Рекс Стаут - Право умереть

— Да.

— Но я продала его, переехала в Нью-Йорк, изменила имя. Приехав сюда, я увидела, что это будет не так просто, ведь я не хотела заводить с ней приятельских отношений. Лишь когда она начала работать в КЗГП, наступил мой час. Денег у меня вдоволь, я сделала крупное пожертвование и предложила безвозмездно работать у них. Мне это было не легко… Я хочу, чтобы вы поняли, что до того времени у меня и в мыслях не было убить ее. Я не хотела причинить ей ни малейшего вреда, просто хотела узнать ее. Вы понимаете?

— Да.

— Понимаете ли вы, как трудно мне было там, вместе со всеми этими…

— Да.

— Я хочу быть уверена, что вы понимаете. У меня на фабрике работало несколько ниггеров. Уборщиками и всякими там… Я сейчас проверю, поняли ли вы меня. Скажите, почему я решила убить ее?

— Потому что она собиралась выйти замуж за негра.

Она кивнула.

— Поняли? Мой сын был недостаточно хорош для нее. Она и ее мать выставили моего Ричарда из дома, довели до того, что он застрелился на пороге их дома, а она собралась замуж за ниггера! Мысль о том, чтобы убить ее, пришла мне в голову довольно забавно. Она вечно говорила о гражданских правах, только они ее и интересовали, она даже решилась выйти замуж на ниггера. Равноправие… права, права, права… Значит, она имеет право… и умереть, и я решила убить ее. Разве это трудно понять?

— Нет. Особенно неграм. Может быть, будет более трудно понять, почему вы убили Питера Воуна. Разве что он узнал вас, когда явился в КЗГП в среду утром?

— Ему так показалось, но он не был уверен. Он видел меня дважды, много лет назад, когда я приезжала в колледж навестить Ричарда. Они учились на одном курсе и дружили. Уходя, он задал мне несколько вопросов; мои ответы не удовлетворили его, и я договорилась встретиться с ним в тот же вечер.

— Чтобы убить его?

Она сдвинула брови.

— Не думаю.

— Однако вы прихватили с собой револьвер.

Она облизала губы.

— Я не хочу говорить об этом.

— И сегодня вы тоже захватили с собой оружие. Для миссис Брук. Тот же самый револьвер?

— Конечно. Это револьвер моего мужа. Он всегда носил его в дни выплаты жалованья рабочим, когда ездил в банк за деньгами. Я не хочу говорить об этом; я хочу говорить о Сюзанне. Она звала меня «Моуд», а я ее — «Сюзанна». Конечно, Ричард тоже звал ее Сюзанной, он все мне рассказывал про нее, но я ни разу не встречалась с ней. У меня есть две фотографии Сюзанны, на одной она снята вместе с ним. Я не уверена, поймете ли вы мои чувства по отношению к ней. Я не утверждаю, что любила ее, потому что мой Ричард любил ее, это не совсем точно, но я хотела быть рядом с ней, видеть ее ежедневно… Вы понимаете?

— Кажется, да. — Вулф посмотрел на меня. — Спустись вниз, Арчи.

Я поднялся с места. Когда я проходил мимо Сола, он подмигнул мне. Надо будет поговорить с ним и отучить от этой привычки. В кухне я сел за стол, придвинул к себе телефон и набрал номер. Кремер терпеть не может, когда ему звонят домой, но если бы я позвонил к нему на службу, то наверняка напоролся бы на Роуклиффа, а я не имел желания тратить время на его заикание. После четырех продолжительных гудков знакомый женский голос произнес «алло», и я сказал:

— Это Арчи Гудвин, миссис Кремер. Я хочу поговорить с инспектором, если позволите.

Она сказала, что узнает, и через минуту я услышал ворчливый голос.

— Что вам от меня нужно, Гудвин?

— Я звоню вам из кухни. Мистеру Вулфу нужна помощь. Женщина, убившая Сюзанну Брук и Питера Воуна, находится у него в кабинете, изливает перед ним душу и никак не может умолкнуть. Она уже объяснила, почему убила Сюзанну, и теперь начала объяснять…

— Вы опять паясничаете, будьте вы прокляты!

— Нет. Мне надоело выслушивать от полиции обвинения в том, что я поясничаю. Сегодня утром в Эвансвиле, штат Индиана, лейтенант полиции сказал мне это, и я привез его…

— Что за женщина находится у Вулфа?

— Я не хочу упоминать фамилии по телефону. Скажу только, что револьвер, из которого был застрелен Питер Воун, лежит в моем письменном столе, а у меня нет на него разрешения. Я не хотел бы…

— Вы это серьезно, Гудвин?

— Вы чертовски хорошо знаете, что да. Как выразилась бы Долли Брук, разве я сошел с ума? Или, может быть, мне…

Связь прервалась. Я подошел к полке за стаканом и достал из холодильника молоко. Пройдет минут шесть или семь, пока прибудет полиция, а я был сыт по горло лицом этой дамы даже в профиль.

Вчера вечером, в седьмом часу, к нам без предупреждения явился Поул Уиппл. Он был довольно наряден, в легком коричневом костюме из макрона, или закрона, или чего-то вроде, того же оттенка, что и его кожа, но я подумал, что он рановато снял пальто. Был конец мая, но все еще прохладно и ветрено, и во время утренних прогулок я застегивал куртку на все пуговицы, но и этого мне казалось мало. Я провел его в кабинет, предложил сесть в обитое красной кожей кресло, а Вулф, который только что принялся за чтение, почти вежливо отложил в сторону свою очередную книгу. Они побеседовали немного на всякие интересующие их темы и, конечно, о суде над Марджори Оулт, который только что закончился ее осуждением на пожизненное тюремное заключение, затем Уиппл упомянул о цели своего посещения.

— Меня интересует, — спросил он, — что случилось с чеком, который я послал вам шесть недель назад? Он не предъявлен в мой банк, и я подумал, что, может быть, вы его не получили.

— Я его порвал, — сказал Вулф.

— И совершенно напрасно! Я настаиваю. Я понимаю, что по сравнению с тем, что вы для меня сделали, сумма ничтожна. Моя жена и сын, мы настаиваем…

— Я обижусь, мистер Уиппл.

— Обидитесь?

— Конечно. Я обязался погасить свой долг, и я это сделал, а вы хотите вернуть все в прежнее положение. Фу! Я бы ни за какие деньги не взялся за это фантастическое дело — отыскать улики против этой женщины. Я занялся им без вашего вмешательства, и поэтому, видимо, вы хотите оставить меня своим должником.

— Но ведь это софистика!

— Вот и отлично. Ни один человек не может претендовать на единоличное владение истиной. Протагор подошел к этой мысли ближе, чем Платон. Если вы направите мне другой чек, я сожгу его. Ваш сын прислал мне изысканно составленное письмо с благодарностью, и я с величайшим удовольствием принял его. Как он поживает?

— Спасибо, хорошо. Все происшедшее было для него тяжким испытанием, но сейчас все уже позади… У него, гм, появилась другая привязанность… Возможно, вы ее помните, при вашей-то памяти. Бет Тайгер. Очень привлекательная девушка.

Вулф бросил на меня быстрый взгляд, а у меня отвисла челюсть… Уиппл продолжал:

— Моей жене Бет очень нравится, она ждет не дождется, когда они поженятся. Знаете, что на днях сказала моя жена? Мы разговорились о процессе, естественно, вспомнили вас, и она сказала: «Я хотела бы, чтобы он был негром». — Уиппл улыбнулся. — В ее устах это комплимент.

Вулф улыбнулся.

— Если бы я был негром, мистеру Гудвину тоже пришлось бы стать негром.

Я и не подумал обратить внимания на его слова. Как я уже говорил, я давным-давно бросил размышлять над тем, как происходит у него мыслительный процесс.

Поль Лоренс Данбар (1872—1906) — американский негритянский поэт.

Т. Веблен (1857—1929) — американский буржуазный экономист.

Знаменитый американский боксер-профессионал.