Эрл Гарднер - Холостяки умирают одинокими

– Итак? – спросил я.

Берта просияла, воздев руки в экспансивном жесте, которому проаккомпанировало сверкание бриллиантов.

– Все уже продумано.

– А именно? – уточнил я, отлично понимая, что Берта черновой работой заниматься не будет и оперативника для этой цели на стороне не наймет.

– Тебе отводится роль лакмусовой бумаги. У тебя есть участок на перекрестке улиц Айви и Деодарс.

– Угу. Мне его поднесли в дар. Как лимон. Или как белого слона, – подхватил я. – В счет гонорара, если помните. Вы его в таком виде не приняли, и я отдал вам вашу долю деньгами…

– Знаю, знаю, – нетерпеливо проговорила Берта. – Суть в том, что Карсон состряпает разрешение на обследование и обсчет этого участка. Цифры там будут сильно преувеличены: и по машинам, и по пешеходам. Перекресток наметят под бензозаправку… Учти, в конторе Карсона только четверо из работников могут снабжать информацией Даулинга. Под строжайшим секретом Карсон расскажет каждому из этих людей о твоем участке. Одному – что он сдается за двести пятьдесят долларов в месяц, другому – что за триста пятьдесят, третьему – за четыреста пятьдесят, четвертому – за пятьсот пятьдесят. Если подозрения Карсона верны, Даулинг подошлет к тебе кого-нибудь. По предложенной сумме мы сможем определить, кто работает на Даулинга.

– Вы хотите сказать, ко мне придут сюда, в детективное агентство?

– Не говори глупости! Ты не будешь иметь ни малейшего отношения к детективному агентству. Просто молодой человек, заработавший достаточно денег, чтоб дальше не работать; а участок у тебя – один из многих. Ты поселишься в холостяцкой квартире, где якобы живешь безмятежной, праздной жизнью: посещаешь разные спортивные матчи и бега, вращаешься в обществе красивых женщин и абсолютно равнодушен к деньгам, их тебе хватает.

– А как с квартирой?

– О ней позаботились, – сказала Берта, достав из стола ключ. – Холостяцкое гнездышко в жилом доме, который принадлежит Карсону. Въедешь под своим именем, а вот застать тебя будет нелегко.

– Чем я там стану заниматься?

– Чем положено заниматься на досуге джентльмену. Я уже сказала… Черт побери, от такой перспективы можно сойти с ума: я батрачу в конторе, а ты прохлаждаешься за чужой счет на футбольных матчах, конских скачках, в коктейль-барах и первоклассных ресторанах.

– Один?

– По большей части да. Таким образом сократятся расходы.

– Даулингу это покажется подозрительным, он не станет иметь дело со мной. Лучше пусть кто-нибудь ко мне присоединится.

– Намотай себе на ус, – сказала Берта, – не вздумай раздувать счета на этой операции. Карсон и так делает все возможное. За день твоей работы мы получим пятьдесят долларов плюс гонорар за идею.

– Прекрасная идея, – заметил я, – особенно если сработает.

– Еще как сработает, – пообещала Берта.

– И долго ждать птенцов из этих яиц?

– В течение недели. Карсон намерен оплатить недельные расходы.

– Расходы немалые. Судите сами: матчи, скачки, выезды с дамами в…

– Пошел ты к черту! – заорала Берта. – Подумаешь, миллионер выискался. Да ты просто мелкий деляга, кому позарез нужны эти деньги – от двухсот пятидесяти до пятисот пятидесяти. Не мечтай о своей любимой роли: очарованный принц в толпе бродячих красоток, которые…

– А ведь придется платить и женщинам, – встрял я.

– Что?! – завопила Берта. – Платить женщине за то, что ее угощают обедом? О чем, черт побери, ты толкуешь?

– При сделке платят…

– Возьми эту свою секретаршу с телячьими глазами. Она их с тебя не сводит. Эти ее облегающие свитера! И эти блузки с низким вырезом! О боже! Иди-ка ты отсюда подальше. И не раздувай счета. Нам предложили крупное дело. Такими нам и следует заниматься. Давай бери с собою Элси. Скажи, что она на работе, и пусть заказывает блюда подешевле да ограничится парой рюмок за вечер!

– Когда начинать? – спросил я.

– Чем скорей, тем лучше. Игру с утечкой информации Карсон начнет сегодня.

– А он уверен, что наблюдатели с перекрестков не имеют отношения к утечке?

– Они не знают всех данных. Только четверо сотрудников имеют доступ к оценочным материалам и знают об их назначении.

– Ладно, я поговорю с Элси. Выясню, согласна ли она принимать ухаживания на таких условиях.

– Она клюнет с такой готовностью, что выпрыгнет из своего платья. О господи, хотела бы я видеть, как это случится… Думаю, теперь ни к какой другой работе ее не приохотишь. И прежде чем дело завершится, она вопьется в тебя когтями и потащит к алтарю… Если она добьется своего, единственным свадебным подарком, какого ты от меня дождешься, будет открытка с… Ладно, убирайся прочь и приступай к работе.

Просмотрев меню, Элси Бранд вздохнула:

– Придется, наверное, заказать бифштекс за три двадцать пять.

– А почему не филе-миньон за пять? – возразил я.

– Берта упадет в обморок.

– Ты должна есть досыта.

– Берта, возможно, другого мнения.

– Ты должна поддерживать свою сопротивляемость на уровне.

– Сопротивляемость чему?

– Кто знает заранее? Может быть, болезнетворным микробам.

– Разве ты болезнетворный микроб, Дональд?

– Какое там! Я вирус. Большая устойчивость против антибиотиков.

Надо мною нависла официантка, и я распорядился:

– Два филе-миньона. Один «Манхэттен», один сухой мартини, коктейли с креветками и салат под соусом.

Она ушла.

Элси взглянула на меня и покачала головой.

– Не волнуйся, – сказал я. – Берта все примет как должное. В расходной ведомости будет указано: обед – два гамбургера по доллару и двадцать пять центов, остальное включу в счета за такси.

– Берта потребует квитанции и объяснения, почему ты брал такси, если агентство располагает собственной машиной.

– А я отвечу: из опасения, что номер засекут, заметил слежку.

– Дональд, ты на самом деле всегда так поступаешь?

– Как – так?

– Проделываешь все эти трюки, о которых говоришь? Никогда не понять, шутишь ты или говоришь правду.

– Добрый знак!

– Можешь объяснить, каким делом мы занимаемся в данный момент?

– Нет. Оно сугубо конфиденциальное. Твоя задача – играть роль моей девушки.

– И давно по этому сюжету мы знакомы?

– Достаточно.

– Достаточно для чего?

– Для того, чтоб ты называлась моей любовью.

– Платонической, страстной, с видами на будущее?

– Неужели перед путешествием ты обязательно изучаешь карту?

– Я хочу знать, где расставлены светофоры.

Появилась официантка с напитками.

– Ну так выпьем же за сопротивляемость. Ибо никаких светофоров нет.

Она подняла было стакан, потом, поколебавшись, произнесла:

– За виды на будущее, каким бы оно ни оказалось.

За обедом мы просидели долго. Я сказал, что она должна сопровождать меня до моей холостяцкой квартиры: такова воля Берты.

– И что же дальше? – поинтересовалась Элси.

– Дальше я интересуюсь почтой, переминаюсь с ноги на ногу около лифта, настаиваю, чтоб ты поднялась ко мне, а ты просишь, чтоб я проводил тебя домой.

– Зачем эта сцена?

– Она докажет всему вестибюлю, что я нормальный.

– В смысле – влюблен?

– Я облек эту мысль в дипломатическую форму.

– А что, если я не стану проситься домой, позволю уговорить себя посмотреть гравюры?

– Там нет никаких гравюр. И вообще, мало ли что может произойти. – Она явно продолжала тешиться своими коварными замыслами. – Более того, – продолжал я, – Берта заранее предусмотрела такую ситуацию. Мне не следует тебя провожать. Ей кажется, в вестибюле могут быть соглядатаи. А потому я должен сохранить хладнокровие, заказать такси и отправить тебя восвояси.

– И ты меня не проводишь?

– Нет.

– Не очень-то вежливо.

– Вежливости Берта от меня не требует. Одну только деловую активность.

– Ты пляшешь под ее дудочку?

– Слегка подыгрываю.

В машине Элси о чем-то размышляла.

И вот – вестибюль. Я подошел к стойке, спросил почту, затем разыграл сцену у лифта. Элси уже приготовилась подняться со мной. В глазах ее вспыхнули озорные огоньки, и она, кажется, в упор не видела длинноногую блондинку, которая бросала на нас ледяные оценивающие взгляды.

– Ладно, пойдем, – сказал я Элси. – Не ломайся. Просто хочется угостить тебя.

Клерк демонстративно занимался чем-то, вроде нас совсем не слушает, а уши оттопырились аж на целый фут.

– Ну, – колебалась Элси, – конечно, надо бы домой, но, Дональд…

– Посмотри на блондинку, – шепнул я.

– Уже посмотрела, – понизила голос и Элси, – поэтому и хочу подняться с тобой.

Я демонстративно вздохнул и громко заявил:

– Что ж, если ты настаиваешь, – придется взять такси.

– Ты не хочешь проводить меня?

– Нет. У меня срочные дела.

Элси была готова пуститься во все тяжкие. И я, взяв под локоток, повел ее к двери, усадил в машину, зарядил шофера адресом и денежками, поцеловал Элси в щечку и возвратился в вестибюль.