Дик Френсис - Фаворит

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Дик Френсис - Фаворит, Дик Френсис . Жанр: Классический детектив. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Дик Френсис - Фаворит
Название: Фаворит
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 18 декабрь 2018
Количество просмотров: 226
Читать онлайн

Помощь проекту

Фаворит читать книгу онлайн

Фаворит - читать бесплатно онлайн , автор Дик Френсис

Сцилла сказала мне:

– Я еду с ним в карете скорой помощи. Ты можешь приехать в больницу?

– Мне нужно участвовать еще в последней скачке, – сказал я, – а сразу после этого я приеду. Не волнуйся, все обойдется. – Но сам я не верил этому. И она не верила тоже.

Когда они уехали, я мимо весовой, через парк вышел на берег реки. Вздувшаяся от растаявшего снега Темза, коричнево-рыжая и серая от гребешков белой пены, вырывалась из тумана в ста ярдах справа от меня, пенилась, огибая излучину, на которой я стоял, и снова исчезала в тумане. Туман и неизвестность ждали ее впереди. В этом мы были с ней похожи.

Потому что в несчастном случае с Биллом было что-то не так.

В Булавайо, где я учился в школе, наш математик тратил много часов – я считал даже, что слишком много, – приучая нас делать правильные выводы из минимума данных. Дедуктивный метод – его хобби – он перенес в свою профессию, и нам иногда удавалось с вопросов алгебры и геометрии сбить его на проблемы Шерлока Холмса. Он воспитывал класс за классом, в которых ребята проявляли острую наблюдательность, замечая, как снашиваются носки башмаков у поденщиц и у викариев и какие мозоли характерны для арфистов. При этом школа славилась успехами в математике.

Теперь, отделенный тысячами миль и семью, годами от раскаленной солнцем классной комнаты в далеком Булавайо и чувствуя, что замерзаю в английском тумане, я вспомнил о своем учителе математики и, мысленно перебрав имеющиеся у меня факты, принялся их анализировать.

Дано: Адмирал, великолепный прыгун, упал на полном скаку без всякой видимой причины. Служитель ипподрома, перед тем как мы с Биллом подошли к препятствию, пересек скаковую дорожку позади забора, но в этом не было ничего необычного. А когда я взял препятствие и, обернувшись, взглянул на Билла, где-то на самой границе моего поля зрения блеснул тусклым, влажным блеском какой-то металлический предмет.

Я долго думал об этом предмете.

Вывод был совершенно ясный, но невероятный. Я должен был выяснить правильность этого вывода.

Я вернулся в весовую, чтобы взять свои вещи и взвеситься перед последней скачкой, но, когда, я стал вкладывать в свою одежду плоские свинцовые грузы, чтобы привести мой вес к норме, по радио объявили, что ввиду сгустившегося тумана последняя скачка отменяется..

В раздевалке поднялась суета. Чай и фруктовые пирожные стали исчезать с молниеносной быстротой. Прошло много времени после завтрака, и я, переодеваясь, тоже затолкал в рот пару бутербродов с говядиной. Я договорился с Клемом, чтобы он отправил мой чемоданчик в Пламптон, где я должен был скакать через четыре дня, а сам отправился на неприятную прогулку. Мне хотелось взглянуть вблизи на то место, где упал Билл.

От трибун до последнего поворота на Мейденхедском ипподроме не близкий путь, и, пока я шел, ботинки, носки и брюки насквозь промокли в высокой сырой траве. Было очень холодно, стоял туман. Вокруг не было ни души.

Я подошел к забору, безвредному, легкому для прыжка забору, сделанному из стоящих вертикально березовых кольев. Три дюйма толщиной у основания, они были в два раза тоньше у вершины, высота – четыре фута и шесть дюймов, ширина забора – около десяти ярдов. Обычное легкое препятствие.

Я тщательно осмотрел ту сторону забора, где лошади приземлялись. Ничего особенного. Я вернулся на сторону, с которой прыгали. Ничего.

Я заглянул под боковой откос барьера, у бровки, там, где скакал Билл, когда он упал. Опять ничего. И только под другим откосом, с поля, что дальше от бровки, я увидел то, что искал: в высокой траве на поле вижу спрятанное от глаз, покрытое каплями тумана, свернутое, смертоносное.

Проволока.

Порядочный кусок тускло-серебристой проволоки, свернутой в кольцо примерно в фут диаметром, придавленной к земле куском дерева. Один конец проволоки тянулся к главному столбу забора и был закреплен на два фута над препятствием. Закреплен, я увидел, очень надежно, открутить его голыми пальцами я не смог.

Я вернулся к боковому откосу и осмотрел столб. На два фута выше препятствия в дереве столба был желобок. Этот столб был когда-то побелен, и отметка виднелась отчетливо.

Для меня было ясно, что только один человек мог натянуть проволоку – служитель ипподрома, дежуривший у этого препятствия. Человек, которого я видел, когда он пересекал скаковую дорожку. Человек, подумал я с горечью, которого я оставил, чтобы он помог Биллу.

На трехмильной скачке с препятствиями в Мейденхеде надо проехать два круга. В первый раз у этого препятствия все было в норме, никаких случайностей. Девять лошадей спокойно перепрыгнули через него, причем Билл скакал третьим, сберегая силы для финального броска, а я рядом с ним, я еще сказал ему, до чего мне не нравится английский климат.

А потом был второй круг. Адмирал скакал на несколько корпусов впереди. Как только служитель увидел, что Билл взял предыдущее препятствие, он, должно быть, и пересек дорожку; свободный конец проволоки он держал в руке и, обкрутив его вокруг противоположного столба, туго натянул. Точно в двух футах над препятствием. На этой высоте хорошо прыгавший Адмирал должен был налететь на нее грудью.

Эта чудовищная жестокость наполнила меня гневом, которому суждено было, хотя я тогда этого и сам не знал, пришпоривать меня не одну долгую неделю.

Порвала ли лошадь проволоку, когда налетела на нее, или просто стащила ее со столба? Этого я не мог сказать. Но поскольку я не нашел отдельных кусков, а кольцо проволоки, лежавшее у внешнего столба, было целым, я подумал, что лошадь, падая, стащила за собой вниз ее незакрепленный конец. Ни одна из семи лошадей, скакавших за мной, не упала. Так же как моя лошадь. Все свободно перескочили через остатки этой западни.

Если только служитель, дежуривший у препятствия, не сумасшедший – а эту возможность тоже нельзя было исключать, – тут было преднамеренное покушение на определенную лошадь, под определенным жокеем. Билл обычно на этом этапе скачки вырывался вперед на несколько корпусов, а его красно-зеленую форму было хорошо видно даже в туманный день.

Встревоженный, я отправился обратно. Темнело. Я пробыл у забора дольше, чем думал, и, когда я подошел к весовой, чтобы рассказать управляющему ипподромом о проволоке, оказалось, что все, кроме сторожа, уже ушли.

Сторож, старый желчный человек, вечно посасывающий больной зуб, сказал, что не знает, где можно найти управляющего. Администратор пять минут назад уехал в город. Куда он поехал и когда вернется, сторож не знал и, ворча, что ему еще надо присмотреть за пятью топками в котельной и что туман вреден для его бронхита, волоча ноги, озабоченно направился к темневшей в тумане громаде главных трибун.

В нерешительности я проводил его глазами. Я знал, что должен сказать о проволоке кому-то, имеющему власть. Распорядители, присутствовавшие на скачках, были все на пути домой. Администратор уехал. Секретарь заперся в конторе ипподрома, как я после узнал. У меня заняло бы много времени найти кого-нибудь из них, убедить их вернуться на ипподром, проехать в темноте по неровному покрытию скаковой дорожки. А после этого начались бы догадки, повторения, показания... Понадобилась бы масса времени, прежде чем я смог бы уйти отсюда.

А в эти минуты Билл боролся за жизнь в Мейденхедской больнице, и мне отчаянно нужно было знать, побеждает ли он в этой борьбе. Сцилла переживала мучительные часы беспокойства, а ведь я обещал ей прийти, как только смогу. Я и так уж задержался слишком долго. Я подумал: проволока, скрытая туманом, надежно прикрученная к столбу, подождет до утра. А Билл мог и не дождаться.

«Ягуар» Билла одиноко ждал на стоянке. Я забрался в него, включил все фары по случаю тумана и двинулся.

У ворот я повернул налево, осторожно проехал две мили, еще раз повернул налево, миновал мост, долго кружил по улицам, в Мейденхеде везде одностороннее движение, и наконец нашел больницу.

В ярко освещенном вестибюле Сциллы не было. Я спросил дежурного.

– Миссис Дэвидсон? У которой муж жокей? Правильно. Она в комнате для посетителей. Четвертая дверь налево.

Я нашел ее. Ее темные глаза казались огромными из-за серых теней под ними. Никаких других красок на ее лице не оставалось, и свою легкомысленную шляпку она сняла.

– Ну, как он? – спросил я.

– Не знаю. Они твердят мне только, чтобы я не волновалась. – Она была готова расплакаться.

Я сел рядом и взял ее за руку.

– С тобой мне спокойнее, Аллан, – сказала она. Вдруг дверь отворилась, вошел молодой белокурый доктор. Стетоскоп болтался у него на шее.

– Миссис Дэвидсон... – он помялся. – Я полагаю... Вам бы следовало пойти побыть с вашим супругом.

– Как он?

– Не... Неважно. Мы делаем все, что можем. Повернувшись ко мне, он спросил:

– А вы кто – родственник?

Комментариев (0)
×