Неизвестен Автор - Тайна башни (сборник)

Курт слушал молча, закрыв лицо руками. Дикая злоба в нем сменилась отчаянием. Значит, в убийстве обвиняли его? Вот до чего он дошел! Кто из них сошел с ума, он сам, или тот, кто сидел перед ним?

Голос следователя звучал в его ушах, как шум морского прибоя.

— Горничная Маргарита Брант показала, что в то самое утро, после ночи убийства, она видела вас по близости виллы вашего дяди.

Курт побледнел как полотно.

— Позвольте спросить, господин поручик, что вы делали вблизи места совершения убийства в столь ранний час?

Курт молчал, стиснув зубы. Тонкими пальцами он отчаянно перебирал свои русые кудри.

Следователь спокойно смотрел на него, ни один мускул в его лице не двигался. Он стал перебирать бумаги. Не получив ответа, он продолжал:

— Кто считается законным наследником господина барона? Верно ли, что вы?

— Верно, — с усилием произнес Курт. Краска совершенно сошла с его лица.

— Теперь я должен коснуться одного вопроса, господин поручик, которого предпочитал бы не касаться. Не сочтите мои действия за нескромность. Несколько дней тому назад вас пригласили к командиру, с которым у вас были серьезные переговоры. Он предоставил вам рассчитаться по вашим обязательствам в течение пяти дней, и угрожал в противном случае выходом из полка. Сегодня этот срок истек, господин поручик, и вы дали честное слово в том, что погасили ваши довольно значительные долги. Вы давеча отказались отвечать на некоторые вопросы — сделаете ли вы то же самое и теперь, господин поручик, если я спрошу вас об источниках, из которых вы почерпнули ваше богатство, появившееся столь неожиданно и давшее вам возможность устроить Ваши дела?

— Да! — последовал твердый, почти упрямый ответ. Курт стоял выпрямившись, и голубые глаза его сверкали, как раскаленная сталь.

Следователь оглянул его удивленным взглядом, в котором сквозил оттенок сожаления.

— Мне было бы весьма жаль, — сказал он, — если ваше странное поведение повлечет за собою для вас неприятности. Впрочем, воля ваша. Позвольте продолжать. Несколько дней тому назад вы посетили покойного. У вас была с ним ссора и вы вышли из дома в очень возбужденном состоянии. Послужили ли поводом к разногласиям материальные вопросы, т.е. не обращались ли вы к вашему дяде с просьбой дать вам взаймы ту сумму, в которой вы так сильно нуждались?

— Сожалею, что относительно этого не могу дать вам указаний, принимая во внимание, что это мои частные дела.

Курт чуть не лишился сознания от ярости.

— Таким образом вы вовсе отказываетесь от показаний, господин поручик, устраняя возможность дальнейшего допроса? — резко спросил следователь.

— Отнюдь нет, спрашивайте дальше.

— Не воспользовались ли вы при уходе из дома задней калиткой?

— Да, — прозвучал спокойный ответ.

— Зачем?

— Я хотел как можно скорее выбраться из дома.

— Ведь вы могли сделать это с тем же успехом, выйдя через главные ворота?

— Они были закрыты.

— Где вы находились в ночь совершения убийства?

Опять молчание.

— Господин поручик, вы ужасно затрудняете мне исполнение моей обязанности. Я совершенно не знаю, что и подумать. Разве вы не сознаете, что ваше упорное молчание может породить мысли, которые не возникли бы, если бы вы дали откровенные и чистосердечные показания?

Курт стоял в мрачном безмолвии, сложив руки на груди, устремив взор вдаль.

— Господин поручик, я еще раз спрашиваю вас: желаете ли вы отвечать мне? Желаете ли вы указать место, где вы находились в ночь убийства?

Курт молчал.

— В таком случае я на сегодня должен прекратить допрос. Завтра я опять явлюсь к вам. Надеюсь, что до этого времени вы образумитесь.

Он коротко поклонился и вышел.

Курт стоял недвижно, ошеломленный ужасным, обвинением. Дыхание его шло учащенно, глаза его приняли выражение глаз загнанного зверя.

— Ирена! Матушка! — крикнул он в изнеможении и свалился без чувств.

Сезон, собственно говоря, уже кончился.

В дивно расположенном Висбадене оставались только еще единичные гости, отчасти приехавшие к более дешевому сезону по материальным соображениям, отчасти пропустившие разгар сезона с тем, чтобы спокойнее насладиться пребыванием на водах.

К последней категории гостей принадлежал также и никто иной, как Шерлок Холмс, великий сыщик, гениальный мастер своего дела, служивший грозой и вместе с тем и объектом удивления преступного мира, ангел-спаситель страждущего человечества.

Он как раз сидел без пиджака у письменного стола своей роскошно обставленной комнаты в гостинице «Метрополь», где он за несколько дней до этого поселился вместе со своим помощником, Гарри Тэксоном.

Раздался стук в дверь.

На зов Шерлока Холмса явился официант и доложил, что мистера Холмса желает видеть дама, подавая при этом визитную карточку из тончайшей веленевой бумаги.

— «Ирена фон Рудлов» — вполголоса прочел Холмс, и обратился к официанту с вопросом: — Где эта дама меня ожидает?

— В читальной, — гласил ответ.

— Кто бы это мог быть? — бормотал Холмс.

— Надеюсь, это «дело», начальник! — весело и отважно воскликнул Гарри Тэксон.

— И мне это было бы кстати, — ответил Холмс, завязывая галстук перед зеркалом, — во мне опять просыпается жажда деятельности.

Он тщательно сдул последнюю пылинку с безукоризненного черного сюртука, провел щеточкой по волосам и вышел из своей комнаты

Он быстро спустился по выложенной коврами лестнице и открыл дверь читальни.

Из кресла у окна поднялась молодая дама, густо покрытая вуалью.

— Мистер Холмс? — спросила она и откинула вуаль. Холмс поклонился.

— Чему обязан честью, сударыня?

Они присели вблизи окна.

— Мистер Холмс, я узнала из газетной заметки, что вы здесь. Меня привело к вам столь же печальное, как и таинственное происшествие, — начала она мягким голосом, в котором звучали слезы, — и оно побуждает меня просить вас от всей души: помогите нам! Спасите моего несчастного жениха!

Она разразилась неудержными рыданиями.

— Успокойтесь, сударыня, — просил Холмс, — доверьтесь мне, и расскажите мне об этом происшествии возможно подробнее.

— Благодарю вас, мистер Холмс, — сказала она, вытирая слезы и протягивая Холмсу руку, — ведь вся моя надежда на ваше громадное умение, на ваш известный ум. Выслушайте же историю моего жениха:

Неделю тому назад барон фон Росла, многократный миллионер, найден убитым в своей вилле в Майнце. Череп старика оказался размозженным несколькими ударами, нанесенными со страшной силой находившимся в непосредственной близости от барона убийцей, от чего последовала моментальная смерть. Находившиеся в вилле значительные наличные деньги, многочисленные ценные вещи остались нетронутыми, недоставало только бумажника, содержимое которого было неизвестно, но который вероятно содержал свыше 20000 марок. Таким образом, обыкновенное убийство с целью грабежа исключается. Сильное подозрение в совершении убийства пало на наследника и племянника убитого, Курта фон Росла, моего жениха, который был вскоре арестован.

Снова она подняла платок к глазам, а потом продолжала:

— О, это ужасно! Все говорит против него, — он упрямо отказывается от показаний, которые, быть может, немедленно доказали бы его невиновность. Его молчание все больше увеличивает подозрения.

— От каких же показаний он отказывается? — с интересом спросил Холмс.

— Он отказывается сказать, где он находился в ночь совершения убийства. Я по этому вопросу также не могу дать никаких указаний, так как в течение пяти дней предшествовавших убийству, мой жених ни разу не навестил меня.

— Это действительно очень странно, — удивленно вставил Холмс. — Ваш жених офицер? — спросил он.

— Душой и телом! Он живет своим призванием — готов был бы умереть во имя его. О мистер Холмс, — просила она, подняв руки — возьмитесь за это дело, прошу вас от всей души — выясните невиновность моего жениха!

— Сударыня, я тоже только человек и поэтому не могу ручаться за успех, но во всяком случае обещаю вам, что возьму это дело в свои руки. Когда предполагаете вы уехать из Висбадена? — Завтра? Значит, в случае надобности я сумею найти вас в Майнце.

Он занес некоторые заметки в свою записную книжку, и девушка с облегченным сердцем распростилась с великим сыщиком.

— Мы едем, Гарри, — сказал Шерлок Холмс, возвратившись в свою комнату, и они начали укладывать свои вещи.

Старый лакей Вильгельм был немало удивлен, когда в одно прекрасное утро к нему явился посетитель, представившийся мистером Блэкфильдом.