Агата Кристи - Сердце огня - Роман

— В суде?

Он отрицательно покачал головой.

— Очень маловероятно. Видишь ли, ему нужно иметь отправную точку.

Миссис Кеттеринг не ответила, а Ван Алден строго посмотрел на нее.

— Ну говори же, Руфь, тебя что-то беспокоит? Что?

— Нет, нет. Ничего.

Впрочем, ее голос звучал неубедительно.

— Может, ты беспокоишься о прессе? Предоставь и это мне. Я устрою дело так, что, не будет никакого шума.

— Очень хорошо, папа. Если ты считаешь, что так будет лучше всего.

— Ты все еще любишь его, Руфь?

— Нет.

Она ответила искренне, и Ван Алден казался удовлетворенным. Он тронул дочь за плечо.

— Все будет хорошо, моя девочка. Не беспокойся. А теперь давай забудем о нем. Я привез тебе подарок из Парижа.

— Мне? Что-то очень хорошее?

— Надеюсь, тебе понравится, — ответил Ван Алден, улыбаясь. Он достал из кармана сверток и протянул его дочери. Руфь нетерпеливо развернула бумагу и раскрыла футляр. С ее губ слетело восхищенное восклицание — Руфь Кеттеринг любила драгоценности.

— Папа, как они прекрасны!

— Не правда ли, красивые камешки? — сказал польщенный миллионер. — Тебе нравится?

— Нравится?! Папа, да они же уникальны! Где ты достал?

Ван Алден улыбнулся.

— О-о! Большой секрет. Их пришлось покупать тайно — камни очень известные. Видишь большой камень в центре? Ты о нем, наверное, слышала: рубин «Сердце огня».

— «Сердце огня»! — повторила миссис Кеттеринг.

Она достала камни из футляра и примерила их, миллионер наблюдал за дочерью. Он думал о тех женщинах, которые носили драгоценности раньше. «Сердце огня», как и все знаменитые камни, в прошлом оставался причиной многих преступлений. Но в руках Руфи Кеттеринг он, казалось, потерял свою способность приносить зло. Женщина западного мира, такая холодная и уравновешенная, казалось, самой своей внешностью исключала возможность буйства темных страстей. Руфь уложила камни в футляр и обняла отца.

— Огромное спасибо, папа! Они прекрасны. Ты всегда даришь чудесные подарки.

— Так и должно быть, — ответил Ван Алден, дотронувшись до ее плеча, — ты же знаешь, кроме тебя у меня никого нет.

— Ты останешься ужинать, правда, пап?

— Вряд ли. А потом, ты куда-то собиралась…

— Да, но я могу и не ходить.

— Лучше езжай, куда договорилась, я сегодня очень устал. Увидимся завтра: я тебе позвоню, и мы встретимся у «Гэлбрейта».

Название «Гэлбрейт, Гэлбрейт, Катберсон и Гэлбрейт» принадлежало юридической фирме, услугами которой Ван Алден пользовался в Лондоне.

— Хорошо, папа, — она нерешительно замялась, — я надеюсь… Ну, все это не помешает мне поехать на Ривьеру?

— А когда ты едешь?

— Четырнадцатого.

— Тогда все в порядке — дела так быстро не делаются. Кстати, Руфь, я на твоем месте не стал бы возить рубины за границу. Оставь их в банке.

Миссис Кеттеринг кивнула.

— Не хватало нам еще, чтобы тебя обокрали, — пошутил миллионер.

— А сам носишь их по городу в кармане, — с улыбкой ответила дочь.

— Да…

Что-то, какая-то нерешительность в его тоне, привлекла внимание дочери.

— Неприятности, пап?

— Да нет, — улыбнулся Ван Алден. — Просто вспомнилось небольшое приключение в Париже.

— Приключение?

— Забавная историйка приключилась в ту ночь, когда я купил рубины.

— О! Расскажи мне.

— В общем-то, и рассказывать нечего — глупые апаши цеплялись ко мне, но я выстрелил, и они убежали. Вот и все.

Руфь посмотрела на него с гордостью.

— А ты очень смелый, пап.

— Что ты, Руфь, разве это смелость?

Ван Алден нежно поцеловал дочь и ушел.

Вернувшись в отель «Савой», он вызвал Кнайтона.

— Свяжитесь с человеком по имени Гоби, его координаты есть в записной книжке. Он должен приехать сюда завтра утром в половине десятого.

— Хорошо, сэр.

— Я также хотел бы видеть мистера Кеттеринга. Поищите его через клуб, в общем, найдите его хоть под землей, но договоритесь, чтобы завтра утром он был здесь. Думаю, следует назначить встречу часов на двенадцать — он ведь, наверное, не привык рано вставать.

Секретарь кивнул, и. вскоре Ван Алден уже нежился в теплой ванне и вспоминал разговор с дочерью. В целом, он был доволен. Он уже давно понял, что развод был единственным выходом из создавшегося положения, Руфь же согласилась с его предложением с гораздо большей готовностью, чем он ожидал. Но несмотря на покорность дочери, у Ван Алдена осталось легкое ощущение какой-то недоговоренности, да и поведение дочери было не совсем естественным. Он нахмурился.

— Может, я слишком подозрителен, — проворчал миллионер, — но готов поспорить, она что-то утаила.

Руфус уже заканчивал свой скромный завтрак, состоявший из кофе и тостов — большего он себе никогда не позволял, — когда вошел Кнайтон.

— Мистер Гоби, сэр. Он ждет, когда вы его примете.

Миллионер взглянул на часы — половина десятого.

— Хорошо, — коротко бросил он, — пускай войдет.

Мистер Гоби оказался невысоким пожилым человеком, довольно бедно одетым. Поражала его странная особенность: он никогда не смотрел на своего собеседника — глаза бесцельно блуждали по окружающим предметам.

— Доброе утро, мистер Гоби, — сказал Ван Алден, — садитесь.

— Спасибо, мистер Ван Алден.

Мистер Гоби сел, положил руки на колени и направил взгляд на батарею отопления.

— У меня есть для вас работа.

— Слушаю вас, мистер Ван Алден.

— Моя дочь, как вы, наверное, знаете, замужем за достопочтенным Дереком Кеттерингом.

Мистер Гоби перевел взгляд с батареи на левый ящик письменного стола, и по его лицу скользнула улыбка. Мистер Гоби знал очень и очень немало, но крайне не любил в том признаваться.

— По моему совету она собирается подать прошение о разводе, что, разумеется, дело нашего поверенного, но, по некоторым причинам частного свойства, мне хотелось бы самому иметь точные и исчерпывающие данные.

Мистер Гоби посмотрел на карниз и спросил:

— О мистере Кеттеринге?

— О нем.

— Хорошо, сэр, — сказал мистер Гоби и поднялся.

— Когда вы сможете предоставить информацию?

— Надо очень срочно, сэр?

— Мне всегда надо срочно, — ответил миллионер.

Мистер Гоби понимающе улыбнулся в направлении каминной решетки.

— Вас устроит к двум часам дня, сэр?

— Отлично, — одобрил Ван Алден. — До свидания.

— До свидания, мистер Ван Алден.

— Очень полезный человек, — сказал миллионер своему секретарю, когда Гоби вышел. — Отличный специалист, уникум в своем роде.

— А чем занимается?

— Сбором информации. Дайте ему двадцать четыре часа, и он выложит вам подробности частной жизни архиепископа Кентерберийского.

— Довольно полезная профессия, — сказал Кнайтон с улыбкой.

— Он уже пару раз здорово мне помог, — сказал Ван Алден. — Ну а теперь, Кнайтон, приступим к работе.

В течение нескольких последующих часов Кнайтон и Ван Алден напряженно работали. В половине первого зазвонил телефон. Взяв трубку и выслушав звонившего, Кнайтон сообщил Ван Алдену, что мистер Кеттеринг просит принять его.

— Попросите его подняться, пожалуйста.

Секретарь собрал бумаги и вышел. В дверях он встретился с Дереком Кеттерингом, который вежливо посторонился. Затем Кеттеринг вошел и аккуратно закрыл за собой дверь.

— Доброе утро, сэр. Я слышал, что вы хотели меня видеть.

Его томный голос с легкими ироническими интонациями навел Ван Алдена на воспоминания. Сейчас, как, впрочем, и всегда, в этом голосе было что-то привлекательное. Ван Алден пристально посмотрел на своего зятя. Дереку Кеттерингу исполнилось тридцать четыре, у него была стройная фигура, а его лицо, которое даже сейчас казалось в чем-то мальчишеским, было смуглым и удлиненным.

— Входи и садись, — коротко бросил Ван Алден.

Кеттеринг не спеша уселся в кресло и посмотрел на тестя с терпеливым вниманием.

— Мы с вами давно не виделись, сэр, — отметил он не без удовольствия, — что-то около двух лет. А вы виделись с Руфью?

— Да, я видел ее вчера вечером, — ответил Ван Алден.

— Она хорошо выглядит, не правда ли?

— Не думаю, чтобы у тебя было много возможностей заметить это, — сухо сказал Ван Алден.

— О, мы иногда встречаемся в ночных клубах, — беспечно ответил Кеттеринг.

— Я не хочу ходить вокруг да около, — сказал Ван Алден. — Я посоветовал Руфи подать прошение о разводе.

Дерек Кеттеринг не шевельнулся.

— Как круто! — пробормотал он. — Вы не будете против, если я закурю?

Он закурил сигарету и, выпустив клуб дыма, спросил:

— А что говорит Руфь?

— Руфь собирается последовать моему совету.