Эрл Гарднер - Дело любящей сестры

– Это элементарно, Перри, не так ли? – заметил Дрейк.

– Я представил тебе картину таким образом, чтобы ты уяснил ситуацию, – ответил Мейсон. – Ко мне обратился клиент, который сам поставил диагноз и прописал лекарство. К сожалению, я принял его заявления за чистую монету. Мне не следовало этого делать. Чтобы успокоить собственную совесть, мне требуется информация.

– О клиенте?

– О различных вещах. Совершенно необязательно, чтобы они прямо относились к ситуации. Они даже могут не касаться клиента. Однако они достаточно важны, чтобы интересовать меня.

– Ладно, ты хочешь, чтобы я выполнил определенное задание. Клиент – ты. Ты получишь самое лучшее обслуживание и скидку. Что конкретно от меня требуется? – спросил Дрейк.

Мейсон протянул сыщику сложенную газету.

– Взгляни на это объявление, – предложил адвокат.

Дрейк прочитал объявление вслух и поднял глаза на Мейсона.

– Тебя заинтересовало это объявление, Перри?

Мейсон кивнул.

– Очевидно, объект занимает три номера… Нет, минутку, тридцать шесть упоминается два раза, – думал Дрейк вслух. – Не исключено, что только два – тридцать шестой и двадцать четвертый, а затем подавший объявление подписывается «тридцать шесть», чтобы показать, что связываться с ним следует именно в этом номере.

– Может быть, – ничего не выражающим тоном сказал Мейсон.

Дрейк внимательно посмотрел на адвоката.

– Также похоже на код, – продолжал детектив.

Мейсон молчал.

– Что ты от меня хочешь, Перри?

– Выясни все о человеке, подавшем это объявление, и о том, кому оно предназначается, – попросил Мейсон.

– Это может оказаться очень сложной задачей, а может – совсем простой. «Виллатсон» – гостиница для деловых людей. Когда в городе проводятся конференции, она заполняется на девяносто пять процентов. В другое время – процентов на шестьдесят-семьдесят. В любом случае многие селятся там просто так, можно сказать с улицы, не бронируя номеров заранее. Я выясню, кто сейчас занимает двадцать четвертый и тридцать шестой, однако не уверен, что это что-то даст. Я считаю, что в данном случае лучше всего поместить ответ в той же газете, что-нибудь типа: «Послание непонятно. Позвоните мне по номеру шестьсот семьдесят шесть двадцать два одиннадцать, чтобы уточнить. Не намерен попадать в ловушку, независимо от предложенной вами приманки». Конечно, Перри, это только черновой вариант – первое, что пришло мне на ум. Я тщательно обдумаю каждое слово. Нельзя ничего говорить прямо, однако следует составить объявление так, чтобы читающий не уловил никакой фальшивой нотки, потому что интересующие тебя люди могут испугаться и понять, что какое-то третье лицо проводит проверку.

– Не считаю подобную ситуацию фатальной, – задумчиво произнес Мейсон. – Скорее всего, в таком случае клиент вернется ко мне, а я… – Внезапно он замолчал.

– В чем дело? – спросил Дрейк. – Разве ты не можешь просто позвонить клиенту в гостиницу «Виллатсон» и…

– Я не говорил, что объявление помещал в газету мой клиент, – перебил Мейсон. – Я не исключаю, что оно как раз было адресовано моему клиенту.

– Другими словами, ты не представляешь, как связаться с клиентом? – сделал вывод Дрейк.

– О, Пол, ты определенно не читал в последнее время решений Верховного Суда. Перед тем как допрашивать меня, тебе следует сообщить мне о моих правах, гарантированных Конституцией, а также предоставить возможность проконсультироваться у адвоката… Я дал тебе задание – выполняй его.

Детектив с минуту обдумывал слова Мейсона, а потом заявил:

– Ты многого недоговариваешь, Перри. Но, как ты сам только что заметил, ты дал мне задание. Я пошел работать. – Он поднялся с кресла. – Когда тебе нужен отчет?

– Как только выяснишь что-то определенное. Независимо от того, насколько тривиальной покажется тебе информация, дай мне знать.

– В любое время дня и ночи?

– Ну, это не настолько важно. Ночью не надо. Дня и вечера вполне достаточно.

– Есть какие-нибудь ограничения по количеству задействованных оперативников?

– Пусть счет не превышает пятисот долларов, – ответил Мейсон.

– С предоставляемой тебе скидкой за пятьсот долларов ты можешь получить очень многое. Я буду держать тебя в курсе, Перри, – пообещал Дрейк.

Как только дверь за детективом закрылась, Мейсон вздохнул, взял в руки пачку бумаг, лежавших у него на письменном столе, и обратился к секретарше:

– Пожалуй, Делла, мы сделали все, что могли. А теперь надо разобраться с другими вопросами.

– Как вы думаете оформлять документы по этому делу? – поинтересовалась Делла Стрит. – Вы получаете триста долларов аванса, платите частному детективному агентству пятьсот, а мы даже не знаем фамилии клиентки.

– Запиши ее как мисс Дефицит, – предложил Мейсон. – Пусть фигурирует так, пока мы не выясним ее настоящую фамилию.

– Может, больше подойдет мисс Обман? – заметила Делла Стрит.

– Она нас не обманывала, – возразил Мейсон. – По крайней мере, мы этого точно не знаем. Нам нужна информация. Она сама поставила диагноз, прописала лекарство, однако могла ошибиться и в том, и в другом случае.

Делла Стрит взяла в руки блокнот для стенографирования и ручку.

– Сейчас мы в минусе на двести долларов по сравнению с тем моментом, когда вы сегодня утром сели за стол, – сказала она.

Весь следующий день Перри Мейсон провел в зале суда, защищая молодого негра, обвиненного в ограблении ломбарда.

Три свидетеля видели, как вор несся по улице, прыгнул в машину и уехал. Они безапелляционно идентифицировали клиента Мейсона.

Адвокат тщетно пытался поколебать уверенность свидетелей.

В три часа начались прения. После того как заместитель окружного прокурора закончил свою первую речь, Мейсон обратился к присяжным:

– Дамы и господа, в противоположность обычному мнению, косвенные улики являются самыми сильными, а показания свидетелей, видевших происходящее, самыми слабыми. В данном случае мы имеем высокого молодого усатого негра с бумажным пакетом в руках. Обвинение разработало теорию о том, что мой клиент скрылся с места преступления, спрятал где-то деньги, положил полдюжины пачек сигарет в бумажный пакет, а затем, когда его арестовали, объяснил, что у него закончились сигареты, он отправился к автомату, расположенному неподалеку от его дома, купил шесть пачек, бросил их в пакет, взятый им из дома, и возвращался в свою скромную квартиру, когда его остановила полиция. Я хочу вас спросить, дамы и господа, если он каким-то образом избавился от денег, чтобы спрятать имеющиеся против него доказательства, почему же он тогда не избавился также и от бумажного пакета? Любой высокий молодой негр с усами, держащий в руках бумажный пакет, стал магнитом для полиции через несколько минут после ограбления, когда поступило сообщение всем постам и патрульным машинам. Прохожие видели грабителя только мельком. Им в глаза бросились определенные детали. В данном случае все помнят высокого молодого негра с усами, державшего в руках бумажный пакет. Это все, что они помнят на самом деле. Позднее они пытаются выдавить из себя какие-то дополнительные факты по настоянию полиции и гипнотизируют себя таким образом, что искренне начинают верить, что ясно помнят что-то еще. Им дают посмотреть фотографии. Их просят внимательно изучить эти фотографии. Они делают это, так что черты изображенного на снимках лица становятся им знакомыми. После этого они безошибочно выбирают обвиняемого из ряда других людей, когда их просят провести опознание. Они утверждают, что именно этот человек бежал по улице, держа в руках бумажный пакет. Это самогипноз. Представители окружной прокуратуры обязаны доказать виновность вне всякого сомнения. Я прошу вас вынести вердикт о невиновности.

Мейсон вернулся на свое место.

В своем заключительном слове заместитель окружного прокурора сделал несколько саркастических замечаний:

– Обвиняемый обворовал ломбард. Он положил деньги в бумажный пакет. Три свидетеля видели, как он бежал по улице. Он попытался сфабриковать доказательства после того, как спрятал деньги, положив в бумажный пакет несколько пачек сигарет, чтобы все выглядело как вполне невинная покупка. Три заслуживающих доверия свидетеля уверенно идентифицируют обвиняемого. Перри Мейсон, считающийся одним из лучших специалистов по ведению перекрестного допроса в стране, использовал все уловки, чтобы поколебать уверенность этих людей. Ему это не удалось. Пусть красноречие адвоката защиты не оказывает на вас гипнотического воздействия. Пусть не поколеблют ваше мнение ложные доводы. Вы не должны отказываться от вашего справедливого мнения. Вынесите вердикт о виновности.

Судья закончил напутствие присяжным уже после пяти вечера, и присяжные удалились.

Предполагалось, что они очень быстро придут к общему мнению, однако в половине седьмого они сделали перерыв на ужин, а в восемь снова принялись за обсуждение вердикта. В девять часов они наконец объявили, что пришли к единому мнению.