Росс Макдональд - Так они погибают

— Что за мужчина?

— Мистер Райш этого не сказал. С этим мужчиной связана какая-то тайна… что-то зловещее.

— Это — факт или только ваши подозрения?

— Мои подозрения. Думаю, в последнее время я стала слишком подозрительной, мнительной. Просто не могу рассказать вам, какой нервозной стала моя жизнь в эти последние несколько недель. Я всякий раз, когда могла вырваться, ездила на автобусе в Пасифик Пойнт. Разговаривала в больнице с медсестрами, которые знали ее. Оказывается, Гэлли еще до Рождества перестала и близко подходить к больнице, то есть с тех пор, как ухаживала за последним больным. Это был человек по фамилии Спид, он получил пулевое ранение в живот. Приезжала полиция и. допрашивала его. Он едва не умер. Сотрудники клиники полагали, что этот тип, Спид, был гангстером. Это известие меня ужасно напугало. Я не сомкнула глаз в течение нескольких недель. — Под ее глазами залегли темные тени, лицо выглядело жалким и некрасивым в утреннем свете, проникавшем через окно.

— Но, послушайте, — возразил я, — у вас нет никаких причин, чтобы вы могли так отчаиваться…

— Но моя единственная дочь пропала, как вы не понимаете? — воскликнула она.

Я старался говорить мягко и убедительно:

— Девушки постоянно уходят из дома. Это разбивает сердце их матерей, но они об этом не знают. Они этого не поймут, пока их собственные дети не вырастут и не станут поступать точно так же. Возможно, она убежала и вышла замуж за этого человека, который приходил с ней в квартиру.

— То же самое подумал и мистер Райш. И все-таки Гэлли не могла выйти замуж, не поставив меня об этом в известность. Кроме того, я навела справки в бюро регистрации браков в Пасифик Пойнт, а также в Лос-Анджелесе, и нигде не было записи о ее браке.

— Это ничего не доказывает. Вы же можете слетать за один день в Нью-Йорк или на Гавайи. — Я вынул сигарету из пачки, которая лежала у меня в кармане, и машинально спросил ее: — Не возражаете?

Миссис Лоуренс застыла, как будто я предложил что-то непристойное.

— Курите, если вы не можете иначе, сэр. Я знаю, как закабаляет никотин своих жертв. Доктор Лоуренс курил многие годы, пока, наконец, не освободился с Божьей помощью от этой привычки.

Я положил сигарету обратно в карман и поднялся, чтобы уйти. Даже предложи она мне миллион долларов, все равно она не стала бы той женщиной, ради которой я стал бы работать. А у нее, возможно, не было и двух центов, чтобы потереть их один о другой. Что же касается дочери, я мог поставить десять против одного, что девушка решила выйти из-под опеки мамы и пожить самостоятельно.

Я сказал ей об этом не так резко:

— Я советую вам обратиться в бюро розыска пропавших лиц, миссис Лоуренс. Уверен, что вам не стоит о чем-то беспокоиться, но если у вас есть причины для беспокойства, там для вас могут сделать больше, чем я. Нанимать меня было бы пустой тратой денег для вас. Я беру по пятьдесят долларов в день плюс текущие расходы. Полиция же делает все задаром.

Ее слова удивили меня:

— Я собиралась вам хорошо заплатить. И я не намерена обращаться в полицию.

— Почему же нет? Они специализируются на пропавших дочерях. Они создали национальную систему для их поиска.

Ее лицо осунулось, а взгляд стал печальным.

— Если Гэлли грешит с каким-то мужчиной, то это касается только меня и никого больше.

— Не делаете ли вы слишком поспешных выводов?

— Говорю вам, что вы не знаете Гэлли. Парни бегали за ней еще со школы, бросались, как мухи на сладкое. Она — хорошая девушка, мистер Арчер. Я знаю, что она хорошая, неиспорченная, но я сама была красивой девушкой в молодости и знала, какие ловушки расставляет плоть. Я хочу знать, что случилось с моей дочерью.

Стоя у стола, я прикурил сигарету и бросил спичку на чайный поднос. Она не проронила ни слова. После затянувшейся паузы она протянула руку, не вставая со стула, и взяла с книжной полки фотографию в рамке.

— Посмотрите на нее. Вы поймете, что я имею в виду.

Я взял снимок из ее рук. Было что-то сомнительное в этой сделке, тонкий намек на то, что она предлагала красоту дочери в качестве доли оплаты за мои услуги. Но, может быть, это было лишь мое воображение. Яркое лицо девушки производило впечатление. Оно было страстным и дерзким, как и ее почерк. Даже в белой шапочке медсестры и высоком строгом воротничке эту девушку надо было увидеть один раз, чтобы никогда не забыть.

— Это — ее выпускная фотография, сделана три года назад, но она до сих пор выглядит точно так же. Не правда ли, она хорошенькая?

«Хорошенькая» было не тем словом. Яркий чувственный рот, незабываемый взгляд больших темных глаз, красивые четкие черты лица — такая девушка безусловно выделялась среди выпускниц, а затем, вероятно, и среди медперсонала клиники, где она работала.

— Если вы готовы потратить пятьдесят долларов, — сказал я, — я съезжу сегодня в Пасифик Пойнт и посмотрю, что мне удастся разузнать там. Напишите ее последний адрес и фамилию человека, с которым вы разговаривали в больнице.

С осторожностью наседки, возвращающейся на свое гнездо, миссис Лоуренс подошла к старомодной швейной машинке, стоявшей у окна, подняла закрытый верх и вынула из потайного места потертый черный кошелек. Открыв поблекшую застежку, она порылась в кошельке и, отсчитав пять десятидолларовых бумажек, положила их на стол.

Стряхнув пепел в свою пустую чайную чашечку, я мысленно погадал на остатках заварки. Моя бабушка сказала бы, что чаинки на дне предвещают деньги и темного незнакомца. Незнакомый человек мог оказаться мужчиной или женщиной, находиться в вертикальном или горизонтальном положении в зависимости от того, как вы смотрели на дно чашки.

Я ехал на юг через Лонг-Бич в направлении Пасифик Пойнт. Преодолев возвышенность, которая огибает город с северо-запада, я увидел его раскинувшимся внизу у естественной гавани, полузакрытой изгибом земли, что и дало городу его название. Он тянется до зданий на холме, выше линии туманов, постепенно поднимаясь от уровня океана пологим подъемом, аккуратно разбитым на социальные ярусы, будто город сооружали социологи, чтобы доказать какую-то свою теорию. Туристы и проезжие гости останавливались в гостиницах и мотелях, расположенных вдоль побережья. За ними подымался пояс трущоб шириной в десять кварталов, где жила и умирала более темнокожая часть населения. По ту сторону железнодорожных путей — железнодорожные пути оставались на первоначальном месте — деловой район сохранял испанские фасады зданий, похожие на сахарную лазурь на зачерствевшем торте. Работники сервиса, продавцы и клерки населяли квадратики по пятьдесят футов каждый, которые охватывали следующие десять кварталов. Выше, на склонах, хозяева и управляющие наслаждались своими садиками и жаровнями для шашлыков. А вдоль верхнего края возвышенности жили настоящие богачи, которые приобрели земельные участки в Пасифик Пойнт, ибо эти ландшафты напоминали им французскую Ривьеру.

Жена одного из моих клиентов как-то приняла слишком много снотворного в здешней гостинице, поэтому я знал, где находится клиника. Я свернул с автострады налево и поехал туда по пустым послеобеденным улицам. Клиника — это беспорядочно построенные сооружения, покрытые раздражающей взгляд желтой штукатуркой, вид которых привел меня в уныние. Жена моего клиента умерла тогда. А он-то хотел лишь развода…

После длительных расспросов в приемной рентгеновского отделения, расположенного в цокольном этаже больницы, я вступил в разговор с пухленькой молодой сотрудницей в белом нейлоне. Ее руки и плечи приятно розовели, просвечивая сквозь эту современную ткань, а соломенного цвета светлые волосы были коротко подстрижены. Ее звали Одри Грэхэм, и она ничего не имела против того, чтобы поговорить. Я сказал ей правду: и о себе, и о Гэлли Лоуренс, и о беспокойстве ее матери. Все это было приятным отклонением от моего обычного подхода.

— Я никогда по-настоящему хорошо не знала Гэлли, — сказала она. — Да, мы занимались в одном классе в общеобразовательной школе в Лос-Анджелесе, вместе закончили ее и все такое. Но вы знаете, какими бывают некоторые девушки? Интересуются только собственными делами. Я лично больше люблю общаться с другими. Мне нравится встречаться с людьми, но вполне пристойно, вы понимаете, что я имею в виду? Вы действительно частный детектив? Мне еще не приходилось встречаться с детективами.

— Да, — подтвердил я. — Но я — довольно замкнутый человек. Миссис Лоуренс сказала, что вы с Гэлли жили в одной комнате.

— Недолго, в прошлом году. Ей повезло с новой квартирой, а я продолжала снимать прежнее жилье, но через пару месяцев нашла отдельное помещение. Мы договорились разойтись, вы знаете, что я имею в виду.

— Не совсем.

Она пристроилась на уголке стола, и я невольно должен был лицезреть ее круглые, затянутые в шелк колени.