Эрл Гарднер - Дело любящей сестры

– Да.

– А когда крышка оказалась под углом примерно в сорок пять градусов, ты смогла видеть содержимое?

– Все правильно.

– Она специально подержала крышку в таком положении, чтобы ты разглядела, что находится внутри, или сразу же полностью открыла ее?

Герти какое-то время обдумывала вопрос, а потом сказала:

– Открыла до конца, однако я была так поражена, что не осознавала этого, пока вы меня сейчас не спросили.

– Но в течение какого-то промежутка времени она держала крышку под углом сорок пять градусов, чтобы ты увидела содержимое?

– Наверное, мистер Мейсон. Я об этом не задумывалась, пока… Боже праведный, как ужасно чувствует себя человек, которого вы подвергаете перекрестному допросу!

– Я не хочу подвергать тебя перекрестному допросу, Герти, однако мне необходимо выяснить, что же все-таки случилось. Ты должна признать, что, если она открыла крышку чемоданчика, а потом подержала ее какое-то время под определенным углом, чтобы ты увидела содержимое, она специально сделала это для того, чтобы ты узнала, что там находится. Она не старалась скрыть деньги.

– Мне такое даже в голову не приходило, – вздохнула Герти.

– А вот меня это наводит на определенные размышления, – заметил Мейсон. Он помолчал некоторое время, а потом спросил: – А откуда тебе известно, Герти, что это были стодолларовые купюры? Мне кажется, что достоинство банкноты на таком расстоянии разглядеть невозможно.

– Ну, они… выглядели как стодолларовые…

– Но не исключено, что там лежали и пятидесятидолларовые, не так ли? – настаивал Мейсон, когда Герти заколебалась. – Или даже двадцатидолларовые?

– У меня определенно сложилось впечатление, что именно стодолларовые, мистер Мейсон, – заявила Герти.

– Ты смотрела на них в зеркало через всю приемную. Это ведь могли оказаться и однодолларовые, – заметил Мейсон.

– Я уверена, что не однодолларовые, – возразила Герти.

– Откуда у тебя эта уверенность, Герти?

– По их внешнему виду.

– Большое спасибо, – поблагодарил Мейсон. – Я очень рад, что ты нас предупредила об этом. Ты все правильно сделала.

Герти засияла от удовольствия.

– Ой, я боялась, что все испортила, когда вы стали задавать все эти вопросы, – призналась она.

– Я просто пытался уяснить все детали. Забудь о случившемся, Герти.

– Забыть о подобном? – воскликнула девушка. – Мистер Мейсон, эта клиентка… Она впутает вас в какую-нибудь историю. Нетипичная посетительница.

– Ничего страшного, – успокоил Мейсон девушку. – Она нетипична, поэтому дело меня заинтересовало. – Он похлопал Герти по плечу. – Молодец! Следи за теми, кто появляется у нас в конторе, а если заметишь что-нибудь необычное, сразу же сообщай мне.

Мейсон кивнул Делле Стрит, и они вернулись в библиотеку.

– Что вы обо всем этом думаете, шеф? – спросила секретарша.

– Я считаю, что Герти на самом деле видела содержимое чемоданчика и он действительно набит наличными, однако неизвестно, стодолларовые это купюры или однодолларовые. Маловероятно, что Герти на таком расстоянии удалось разглядеть достоинство банкнот в зеркале.

– У нее отлично работает воображение, – заметила Делла Стрит.

Мейсон задумчиво кивнул.

– Очень важно, как долго девушка держала зеркало под углом сорок пять градусов, – принялся размышлять он вслух. – Хотела ли наша таинственная клиентка, чтобы Герти увидела содержимое черного чемоданчика, или ей потребовалось что-то из него достать, а ловкой Герти удалось что-то разглядеть?.. Следует отдать должное Герти: она в состоянии за десятую долю секунды заметить больше, чем некоторые люди за пять минут непрерывного наблюдения.

– А затем компьютер, установленный у нее в голове, автоматически умножает увиденное на два, – рассмеялась Делла.

– Да еще возводит в степень, – улыбнулся в ответ Мейсон. – Ладно, пора возвращаться к нашей клиентке.

Они прошли в кабинет.

– Простите, что заставили вас ждать, – извинился Мейсон. – Итак, на чем мы остановились? Вы обратились ко мне потому, что при определенных обстоятельствах вам может потребоваться адвокат, чтобы представлять ваши интересы, не так ли?

– Совершенно верно.

– Однако вы не хотите, чтобы кто-то знал, кто вы?

– У меня есть для этого основания, мистер Мейсон.

– Предполагаю, что они имеются, но пока предоставленных вами данных для меня недостаточно. Если вам, например, потребуется связаться со мной, чтобы я что-то для вас сделал, как я смогу узнать, что говорю с тем же лицом, которое меня нанимало?

– Придумаем какой-нибудь код.

– Что вы предлагаете?

– Ну, например, мои размеры.

– Какие?

– Тридцать шесть, двадцать четыре, тридцать шесть, – ответила она.

На лице адвоката промелькнула улыбка, но он сразу снова стал серьезным.

– Это сложно считать кодом, – заметил Мейсон.

– Если я сообщу вам свои размеры по телефону… Вы ведь узнаете мой голос по телефону, не так ли, мистер Мейсон?

– Не уверен. Иногда по телефону трудно определить, кому принадлежит голос. Что вы от меня хотите? Вернее, что, предположительно, вы попросите меня сделать, если я соглашусь вас представлять, а вы свяжетесь со мной по телефону?

– Чтобы вы меня защищали.

– В связи с чем?

– Господи, я не знаю! – воскликнула девушка. – Люди, пытающиеся меня разыскать, очень находчивы. Они не станут нанимать частных детективов, если смогут повесить на меня какое-нибудь преступление и послать полицию по моему следу. Вот этого-то я и боюсь. Понимаете, мистер Мейсон, я не имею права раскрыть вам все факты, но есть определенное лицо… то есть определенное лицо хочет меня найти или захочет меня найти. Он дьявольски изобретателен и не остановится ни перед чем.

– Разыскать человека, который специально предпринимает усилия, чтобы скрыться, не так-то просто, – заметил Мейсон.

– Я знаю, – кивнула посетительница, – однако это знает и тот человек. Зачем ему платить по пятьдесят долларов в день частным сыщикам? Ему проще обвинить меня в совершении какого-нибудь преступления, и тогда меня начнет разыскивать полиция.

– А затем?

– Мне придется защищаться.

– Вы имеете в виду, что он в самом деле постарается, чтобы вам предъявили обвинение?

– Он может пойти на что угодно.

– В таком случае он сам окажется в крайне уязвимом положении, – заметил Мейсон. – То есть, конечно, если вы ничего не совершили на самом деле.

– Ничего.

– Как вы думаете, в чем он вас обвинит? – решил выяснить Мейсон.

– Господи, понятия не имею. Не исключено, что в убийстве. У него совершенно нет совести.

Мейсон посмотрел ей прямо в глаза.

– Или в присвоении чужих денег, например? – спросил он.

Она внезапно покраснела.

– Ну? – подбодрил Мейсон.

– Может обвинить и в этом, но я как-то не продумывала подобный вариант.

– Он очень логичен, – рассуждал адвокат вслух самым обычным тоном. – Для того чтобы обвинить человека в убийстве, требуется труп, тогда как для обвинения в присвоении чужих денег ему только необходимо поклясться, что недостает крупной суммы.

– Вы правы, – кивнула она. – Я понимаю, что вы имеете в виду.

– А что вы имели в виду?

– Я собиралась оставить вам аванс и уговорить вас стать моим адвокатом, чтобы вы пришли мне на помощь, если я позвоню… Независимо от того, что мне потребуется.

– Какую сумму вы планировали оставить мне в качестве аванса? – уточнил Мейсон.

– Трехсот долларов достаточно?

– Вполне. Однако, если ситуация осложнится, мне потребуются еще деньги.

Посетительница открыла сумочку, правда, держала ее таким образом, чтобы Мейсон не мог увидеть содержимое, и достала шесть пятидесятидолларовых купюр.

– Кому мне передать деньги – лично вам или вашему бухгалтеру? – спросила девушка.

– Моя секретарша выпишет вам квитанцию. Эти купюры кажутся мне совсем новыми, – заметил Мейсон.

Посетительница нервно рассмеялась.

– Я специально подготовилась к встрече с вами, мистер Мейсон, – сообщила она. – Обычно я не ношу при себе крупные суммы наличных, а тут сходила в банк и сняла их со счета.

– У нас в городе? – поинтересовался адвокат, быстро переглянувшись с Деллой Стрит.

– Нет, нет, не здесь. Боже, нет.

– Понятно, – медленно произнес Мейсон, перебирая пятидесятидолларовые купюры. Он поднял голову и посмотрел клиентке прямо в глаза. – Так что же, как вы предполагаете, я должен буду для вас сделать?

– Не исключено, что вообще ничего. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, мистер Мейсон. Вы – мой якорь. Если все обойдется, вы никогда в жизни больше обо мне не услышите. Я выйду из вашей конторы и исчезну из вашей жизни.

– А если не обойдется?

– В таком случае я появлюсь.

– А что конкретно я услышу?

– Понятия не имею. Я позову на помощь.

– Какая помощь вам потребуется?

– Я не в состоянии сейчас ответить. Наверное, совет, как выбраться из трудной ситуации.