшим выражением лица. На лице Джудит Бедфорд не дрогнул ни один мускул.

— Ерунда! — хмыкнул Сирил Бедфорд. — Только я курю в этом доме, а я не открывал окна…

— Ба! — Я встал. — Портьера говорит другое. — И я двинулся в сторону кабинета.

— Что? Что вы хотите… — Идя вслед за мной, Сирил Бедфорд приблизился к окну. — А это что такое?!

— Ночная бабочка Мертвая Голова. Она влетела сюда, когда вы открыли окно… Вы не отодвинули занавески, боясь, что вас может кто-нибудь увидеть.

— Чушь! — воскликнул он. — Она не могла влететь… Тогда было уже совсем светло.

Внезапно он побледнел и рукой зажал себе рот.

— Ну вот и все. Теперь вы сами все сказали, — проговорил я и осекся.

Огромное тело Сирила Бедфорда нависло надо мной.

— Спокойно, — услышал я голос Паркера. Тусклое дуло пистолета смотрело в широкую спину братоубийцы.

Через полчаса, когда затих вой сирены полицейской машины, увозившей Сирила Бедфорда, Паркер пристально посмотрел на меня и сказал:

— Смотри, она все еще сидит там.

— И будет сидеть до Судного дня, — пробормотал я и осторожно снял ночную бабочку со шторы.

— Она даже не шевелится. — Паркер подошел поближе.

— Мертвые не шевелятся, как ты знаешь, — усмехнулся я, вынимая булавку из шторы. — Это та самая. Помогла нам немного. — И я зевнул.

— Надеюсь, ты не собираешься сейчас ложиться?.. Уже десять утра. — Паркер посмотрел на часы.

— Я, как те ночные бабочки, запросто могу спать днем и не спать ночью. С завтрашнего дня ты можешь называть меня не Джо Алекс, а Джо Атропос…

И я подкинул на ладони легкое сухое тельце ночного мотылька.

Парки — римские богини судьбы, соответств. греческим Мойрам; три сестры, дочери Зевса и Фемиды; старшая — Клото, пряла нить жизни, младшая — Атропос, перерезала ее, когда наступала пора, определяемая Лахезис, третьей сестрой. (прим. ред. FB2)