Дороти Сэйерс - Сильный яд

Дороти Сэйерс так и не окончила школу Годольфин. Она заразилась корью, у нее началась двусторонняя пневмония, и она чуть не умерла. Мать неотлучно находилась с ней в больнице в Солсбери до тех пор, пока ей не разрешили уехать домой. После болезни у Дороти выпали все волосы, и она вынуждена была какое-то время носить парик. Ненадолго вернувшись в Годольфин в сентябре 1911 года, Дороти вскоре снова заболела и дальше училась дома. Это не помешало ей блестяще сдать экзамены и получить стипендию на обучение в колледже Сомервиль.

Снова Оксфорд

Осенью 1912 года Дороти прибыла в Оксфорд в качестве студентки. Она везла с собой красивые платья и карнавальный костюм для бала и была готова к развлечениям, флирту и новым знакомствам. Позже она писала матери, что чем дальше, тем яснее понимает, что создана не для академических занятий, а «для общества». Все ее надежды сбылись: она нашла в Сомервиле новых подруг, некоторые из которых остались в ее жизни навсегда; возобновила общение со многими старыми друзьями семьи; ее ждали новые спектакли (которые она сочиняла и играла вместе с соученицами), увлечения и, конечно, учеба, от которой она, несомненно, тоже получала удовольствие. Современные языки привлекали ее больше, чем древние, поэтому основным предметом изучения она выбрала французский язык и литературу.

Студентка Сомервилл

Первая ее оксфордская дружба завязалась еще во время вступительного экзамена. Ожидая начала вместе с какой-то девушкой, она внезапно процитировала по-французски строчку из «Сирано де Бержерака». Девушка немедленно откликнулась следующей строкой. Девушку звали Дороти Роу, и она стала близкой подругой Дороти Сэйерс на долгие годы.

Вера Бриттен — еще одна выпускница Сомервиля, ставшая впоследствии известной писательницей — вспоминает, что Дороти была жизнерадостной и шумной молодой женщиной, которую можно было встретить в коридорах колледжа в любое время дня и ночи с чайником в руках и в клетчатом переднике, повязанном поверх платья. Дороти непрерывно организовывала чаепития и полуночные посиделки с кофе или какао, которые были чрезвычайно популярны у студенток. Во время этих ночных бдений они говорили о жизни, любви, литературе — и многие из них впоследствии вспоминали это как главную часть своего оксфордского образования.

В те времена ходила присказка, что юноши приезжают в Оксфорд «не учиться, а развиваться», девушки же, наоборот, считались прилежными и трудолюбивыми зубрилами, не отрывающими глаз от книги. Дороти выбрала мужской путь — она «развивалась»: прогуливала лекции, устраивала пикники на реке и вовсю наслаждалась жизнью. Одевалась она продуманно и экстравагантно, много курила — причем родители знали об этой ее привычке и посылали ей сигареты (мать и сама была заядлой курильщицей). Однажды Дороти спустилась к завтраку в колледже с красной лентой, повязанной на лбу, и в огромных серьгах — каждая в виде золоченой клетки с разноцветным попугаем внутри. Именно в таком виде она собиралась отправиться на общую университетскую лекцию, которую девушки слушали вместе со студентами-мужчинами. Дороти считала, что «обязанность каждой женщины — выглядеть как можно лучше, особенно если она собирается предстать перед молодыми людьми».

Центром ее оксфордской жизни был Баховский хор, которым руководил доктор Хью Аллен. Дороти в прежние годы брала уроки пения — у нее было контральто, — и занятия в хоре ей очень нравились. Но еще больше ей нравился сам доктор Аллен. Она везде трубила о своих нежных чувствах, всячески их преувеличивая, и во время репетиций не отрывала от него восторженного взгляда. По всей видимости, доктор Аллен тоже был к ней не вполне равнодушен — он вообще питал слабость к хорошеньким девушкам, однако дело ограничивалось довольно невинным флиртом (доктору Аллену было в то время сорок два года, он был женат и имел двух дочерей). Доктор Аллен был непременным героем всех университетских пьес, которые сочиняла Дороти, и, разумеется, играла его она сама.

Дороти в роли доктора Аллена

Творческая энергия мисс Сэйерс была неуемна — помимо пьес она писала стихи и основала Общество взаимного восхищения (резонно рассудив, что если они так не назовут сами себя, то их так неизбежно назовут другие). На собраниях Общества участницы читали друг другу свои произведения и обсуждали прочитанное.

Дороти также участвовала в университетских дебатах и слыла отличным оратором. Она ходила на лекции приезжих знаменитостей — так, ей довелось послушать Гилберта Кита Честертона и Джорджа Бернарда Шоу. Г. К.Ч. понравился ей больше, чем Д.Б.Ш. — уже тогда она начала формировать свое собственное отношение к религии, и «Ортодоксия» Честертона оказала на нее огромное влияние. Вероятно, она очень удивилась бы, если бы узнала, что в будущем им предстоит общаться в Детективном клубе и вместе проводить обряд инициации молодых авторов.

А между тем началась Первая мировая война. Оксфорд пустел — мальчики уходили на фронт. Некоторые студентки стали медсестрами (среди них была Вера Бриттен), другие делали ту или иную «военную работу». Дороти тоже взялась помогать бельгийским беженцам, однако никаких серьезных шагов не предпринимала. Она училась последний год и рассчитывала пойти на курсы Красного Креста после окончания университета. Время проходило все в тех же хлопотах, занятиях, репетициях хора, сочинении пьес. Сомервиль она окончила с Первой степенью — наивысшей оксфордской оценкой.

Поиски

Отец предложил Дороти остаться в Оксфорде еще на год. Ей этого очень хотелось, но она беспокоилась о финансовой стороне дела. Отец и так потратил много денег на ее образование — несмотря на стипендию, затраты были очень существенными. Она знала, что он берет учеников, чтобы справиться с этой нагрузкой, и ей хотелось поскорее начать самой зарабатывать себе на жизнь. Она сделала попытку поступить во французский Красный Крест, считая, что ее блестящее знание языка будет преимуществом при работе во Франции. Ее страшили тяготы работы медсестры, но это было «настоящее дело» — такое, какого требует военное время. Однако французский Красный Крест не принимал женщин моложе двадцати трех лет. После еще нескольких неудачных попыток стать медсестрой Дороти нашла работу, почти неизбежную в то время для выпускницы университета. Она стала преподавать французский в школе для девочек. Школа находилась в городе Халл; несмотря на воздушные налеты, люди старались жить обычной жизнью. Разумеется, Дороти придумала собственный подход к преподаванию — она стала ставить с ученицами пьесы по-французски, что оказалось куда эффективнее привычной зубрежки. Но она не любила эту работу: «Лучше мести улицы, чем учить детей».

Впрочем, улицы мести не пришлось. Как раз в это время Генри Сэйерс получил новый пост в деревне Крайст-Черч в Кембриджшире, и его доходы несколько увеличились. Он предложил Дороти учиться издательскому делу в Оксфорде, у молодого издателя Бэзила Блэквелла. Дороти с восторгом вернулась в любимый город. Еще до возвращения, в 1916 году, произошло важное для нее событие: в серии сборников оксфордской поэзии вышел ее первый поэтический сборник, Op. 1 («Опус 1»). Она посвятила свою первую книгу Дороти Роу, членам Общества взаимного восхищения и доктору Аллену.

В 1917 году Оксфорд был невеселым местом. Большинство студентов сражались на фронте, все чаще приходили похоронки, в университет возвращались комиссованные по инвалидности молодые ветераны. С одним из таких ветеранов, Эриком Уэлптоном, у Дороти завязалась близкая дружба. Он происходил из аристократической семьи, одевался не без франтовства (вероятно, лорд Питер обязан ему некоторыми своими предпочтениями по части одежды и обуви), с трудом возвращался к учебе — Дороти со страстью взялась ему помогать. Когда Уэлптон окончил университетский курс, он получил работу в Нормандии, в Эколь де Рош, — ему предстояло организовывать академический обмен. К тому времени стало ясно, что издательское дело вряд ли станет призванием Дороти, поскольку она предпочитала писать сама, а не редактировать других.

Эрик Уэлптон

Уэлптон позвал ее к себе на освободившуюся вакансию ассистента. Прежде чем принять это предложение, Дороти пригласила его в гости к своим родителям — они должны были дать одобрение. Уэлптон объяснил мистеру Сэйерсу, что его предложение носит чисто деловой характер, у него есть невеста, никаких романтических чувств между ним и Дороти нет.

В Эколь де Рош Дороти проработала около двух лет. Совместная работа с Уэлптоном была ей в радость, но она все больше увлекалась им, отношения становились для нее мучительными. Через год Уэлптон женился и уехал в Италию.