Николас Блейк - Голова путешественника. Минута на убийство (сборник)

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Николас Блейк - Голова путешественника. Минута на убийство (сборник), Николас Блейк . Жанр: Классический детектив. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Николас Блейк - Голова путешественника. Минута на убийство (сборник)
Название: Голова путешественника. Минута на убийство (сборник)
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 18 декабрь 2018
Количество просмотров: 280
Читать онлайн

Помощь проекту

Голова путешественника. Минута на убийство (сборник) читать книгу онлайн

Голова путешественника. Минута на убийство (сборник) - читать бесплатно онлайн , автор Николас Блейк

– Ванесса! – воскликнула миссис Ситон. – Мистер Стрейнджуэйз, вы должны извинить детей за их ужасные манеры. Их очень плохо воспитывали.

Она произнесла эти слова как бы вскользь, между прочим, но Ванесса скорчила гримасу и сразу стала серенькой и незаметной, как будто зашло золотившее ее солнце.

– Мы не имели счастья получить воспитание у Джанет. Понимаете, она наша приемная мать.

Возникшую неловкость сгладил Лайонел Ситон, пустившийся в пространные объяснения о том, что поскольку человек, который плывет на надувной лодке, должен сидеть на полу, а пол лодки находится ниже уровня воды, а вода холодная, – следовательно, плывущий в лодке неизбежно замерзнет, а точнее, замерзнет его задница… и т. д. и т. п. Он добавил что-то вроде того, что ему очень повезло и он не был одним из тех летчиков, которым пришлось провести порядочную часть войны, плавая по океану в резиновых лодках.

Хороший паренек. И держится неприступно, как часто бывает у детей, чьи родители отличаются от других гениальностью или сильным характером.

На вид Ванессе лет четырнадцать, а на самом деле, может, и меньше. Она боготворит брата-героя, а тот находит ее ужасно забавной, относится к ней покровительственно и ласково и рядом с ней молодеет лет на десять. А девочке и невдомек, что одним своим присутствием она исцеляет оставшиеся у него с войны раны.

Но вот миссис Ситон подняла палец. Ее голос снова чуть задрожал, как будто вышколенный дворецкий легонько ударил в гонг, приглашая домочадцев к столу.

– Мне кажется, я слышу – к нам спускается поэт. Да, вот и он, собственной персоной.

И тут, Бог мой, произошло то, что случается во время великих торжеств, когда улица увешана флагами, оркестранты надувают щеки, чтобы грянуть марш, почетный караул вскидывает ружья, толпа сгорает от нетерпения… И тут из-за угла появляется не его величество монарх, а бездомная собачонка или мальчишка-посыльный на велосипеде, на всех парах проносящийся между шпалер восторженных подданных.

Роберт Ситон быстрым шагом вошел в комнату, улыбаясь всем вместе и никому в отдельности, – невзрачный маленький человечек в помятом синем костюме, выглядевшем так, будто он в нем спал.

Он хотел было поздороваться за руку с собственным сыном и дочерью, но Джанет ловко обратила его внимание на меня. Когда мы пожимали друг другу руки, отсутствующее выражение у него на лице вдруг исчезло и глаза заискрились умом, каким-то его особенным качеством. Это качество состояло, как я теперь могу с уверенностью определить, в необыкновенной, почти сверхъестественной внимательности. Я принялся на ходу сочинять историю про Спящую красавицу – фантастическую историю, навеянную его розовым царством. Он слушал меня – по крайней мере мне так показалось – не только ушами, но каждым нервом, всем своим тощим телом, каким-то внутренним слухом (он сидел опустив глаза, будто стараясь уловить в своей душе отзвук моих слов). Когда я закончил, он поднял голову и на мгновение заглянул мне в глаза; взгляд у него был пронзительный.

– Спящая красавица. Ну да, – задумчиво кивнул он. – И все эти колючие заросли… Да. Но вы не задумывались, – он, казалось, быстро-быстро, как крот зарывается в землю, уходил от глаз людских к своим глубоким потаенным мыслям, – вы никогда не задумывались, почему она все-таки осталась в своем дворце, что ее там удержало? Думаю, это были розы, а не колючки. Она была пленницей собственной красоты, пленницей решимости ее родителей сделать ее неуязвимой и спасти от встречи с собственной судьбой. Вы помните, королева убрала все прялки? Да, во всем виновата королева; ни в какую злую колдунью я не верю. Бедняжка принцесса с ума сходила от безделья, ей ничего не оставалось, кроме как предаваться мечтаниям и восхищаться собственным отражением в розах. Вот и получилось, что от скуки она взяла и заснула. Я не верю в ту часть, где она уколола пальчик веретеном; больше того, – доверительно добавил он, – я и в прекрасного принца не верю. Держу пари – он так и не пробрался сквозь заросли: для этого нужно было быть Чудовищем, рвущимся к Красавице…

– Ты перепутал все сказки, Роберт, – заметила его жена, стоявшая в этот момент рядом с ним. – Пойдемте к столу.

Столовая выдержана в темных тонах, блистает чистотой, ни капли уныния. Все поверхности – стол, буфет – сверкают, отполированные за два века локтями и тряпками горничных. Стулья в стиле империи, высокие свечи. Над камином портрет того Лейси, что построил этот дом вместо сгоревшей усадьбы елизаветинской эпохи, которая сама в свое время сменила более раннее строение. В окна заглядывают белые розы. Еда восхитительная. За столом прислуживает карлик Финни Блэк, сноровистый и расторопный; правда, очень неприятно, когда, обнося овощами, слуга смотрит на тебя снизу вверх. Как только он на минутку вышел, миссис Ситон сказала мне:

– Наш Финни – исключительная личность. Самый настоящий Шут.

– Вы хотите сказать, в шекспировском духе? – К счастью, я уловил, что слово «Шут» она произнесла с большой буквы.

– Да. Он изрекает мудрейшие вещи, не так ли, Роберт? Правда, при гостях поначалу стесняется.

– Значит, он упорствует в своей глупости? – отважился я.

Миссис Ситон посмотрела на меня непонимающе, но муж тут же пришел ей на помощь:

– Мистер Стрейнджуэйз цитирует Блейка: «Если бы глупец упорствовал в своей глупости, он стал бы мудрецом».

– А по-моему, это абсолютная чушь, – вставила Ванесса. – Он бы стал еще большим дураком. Что и произошло с Финни.

– Ох, Ванесса, ты же знаешь, что от этого твоего ужасного синтетического лимонада остаются пятна на полировке! Вытри немедленно! – Миссис Ситон произнесла эти слова с плохо сдерживаемым раздражением.

Ванесса принялась изо всех сил тереть салфеткой место, где капнула лимонадом, с грозным видом бормоча себе под нос:

– Вот тебе, вот тебе, чертово пятнышко!

Я поинтересовался, над чем сейчас работает Роберт Ситон, но он не успел еще и рта раскрыть, как вмешалась жена:

– Роберт пишет свой шедевр. – В голосе ее снова послышались трепетные нотки. – Эпическую поэму о Великой войне, я имею в виду войну 1914 года. Что-то в духе «Правителей».

На мгновение на лице Роберта Ситона появилось страдальческое выражение. Писатели терпеть не могут, когда при них говорят о произведениях, которые они только еще создают. Хорошие писатели, во всяком случае. Я выдавил из себя несколько вежливых фраз насчет того, как давно (точнее, уже почти десять лет) все мы ждем его новой книги. Потом добавил, что его ранние работы, особенно «Лирические интерлюдии», были первыми книжками, пробудившими во мне интерес к поэзии, когда я еще учился в школе. Тут Пол, который, казалось, ничего не слушал и был занят только едой, неожиданно проговорил:

– И все же лучшее из всего, что вы когда-либо написали, – это «Элегия по умершей жене». – И, бросив на меня лукавый взгляд: мол, и военные летчики читать умеют, – выдал несколько вполне здравых и даже довольно тонких замечаний по поводу этой поэмы.

Роберт Ситон заметно оживился. Его ничем не примечательное усталое маленькое лицо вдруг озарилось какой-то необыкновенной возвышенной нежностью. Удивительное преображение!

Компания явно пришла в замешательство. Так значит, дух «мертвой жены» из «Элегии», матери Лайонела и Ванессы, все еще витает под сводами этого дома! Меня внезапно охватило желание узнать об этой женщине все. Затянувшееся молчание прервал Лайонел:

– Послушайте, вы помните того ирландского поэта, который гостил у нас перед войной? Ну, того, папа, – Подера Майо. «Сказать уам, что не так с уашими пойемами, Ситон? Имейте у уйду, это неплохие пойемы. Но уы не уыдираете уаше кровоточащее сердце из груди и не выкладываете йего на страницу перед собой. К чертовой матери всю уашу драгоценнейшую деликатность со сдержанностью вместе, вот что я уам скажу».

Роберт Ситон хмыкнул:

– Да-да, это был дикий человек. А потом он стал декламировать мою «Элегию», обливаясь при этом горючими слезами.

После ленча Ситон показал мне сад и хозяйственные постройки. Позади дома, который имеет форму буквы «L» – горизонтальную палочку «L» занимают помещения для прислуги и кухня, – располагается поросший травой двор, посреди которого растет высокий развесистый каштан. Дальше, за двором, начинаются хозяйственные постройки: денники для лошадей, коровники, сарай, маслодельня – все под одной заросшей лишайником крышей, которая за столетия стала похожа на толстое ворсистое одеяло. В левой части двора, напротив кухни, стоит великолепно отстроенный крошечный амбарчик. Ситон объяснил мне, что перестроил его под жилье и теперь сдает своему другу, художнику Торренсу, – он живет здесь с дочерью, я познакомлюсь с ними попозже, когда они придут к чаю.

Мы пересекли двор, обогнули хозяйственные постройки и вошли в сад, обнесенный со всех сторон стеной. В ближнем к нам углу было проволокой отгорожено ярдов двенадцать для домашней птицы. Ситон с минуту постоял, с интересом разглядывая кур, – я почтительно ждал, – и наконец, бросив на меня быстрый взгляд, сказал наполовину в шутку, наполовину всерьез:

Комментариев (0)
×