Стивен Ван Дайн - Дело о драконе-убийце

— А что касается мисс Стил?

На лице Лиленда появилась нерешительность. Он сказал с некоторой злобой в голосе:

— Между ней и Монтегю существовали какие-то трения. Она постоянно делала неприятные замечания по его адресу и часто высмеивала его, редко обращалась к нему с самыми обычными словами. Когда Монтегю предложил поплавать, она пошла с ним в кабину. Я не знаю, о чем они говорили, но уверен, что она за что-то бранила его. Когда мы все переоделись в купальные костюмы и Монтегю собрался нырнуть, она подошла к перилам и сказала тоном, который мне не понравился: «Надеюсь, что ты никогда не вынырнешь». А когда Монтегю действительно не вынырнул, это замечание показалось мне подозрительным… Возможно, теперь вы поймете…

— Да, да, — пробормотал Ванс. — Милое сборище, не так ли? — Он резко взглянул на Лиленда. — А что вы скажете о себе самом, мистер Лиленд? А какие у вас основания желать смерти Монтегю?

— Возможно, больше, чем у других, — с мрачной откровенностью ответил Лиленд. — Мне очень не нравился этот человек, и я был оскорблен тем, что он собирался жениться на Бернис. Я не только говорил ей об этом, но и сообщил свое мнение ее брату.

— А почему же вы принимаете такое сердечное участие в этом деле? — вкрадчиво спросил Ванс.

Лиленд уселся на край стола и вытащил изо рта трубку.

— Мисс Штамм — очень красивая и необыкновенная молодая женщина. — Он говорил медленно, тщательно выбирая слова. — Я восхищен ею. Я знаю ее с тех пор, как она была ребенком, и за последние несколько лет мы стали добрыми друзьями. Я просто не верил, что Монтегю может хорошо относиться к ней. — Он замолчал и задумался. Ванс пристально наблюдал за ним.

— Вы прозрачны, как стеклышко, мистер Лиленд, — сказал Ванс и уставился в потолок. — Я одобряю ваше признание, что у вас было желание и превосходный мотив избавиться от Монтегю…

В этот момент нам неожиданно помешали. Мы услышали шаги на лестнице и мгновение спустя высокая импозантная женщина появилась на пороге комнаты.

Ей было на вид лет тридцать пять. Необыкновенно бледное лицо и ярко накрашенные губы, черные волосы связаны в тугой узел. На ней был черный шелковый халат, подчеркивающий ее отличную фигуру. Из украшений только ниточка нефрита вокруг шеи, на руке нефритовый браслет, а на пальце кольцо с нефритом.

Глаза ее были устремлены на Лиленда и, войдя в комнату, она продолжала двигаться, глядя на него. Она чем-то напоминала тигрицу. Затем она бегло оглядела нас, но ее взгляд тут же вернулся к Лиленду, который встал. Она медленно подняла руку, направила ее на Лиленда и прищурила глаза.

— Вот этот человек! — страстно воскликнула она глубоким вибрирующим голосом.

Ванс лениво поднялся на ноги, поднес к глазу монокль и критически стал разглядывать эту женщину.

— Большое спасибо, — сказал он, — но с мистером Лилендом мы уже знакомы, а вот с вами еще не имели удовольствия…

— Моя фамилия Стил, — со злостью сказала она. — Руби Стил.. И я слышала кое-что из того, что наговорил здесь этот человек. Он все налгал вам. Он только старался защитить себя и свалить все на других.

Она посмотрела на Ванса, снова перевела взгляд на Лиленда, продолжая указывать на последнего рукой.

— Этот человек ответствен за смерть Станфорда Монтегю, — продолжала она. — Он все задумал и осуществил. Он ненавидел Монти, потому что сам любит Бернис Штамм. И это он сказал Монти, чтобы тот держался подальше от нее, иначе он грозил его убить. Монти сам рассказал мне об этом. С тех пор, как я вчера утром приехала сюда, я чувствую, — она драматически прижала руки к груди, — что тут происходит что-то ужасное, что этот человек выполнит свою угрозу. — Она театральным жестом схватилась за голову. — И он это сделал! О! Он хитрый…

— Могу я узнать, каким образом мистер Лиленд осуществил свой замысел? — холодно спросил Ванс.

Женщина презрительно посмотрела на него.

— Техника совершения преступления, — сказала она надменно, — меня не касается. Вы должны сами узнать, как он это сделал. Вы же полицейские, не так ли? Этот человек звонил вам. Он хитрый, я же сказала! Он думает, что вы не станете его подозревать, потому что именно он сообщил вам об этом.

— Очень интересно, — иронически кивнул Ванс. — Значит, вы официально обвиняете мистера Лиленда в разработке плана убийства мистера Монтегю?

— Да! — выразительно воскликнула она. — И я знаю, что права, хотя мне не известно, как именно он это сделал. Но он обладает странными способностями. Он может назвать время, когда люди прошли под определенным деревом. Он может узнать, кто в Инвуде обломал на дереве ветку или сорвал листок, по мху на камне может определить, кто проходил мимо. По золе и пеплу он может сказать, когда погас огонь. По запаху шляпы или какой-нибудь вещи он может назвать ее хозяина. Он может читать невидимые знаки и даже сказать, когда пойдет дождь. Он делает такие вещи, о которых белые не имеют никакого представления. Он знает все секреты этих холмов, как будто его предки жили здесь много лет. — Голос ее звучал по-актерски возбужденно.

— Но, моя дорогая леди, — мягко запротестовал Ванс, — все эти качества, которые вы приписываете мистеру Лиленду, не являются очень уж необычными. Его знание природы не является преступлением. Тысячи людей подвергаются опасностям, потому что не имеют таких свойств.

Женщина помрачнела и зло сжала губы. На мгновение она покорно сложила руки, но тут же безрадостно засмеялась.

— Если вам нравится, когда вас дурачат, — пожалуйста, — сказала она. — Но в один прекрасный день вы придете ко мне и скажете, что я была права.

— В таком случае это будет очень забавно, — улыбнулся Ванс. — Forsan et haec olim meminisse juvabit [2], как сказал Вергилий… А сейчас я вынужден проявить невежливость и попросить вас подождать в своей комнате, пока до вас не дошла очередь. У нас есть еще кое-какие дела.

Она повернулась и величественно вышла.

Во время резкой обличительной речи Руби Стил Лиленд спокойно курил трубку и с величавой гордостью поглядывал на нее. Казалось, его нисколько не трогала ее обвинительная речь, и когда она вышла из комнаты, он пожал плечами и слабо улыбнулся Вансу.

— Теперь вы поняли, — сказал он с иронией, — почему я вызвал полицию и настаивал на ее скорейшем прибытии сюда?

Ванс пристально посмотрел на него.

— Вам неприятно быть обвиненным в исчезновении Монтегю?

— Не совсем так. Но я знал, какие сплетни могут возникнуть здесь, и считал, что будет лучше, если полиция с самого начала будет в курсе всех этих дел. Однако я не ожидал, что возникнет подобная сцена. Надо сказать, что это обычная истерическая выходка мисс Стил. Она сказала все, кроме правды, вернее, только полуправду. Моя мать была алгокинской индеанкой — Принцесса Белой Звезды, гордая, благородная женщина, которая бросила свое племя и с юности жила на юге. Мой отец был архитектором, он отпрыск древнейшего нью-йоркского рода. Он был намного старше матери. Они оба умерли.

— Вы родились здесь?

— Да, я родился в Инвуде, в районе старой индейской деревни Шараканкок. Но наш дом давно разрушен. Я живу здесь, потому что люблю это место. Много счастливых воспоминаний связано у меня с детством.

— Я понял, что в ваших жилах течет индейская кровь, как только увидел вас, — уклончиво сказал Ванс. Он скрестил вытянутые ноги и глубоко вздохнул. — Но расскажите нам, мистер Лиленд, что предшествовало трагедии? Кажется, вы сказали, что Монтегю сам предложил искупаться.

— Да, это правда. — Лиленд придвинул к столу кресло и сел в него. — Обедали мы около половины восьмого, до этого мы выпили много коктейлей, а во время обеда Штамм выпил много вина. После кофе мы пили бренди и портвейн. Как вы знаете, в это время шел дождь и выйти на улицу мы не могли. Потом мы перешли в библиотеку, пили виски с содовой и слушали музыку. Татум играл на пианино, а мисс Стил пела. Но это длилось недолго, начало действовать опьянение и каждый чувствовал себя не очень хорошо.

— А Штамм?

— Штамм особенно был пьян. Я редко видел его таким пьяным. Он начал пить виски прямо из бутылки и мне пришлось отобрать ее у него. Он немного успокоился, но после десяти часов снова дорвался. Его сестра тоже пыталась повлиять на него, но безуспешно.

— А в котором часу вы пошли купаться?

— Точно я не знаю, но это было после десяти часов. К этому времени дождь прекратился, Монтегю с Бернис были на террасе. Они присоединились к нам, и Монтегю объявил, что дождь прекратился и что мы можем пойти искупаться. Все согласились. Все, кроме Штамма. Штамм был не в состоянии ходить и что-либо делать. Бернис и Монтегю пытались уговорить его: видимо, они думали, что вода протрезвит его, но он не согласился и приказал Трейнору подать еще бутылку шампанского.

— Трейнору?

— Так зовут его дворецкого… Штамм одурел от пьянства и был настолько беспомощен, что я сказал остальным, чтобы его оставили в покое, и мы пошли к кабинам. Я сам включил свет возле бассейна и все прожекторы. Монтегю был готов первым, он раньше всех надел купальный костюм, но остальные отстали от него не больше, чем на минуту. Потом произошла трагедия…