Эрл Гарднер - Дело о воющей собаке

– Разумеется, нет, – сердито отозвался Картрайт. – Он ведь и не должен знать, верно?

– Верно, – кивнул Мейсон. – Я просто поинтересовался.

– Ну, он об этом не знает и не узнает!

– Превосходно, – сказал Мейсон. – С завещанием мы разобрались. Как насчет собаки?

– С собакой нужно что-то сделать.

– Что именно вы хотите предпринять?

– Я хочу, чтобы Фоули арестовали.

– На каком основании?

– На таком, что он сводит меня с ума. Так нельзя обращаться с собакой. Это часть плана преследования! Этот человек прекрасно знает, как я отношусь к собачьему вою! Он купил собаку и научил ее выть! Собака раньше не выла – это началось только в последнюю ночь или две. Он делает это специально, чтобы изводить меня и свою жену! Она лежит больная в постели, а собака рядом воет! Значит, рядом кто-то скоро должен умереть!

Картрайт говорил быстро, лихорадочно сверкая глазами и беспорядочно жестикулируя.

Мейсон поджал губы.

– Думаю, – произнес он, – я не смогу заняться вашим делом, мистер Картрайт. Сейчас я очень занят – только что вернулся с процесса об убийстве и…

– Знаю, – прервал Картрайт. – Вы думаете, что я спятил и беспокою вас из-за ерунды. Но это не так. Уверяю вас, это одно из самых крупных дел, которыми вам когда-либо приходилось заниматься. Я потому и пришел, что вы вели то дело об убийстве. Я был в суде и слушал вас. Вы отличный адвокат – с самого начала обошли на корпус окружного прокурора.

Мейсон улыбнулся.

– Благодарю за лестное мнение, мистер Картрайт, – сказал он, – но вы должны понимать, что моя работа в основном протекает в суде. Я специализировался на судебных процессах. Составление завещаний не совсем по моей части, а историю с воющей собакой, по-моему, можно уладить без помощи адвоката…

– Нет, нельзя, – возразил Картрайт. – Вы не знаете, что за тип этот Фоули. Возможно, думаете, что гонорар не будет стоить потраченного вами времени, но я хорошо заплачу.

Вынув из кармана туго набитый бумажник, Картрайт открыл его, извлек три купюры и протянул их адвокату, но деньги выскользнули из его дрожащих пальцев и упали на блокнот.

– Здесь триста долларов, – сказал он. – Это задаток. По окончании дела заплачу вам гораздо больше. Я еще не был в банке и не снял деньги со счета, но собираюсь это сделать. У меня достаточно денег в банковском сейфе…

Но Перри Мейсон не стал обсуждать вопрос о гонораре. Кончики его твердых чувствительных пальцев бесшумно постукивали по столу.

– Если я буду действовать в качестве вашего адвоката, мистер Картрайт, – медленно проговорил он, – то так, как сочту наилучшим для вашего блага и ваших интересов. Вы это понимаете?

– Конечно, понимаю. Этого я от вас и хочу. Только согласитесь взяться за это дело – большего и не прошу.

Перри Мейсон подобрал три сотенные купюры, сложил их и сунул в карман.

– Хорошо, – кивнул он. – Я займусь этим. Вы хотите, чтобы Фоули арестовали, не так ли?

– Да.

– Это не должно составить особого труда. Вы просто подадите жалобу под присягой, и магистрат выпишет ордер на арест. Но почему вы решили нанять для этого меня? Хотите, чтобы я выступал в суде от вашего имени?

– Вы не знаете Клинтона Фоули, – упрямо повторил Артур Картрайт. – Он мне отомстит. Вчинит против меня иск за злонамеренное судебное преследование, а возможно, просто заставит собаку выть, чтобы заманить меня в ловушку.

– Что у него за собака? – спросил Мейсон.

– Здоровенная полицейская овчарка.

Несколько секунд Перри Мейсон разглядывал собственные пальцы, барабанящие по столу, потом ободряюще улыбнулся Картрайту.

– С юридической точки зрения, – заметил он, – всегда является хорошей защитой подать иск о злонамеренном судебном преследовании, если человек посоветуется с адвокатом, изложит ему все факты и будет действовать согласно его советам. Но я намерен избавить вас от угрозы подобного иска. Поведу вас к заместителю окружного прокурора, который занимается такими делами. Вы расскажете ему вашу историю – я имею в виду о собаке. О завещании рассказывать незачем. Если он решит, что следует выписать ордер, тогда все в порядке. Но предупреждаю: вы должны сообщить ему все факты. Рассказав обо всем честно и откровенно, вы получите надежную защиту против любого иска, который может подать Фоули.

Картрайт облегченно вздохнул:

– Теперь вы говорите разумно. Это как раз такой совет, за который я готов платить. Где мы найдем этого заместителя окружного прокурора?

– Я позвоню ему и договорюсь о встрече, – сказал Мейсон. – С вашего позволения, попытаюсь с ним связаться. Посидите немного здесь и чувствуйте себя как дома. Сигареты в этой коробке, и…

– Не беспокойтесь. – Картрайт похлопал себя по карману. – У меня есть свои. Идите и договаривайтесь. Чем скорее состоится встреча, тем лучше. Я не вынесу еще одной ночи этого кошмарного воя.

– Хорошо. – Мейсон отодвинул вращающийся стул и направился к двери в приемную. Когда он открыл ее движением могучего плеча, Артур Картрайт прикуривал вторую сигарету. Рука его при этом так дрожала, что он придерживал ее другой рукой.

Мейсон шагнул в приемную.

Делла Стрит, его двадцатисемилетняя секретарша, взглянула на него с понимающей улыбкой.

– Чокнутый? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Перри Мейсон. – Но собираюсь узнать. Соедини меня с Питом Доркасом. Хочу рассказать ему об этом.

Девушка кивнула и быстро набрала номер. Перри Мейсон подошел к окну и остановился, расставив ноги, загородив свет широкими плечами и задумчиво уставясь на бетонное ущелье, откуда доносились гудки автомобилей и шум транспорта. Послеполуденный свет падал на его чеканные черты, придавая лицу загорелый вид.

– Можете говорить, – сказала Делла Стрит.

Повернувшись, Мейсон сделал два быстрых шага и схватил трубку телефона на письменном столе в углу комнаты. Проворные пальцы Деллы быстро переключили связь на параллельный аппарат.

– Привет, Пит, – заговорил адвокат. – Это Перри Мейсон. Я собираюсь привести к тебе одного человека и хочу все объяснить заранее.

У Пита Доркаса был высокий скрипучий голос кабинетного юриста, поднаторевшего в объяснении технических формальностей тем, кто в этом нуждался.

– Поздравляю с победой, Перри. Все было отлично продумано. Я говорил обвинителю, что слабое место этого дела – элемент времени, и предупреждал, что он проиграет, если не сможет объяснить присяжным тот звонок насчет украденного автомобиля.

– Благодарю, – лаконично отозвался Мейсон. – Я всего лишь воспользовался шансами.

– Да, ты всегда ими пользуешься и потому выигрываешь. Это мне и нравится в тебе. Я говорил ребятам, что они катаются по тонкому льду. Как насчет того человека, которого ты намерен ко мне привести? Чего он хочет?

– Подать жалобу.

– На что?

– На воющую собаку.

– Как?!

– Ты не ослышался – на воющую собаку. По-моему, в округе действует указ, запрещающий держать собак, которые воют, в густонаселенных местах – неважно, находятся ли они в черте города или нет.

– Такой указ есть, но никто не обращает на него внимания. Я, во всяком случае, никогда не принимал в связи с ним никаких мер.

– Но это другое дело, – сказал Мейсон. – Мой клиент буквально сходит с ума, если только уже не сошел.

– Из-за воющей собаки? – осведомился Доркас.

– Не знаю, но собираюсь узнать. Если он нуждается в лечении, я хочу, чтобы его лечили. Если он на грани нервного срыва, я хочу дать ему шанс выкарабкаться. Как ты понимаешь, одного человека собачий вой может просто раздражать, а другого довести до безумия.

– И ты намерен привести его ко мне?

– Да. И я хочу, чтобы при вашем разговоре присутствовал психиатр. Только не говори, что это врач, – представь его как своего ассистента. Пускай послушает вашу беседу и, может быть, задаст пару вопросов. Если этот человек нуждается в медицинском уходе, позаботься, чтобы ему его обеспечили.

– А если он этого не захочет?

– Я же сказал, – ответил Мейсон, – что мы должны ему это обеспечить.

– Тебе придется подписать жалобу и получить разрешение на психиатрическую экспертизу, – предупредил Доркас.

– Знаю, – сказал Мейсон. – Я охотно подпишу все, что требуется, если мой клиент нуждается в лечении. Просто я хочу это выяснить. Если он сумасшедший, то пусть его лечат, а если нет, то пусть по его заявлению примут меры. Я пытаюсь действовать в его интересах, понимаешь?

– Понимаю, – отозвался Доркас.

– Тогда мы будем у тебя через пятнадцать минут. – Мейсон положил трубку.

Надев шляпу, он открыл дверь в кабинет и кивнул Картрайту:

– Все в порядке – он ждет нас у себя в офисе. У вас есть машина или поедем на такси?

– На такси, – ответил Картрайт. – Я слишком нервничаю, чтобы сидеть за рулем.

Пит Доркас, подняв из-за видавшего виды письменного стола свою тощую фигуру, устремил стальной взгляд на Артура Картрайта, которого представил ему Перри Мейсон, и произнес обычную в подобных случаях вежливую фразу. Полуобернувшись, он указал на маленького толстого человечка, чье лицо, казалось, излучало добродушие. Однако первому впечатлению противоречила настороженность, таящаяся в глубине блестящих серых глаз.