Буало-Нарсежак - Современный французский детектив

В 20—30-е годы XX века складывается определенный стереотип французского детективного романа, где действие происходит в замкнутом пространстве с небольшим количеством персонажей и читателю предлагается решить вместе с сыщиком одну задачу: «Кто убил?» Местом преступления может быть и отель, и вагон экспресса, просто жилой дом с ограниченным числом жильцов, или загородный особняк.

Появление романов Жоржа Сименона о комиссаре Мэгре внесло живую демократическую струю в развитие детективной литературы во Франции. Мэгре действует в 80 книгах Сименона, выходивших в течение более сорока лет с 1929 по 1972 год. Но истинно новаторская роль писателя проявляется именно в 30-е годы. Создатель Мэгре внешне придерживается уже отработанной схемы, которая, однако, наполняется в лучших его романах социально-разоблачительным содержанием и живыми человеческими характерами. Его произведения могут быть причислены к подлинно гуманистической литературе. Несмотря на некоторую неровность писательской манеры, Сименон остается одним из крупнейших мастеров детективного жанра. Правда, романы о Мэгре, написанные поело войны, особенно в последнее десятилетие, выглядят уже неким анахронизмом. Да и сам Мэгре внутренне остается, даже когда его помещают в современные условия, человеком 20—30-х, а порой и 10-х годов нашего века.

После второй мировой войны сложившаяся, устоявшаяся структура детективного романа, да и само представление о нем претерпевают серьезные изменения. В печатной продукции (как, впрочем, и в кино, и в телевидении) занимает все более заметное место так называемая «массовая культура»: комиксы, сентиментальный псевдоисторический и авантюрный роман, дешевые и броские бестселлеры-однодневки, низкопробный детектив, в котором явно проступают стершиеся было приметы ого романно-фельетонного происхождения. Рокамболь, оттеснив Лекока, снова вышел на авансцену.

Начало этой девальвированной, удешевленной продукции положила созданная в 1947 году «Черная серия», выпускаемая предприимчивым дельцом Марселем Дюамелем. К 1975 году вышло уже 1500 названий в одинаковой черной обложке, Марсель Дюамель стал миллиардером. Книги этой серии переиздаются, по ним только во Франции поставлено 85 фильмов, не считая телеэкранизаций. «Черная серия» начала с переводов так называемых thrillers (по-английски, буквально — «вызывающий трепет, дрожь») — американских и английских романов о гангстерах, о преступниках или о частных детективах, готовых служить всем, кто хорошо заплатит. Появились и отечественные thrillers на французском материале — книги об уголовниках и сутенерах с площади Пигаль и Монпарнаса, о гангстерах Марселя (чаще всего корсиканцах). Здесь царит атмосфера цинизма: убийства совершаются легко и просто, как и акты любви. Герои этих книг — супермены, жестокие, твердые, сверхмужественные, наделенные огромной физической силой и сексуальной мощью. Козням врагов они противопоставляют не хитроумные логические выкладки, не тонкий анализ и изучение противника, а наглость, силу, напор и «сверхчеловеческое обаяние». Их прототип уже не Шерлок Холмс, они гораздо ближе к Джеймсу Бонду Флеминга. Один из популярнейших персонажей этого рода — международный шпион Малько, созданный Жераром де Вилье, этакая французская разновидность Джеймса Бонда, романы о котором имели колоссальный успех и соответственно тиражи.

В 50-е, а особенно в 60-е и 70-е годы «Черная серия» вынуждена делить успех с новыми сериями, число которых все растет. «Черная река», «Тайна», «Шпионаж», «Атмосфера», «Напряжение», «Действие» — выходят во многих крупных издательствах, группируясь по тематическому признаку: книги о гангстерах, «романы ужасов», «шпионская литература», иногда выпуски объединяет один какой-нибудь персонаж. Создатели этой продукции спекулируют на тяге широкой публики к литературе, наделенной реальными приметами современной жизни, но где в то же время можно было бы найти что-то необычное, непохожее на прозаическую повседневность, героев, «достойных подражания». Повышенный интерес к такого рода произведениям — своеобразная реакция читателя на некоторые тенденции в современной французской литературе, бесконечное формальное экспериментаторство, отстаивание бессюжетности, приверженность различным видам «элитарной» литературы — экзистенциалистскому, «новому» и «новейшим» романам, формалистическим исканиям в прозе, литературе отчаяния, абсурда и т. п., труднодоступным для неискушенного читателя. Образовался своего рода вакуум, который стал заполняться «заменителями», искусственными подделками под литературу. И еще одно немаловажное обстоятельство: эти «массовые», многотиражные издания стоят в несколько раз дешевле.

Сложившийся в 60—70-е годы тип полицейско-шпионского романа стал самым читаемым видом литературной продукции «массовой культуры». Его сила еще и в гибкости, оперативности, в умении потрафить любым вкусам.

Оперативность этого жанра такова, что летом, например, выходят в основном книги о преступлениях на пляжах и курортах, зимой — в холодных сырых городах. Достаточно было в 1973 году разразиться нескольким крупным финансовым скандалам, как сразу же появились романы, где преступники — финансовые дельцы (Поль Эрманн — «Случай с миллиардом долларов», Юбер Мов-тейле — «Два гроша добродетели» и др.). Но это отнюдь не социально-обличительная литература, а привязывание тематики, интересующей читателя в данный момент, к детективно-приключенческому сюжету. В последние годы вошло в моду умиляться прошлым (стиль «ретро»), и сразу же в 1973 году выходят две книги: Альбера Симонена «Элегантный» и Огюста Ле Бретона «Воровской мир», в которых преступники прошлых лет идеализируются и противопоставляются современным гангстерам. Для привлечения читающей публики действие многих полицейско-шпионских романов переносится в необычные условия: пустыня или джунгли, подводная лодка или реактивный воздушный лайнер. Нет недостатка и в красивостях: старинные замки, таинственные башни (как когда-то в романах-фельетонах), и тут же современные белые лимузины, бесконечные ленты автострад, неоновый блеск ультрамодерновых зданий аэропортов, роскошные отели. Во многих книгах есть даже упоминания о новейших научных открытиях, о самых жгучих политических вопросах современности. Но все это чисто внешние приметы реальной жизни, видимость актуальности, лишь фон, на котором выступают современные рокамболи то в обличье гангстеров, то полицейских, то шпионов. Как тут не вспомнить французский фильм «Великолепный», беспощадную пародию на подобного рода «шедевры» и их творцов.

Все атрибуты этой современной приключенческой и детективной литературы — просто приманка для читателя, которого обрабатывают идеологически. Положительный герой — супермен (сыщик, шпион или контрразведчик) совершает свои «подвиги» не просто, чтобы развлечь читателя, а для того, чтобы «защитить» обывателя от разных якобы угрожающих ему врагов: от коммунистов, от агентов социалистических стран, от лиц другой расы, а в последнее время и от собственной молодежи. С помощью подобной литературной продукции создаются устойчивые стереотипы, закрепляющиеся в сознании. Ее миллионные тиражи — своеобразный скрытый способ идейной самозащиты, как бы секретируемый современным капиталистическим обществом.

Гибкость и абсорбирующие свойства этой паралитературы проявились, например, в том, как она впитала и умело использовала в своих интересах даже пародию на самое себя. Речь идет об интересном и своеобразном явлении, которое можно определить, как «феномен Сан-Антонио». На вопрос, кто сейчас самый читаемый писателе, на родине Стендаля и Флобера, статистика дает неумолимый ответ: Фредерик Дар, пишущий под псевдонимом и от имени комиссара полиции Сан-Антонио. Примерно за 10–12 лет он опубликовал 80 романов тиражом 48 миллионов экземпляров. Даже солидные издательства, такие, как «Жюльяр», выпускают сочинения Сан-Антонио.

Фредерик Дар сознательно утрирует, доводит до абсурда все элементы стандартного полицейско-шпионского романа, уснащая при этом свой язык игрой слов, каскадом дешевых каламбуров, арготизмами и нарочитой патетикой. Сан-Антонио — утрированное воплощение всех характерных черт супермена. «Я же, — говорит он о себе в романе «Зарубите это на носу», — человек действия, который вдребезги разбивает все препятствия, рвет подвязки у дам и раскалывает челюсти мужчинам, я тот, кто ломает твердых и давит мягких». Приключения его подчеркнуто несуразны, нелогичны и невероятны, хотя и совершаются якобы, с целью что-то расследовать по поручению некоего Старика (тоже штамп многих романов). Вместе с Сан-Антонио в его похождениях участвует своеобразный Санчо Панса — инспектор Верю, прожорливый, грязный, грубый толстяк с могучими бицепсами и титанической сексуальной мощью, персонаж, как бы олицетворяющий разгул биологизма, эротизма, культ инстинктов, воспеваемых в сегодняшнем «обществе потребления». Это тоже образ-пародия.