Жорж Сименон - Гнев Мегрэ

В понедельник, в девять утра, Мегрэ зашел на набережную Орфевр, чтобы убедиться, что ничего нового нет, и без четверти десять такси доставило его на улицу Пигаль. Траурное извещение с черной каймой было прикреплено на решетке «Лотоса». Такое же висело на двери «Голубого экспресса» на улице Виктор-Массе.

Около дома, который еще недавно служил жилищем Эмилю Буле, толпился народ. Время от времени кто-нибудь один или несколько человек сразу отделялись от толпы и входили в дом, дверь которого была задрапирована крепом.

Мегрэ поступил, как и другие: подождал своей очереди у лифта, где уже чувствовался удушливый запах цветов и воска. В гостиной горело множество свечей, возле гроба в черных костюмах стояли Антонио, мсье Резон и старый метрдотель, которого у Буле считали почти членом семьи, из соседней комнаты доносились рыдания женщин.

Мегрэ пожал руки, вышел на улицу и остановился в толпе. Он узнавал людей, которых видел в кабаре усопшего. Наверное, здесь собрались все его служащие; женщины на высоченных каблуках выглядели утомленными, и в их глазах, казалось, сквозило удивление, что они видят утреннее солнце.

– Народу-то, а? – коротышка Луи Бубе, тоже в черном костюме, потянул комиссара за рукав с таким видом, будто гордился столь многолюдными похоронами. – Они все пришли…

Он хотел сказать – хозяева всех парижских кабаре, в том числе кабаре Елисейских полей и Монпарнаса, музыканты, бармены, метрдотели…

– Вы видели Джо?

Бубе указал на Джо-Кечиста, который сделал комиссару приветственный знак рукой. И Джо, как того требовали обстоятельства, был в темном костюме.

– Кого здесь только нет, а?

Яркие платья, слишком светлые шляпы, огромные перстни с печаткой, туфли из замши или крокодиловой кожи… Вид у всех собравшихся был расстроенный… Да, они могли не признавать Эмиля Буле своим, могли называть его лавочником, но все равно он принадлежал ночному Монмартру.

– Вы все еще не знаете, кто убийца?

В этот момент в дверях дома появился адвокат, – когда он вошел туда, Мегрэ не видел, – но подъехавший катафалк почти сразу же скрыл его от комиссара.

Было столько венков, что они полностью заняли две машины. Еще в одну сели три женщины. За катафалком впереди одиноко шел Антонио, за ним – в несколько рядов – персонал кабаре и танцовщицы, далее – все остальные, образовав кортеж, растянувшийся более чем на сто метров.

Торговцы выходили навстречу процессии из своих магазинчиков, домашние хозяйки останавливались на краю тротуара, в домах люди приникали к окнам… Пробегая вдоль длинной печальной вереницы людей, щелкали аппаратами фотографы.

Едва шестеро мужчин, несшие гроб, переступили порог церкви, раздались звуки хора. За гробом под плотными вуалями прошли три женщины… Мгновение спустя взгляды комиссара и Жан-Шарля Гайара скрестились, и тут же адвокат исчез в толпе.

Мегрэ стоял в глубине церкви, куда каждый раз, когда открывалась дверь, врывался сноп солнечных лучей. А Мегрэ вновь и вновь, словно в карточной игре, вызывал в памяти одни и те же картины.

Буле вынимает из кармана часы… Буле выжидает несколько минут, перед тем как пойти вниз по улице Пигаль…

Антонио сделал все, как полагается. Правда, не было Панихиды, только отпевание.

Выходили медленно. Семью и ближайших служащих ожидали четыре или пять машин, потому что на кладбище Монмартра не было больше мест, и Буле решили похоронить в Иври.

Антонио нашел время пробраться сквозь толпу и подойти к комиссару.

– Вы хотите поехать?

Мегрэ знаком показал, что нет. Он не выпускал из поля зрения уходящего адвоката, и ему пришлось поработать локтями, чтобы догнать его.

– Богатые похороны!.. – сказал Мегрэ, почти совсем как Микей на улице Виктор-Массе. – Вы не поедете на кладбище?

– Я должен работать… И потом меня никто не приглашал…

– Весь Монмартр собрался…

Толпа продолжала расходиться, катафалк и машины удалялись.

– По всей вероятности, вы встретили здесь кое-кого из ваших клиентов…

– В подобной ситуации так случилось бы с любым адвокатом…

Меняя тему разговора, словно эта была ему не по душе, Гайар спросил:

– Вы напали на след?

– Назовем это началом следа…

– То есть?

– Мне не хватает главного – мотива…

– А все остальное у вас уже есть?

– Увы, пока я не имею доказательств… Вы ездили вчера за город?

Собеседник удивленно посмотрел на него.

– Почему вы спрашиваете меня об этом?

Они прошли, как и многие другие, вверх по улице Нотр-Дам-де-Лоретт, которая редко бывала столь многолюдна в такой чаг, миновали «Сен-Троп», где сняли с витрины фотографии обнаженных женщин и тоже поместили траурное извещение.

– Да просто так… – ответил Мегрэ. – Потому что я с женой вчера выбрался за город… Потому что большинство парижан по воскресеньям уезжают в деревню или к морю…

– Моя жена давно уже не выходит из дома…

– Значит, вы проводите воскресенья в одиночестве на улице Ла Брюйер?

– Я провожу их в изучении досье…

Жан-Шарль Гайар пытался разгадать, чего ради комиссар увязался за ним. Ведь Мегрэ нужно было бы идти вниз, к центру города. А он продолжал шагать рядом, и вскоре они оказались на улице Ла Брюйер, где на своем обычном месте перед домом стояла голубая машина.

На секунду наступило замешательство. Не похоже было, что Мегрэ собирается уйти. Адвокат держал ключ в руке.

– Я не приглашаю вас зайти, ведь мне известно, сколь вы заняты…

– А я как раз хотел просить у вас разрешения позвонить по телефону… Дверь открылась.

– Пройдемте в мой кабинет…

Дверь, ведущая в соседний кабинет, была распахнута, тридцатилетняя секретарша поднялась из-за стола. Не обращая внимания на Мегрз, она обратилась к своему патрону:

– Было два звонка, один из Канн…

– Сейчас, Люсетт…

Гайар выглядел озабоченным.

– Вы хотите звонить в Париж? Вот телефон…

– Спасибо…

В окно был виден мощенный булыжником двор, в центре которого высилась довольно красивая липа. Мегрэ стоя набрал номер.

– Алло!.. Инспектор Лапуэнт не вернулся?.. Дайте-ка его мне, будьте любезны… Спасибо!.. Да… Алло!.. Лапуэнт?.. Ты нашел, что искал?..

Он долго слушал, а адвокат в это время, не садясь за стол, перекладывал на нем с места на место, папки с делами.

– Да… Да… Я понимаю… Ты уверен в дате? Ты дал ему подписать показания?.. Нет, я на улице Ла Брюйер… Люка вернулся?.. Еще нет…

Разговаривая, он смотрел то на двор, где два дрозда прыгали по булыжнику, то на тень адвоката, который ходил взад и вперед у окна.

– Подожди меня… Да… Я не задержусь, и, возможно, у меня будут новости…

Да, он тоже имел полное право разыгрывать эту маленькую комедию! Повесив трубку, он изобразил на своем лице замешательство, с озадаченным видом почесал затылок.

Оба они все еще стояли, и адвокат разглядывал комиссара с любопытством. Мегрэ нарочно затягивал молчание… Наконец он нарушил его, сказав с легким укором в голосе:

– У вас неважная память, мсье Гайар…

– На что вы намекаете?

– …Или же по причине, которую мне не удалось разгадать, вы тогда не сказали правду…

– А именно?

– Разве вы сами не знаете?

– Клянусь вам…

Адвокат был мужчина крупный и сильный и еще несколько минут назад уверенный в себе. Теперь же его лицо напоминало лицо пойманного с поличным мальчишки, который упрямо старается прикидываться невинным.

– Я и в самом деле не понимаю, что вы имеете в виду…

– Разрешите мне закурить?

– Прошу вас…

Мегрэ набил трубку, лицо его было нахмурено, как у человека, который выполняет неприятный долг. Адвокат предложил:

– Не хотите ли присесть?

– Дело минутное… Когда я приходил к вам в пятницу, я упомянул о вашей машине…

– Возможно… Наш разговор как-то перескакивал с одного на другое, я был несколько взволнован известием, которое вы мне сообщили, и не помню деталей…

– Вы сказали мне, что ваша машина обычно стоит около дома и вы оставляете ее там на ночь…

– Совершенно верно… Она стояла там и эту ночь и предыдущую… Вы могли ее видеть и сейчас…

– Но недавно были дни, когда она там не стояла… Адвокат сделал вид, будто пытается что-то припомнить.

– Погодите…

Внезапно он весь побагровел, и Мегрэ ощутил к нему почти жалость. Чувствовалось, что только благодаря неимоверному усилию он еще сохраняет присутствие духа.

– Я не припомню, на прошлой ли неделе или на предыдущей возникла нужда подремонтировать ее… Я могу уточнить у секретарши… Это она звонила в гараж, чтобы пришли за машиной и привели ее в порядок…

Однако он не сделал ни шагу в сторону двери, ведущей в кабинет секретарши.

– Позовите ее!

В конце концов он толкнул створку двери.