Агата Кристи - Тайна «Голубого поезда»

Миллионер наблюдал за ней. Он думал о женщинах, носивших эти драгоценности. Страсть, отчаяние, ревность… Подобно другим знаменитым драгоценным камням, «Огненное сердце» оставило за собой след трагедий и насилий, но в руках Рут Кеттеринг оно словно лишилось своей пагубной силы. Эта женщина западного мира, с ее хладнокровием и самообладанием, как будто являла собой отрицание бурных страстей, зависти и ненависти.

Положив камни назад в футляр, Рут подбежала к отцу и обняла его:

– Спасибо, спасибо, спасибо, папа! Они чудесны! Ты всегда делаешь мне самые замечательные подарки.

– Это естественно, – улыбнулся он. – Ты ведь все, что у меня есть, Рути.

– Ты останешься пообедать, папа?

– Вряд ли. Ты ведь куда-то собиралась, не так ли?

– Да, но я могу легко это отложить. Не так уж это интересно.

– Нет, – покачал головой ван Олдин. – Занимайся своими делами, а я займусь своими – у меня их полно. Увидимся завтра, дорогая. Может быть, если я тебе позвоню, встретимся у Гэлбрейтов?

Господа Гэлбрейт, Гэлбрейт, Катбертсон и Гэлбрейт были лондонскими поверенными ван Олдина.

– Хорошо, папа. – Поколебавшись, она спросила: – Надеюсь, эта история не помешает мне отправиться на Ривьеру?

– Когда ты уезжаешь?

– Четырнадцатого.

– Тогда все будет в порядке. Такие дела быстро не делаются. Кстати, Рут, на твоем месте я бы не брал эти рубины за границу. Оставь их в банке.

Миссис Кеттеринг кивнула.

– Не хочу, чтобы тебя ограбили и убили из-за «Огненного сердца», – шутливо добавил миллионер.

– Однако ты носил его в кармане пальто, – с улыбкой отозвалась его дочь.

– Да…

Легкая неуверенность в его голосе привлекла внимание Рут.

– О чем ты думаешь, папа?

Миллионер улыбнулся:

– Просто вспомнил одно маленькое приключение в Париже.

– Приключение?

– Да, в ту ночь, когда я купил эти вещицы, – он указал на футляр.

– Расскажи!

– Не о чем особенно рассказывать, Рути. Какие-то апаши попытались на меня напасть, но я выстрелил, и они сбежали. Вот и все.

Она с гордостью взглянула на него:

– Ты у меня отважный, папа.

– Еще бы!

Ван Олдин нежно поцеловал дочь и вышел. Вернувшись в «Савой», он отдал распоряжение Найтону:

– Свяжитесь с человеком по фамилии Гоби – вы найдете его адрес в моей личной книге. Он должен быть здесь завтра утром, в половине десятого.

– Да, сэр.

– Также я хочу повидать мистера Кеттеринга. Достаньте мне его хоть из-под земли. Попытайтесь спросить о нем в его клубе – короче говоря, устройте мне встречу с ним завтра около полудня. Такие, как он, рано не встают.

Секретарь понимающе кивнул. После этого ван Олдин поручил себя заботам своего слуги. Нежась в горячей ванне, он думал о разговоре с дочерью. В целом миллионер был удовлетворен. Он был достаточно умен, чтобы давно примириться с неизбежностью развода. Рут согласилась с этим предложением более охотно, чем он рассчитывал. Все же, несмотря на ее уступчивость, ван Олдин ощущал смутное беспокойство. Что-то в поведении дочери казалось ему не вполне естественным.

– Возможно, у меня разыгралось воображение, – нахмурившись, пробормотал он, – но я готов держать пари, что она не все мне рассказала.

Руфус ван Олдин едва закончил скудный завтрак, состоявший из кофе и поджаренного тоста, – большего он себе не позволял, – когда в комнату вошел Найтон.

– Мистер Гоби ожидает внизу, сэр.

Миллионер посмотрел на часы. Ровно половина десятого.

– Пусть поднимется, – кратко приказал он.

Через пару минут в комнате появился мистер Гоби – маленький пожилой человечек, одетый весьма убого. Его глаза постоянно обшаривали помещение, ни разу не задержавшись на собеседнике.

– Доброе утро, Гоби, – поздоровался миллионер. – Садитесь.

– Благодарю вас, мистер ван Олдин. – Посетитель опустился на стул, положив руки на колени и устремив взгляд на радиатор.

– У меня есть для вас работа.

– Да, мистер ван Олдин?

– Как вы, возможно, знаете, моя дочь замужем за достопочтенным Дереком Кеттерингом.

Мистер Гоби перевел взгляд с радиатора на левый ящик письменного стола и позволил себе таинственно улыбнуться. Он знал очень многое, но не любил в этом признаваться.

– По моему совету она намерена подать заявление о разводе. Разумеется, этим займутся адвокаты. Но по личным причинам я хочу обладать самой полной информацией.

Пожилой человечек посмотрел на карниз и осведомился:

– О мистере Кеттеринге?

– Да.

– Очень хорошо, сэр. – Гоби поднялся.

– Когда вы приготовите ее для меня?

– Вы торопитесь, сэр?

– Я всегда тороплюсь, – ответил миллионер.

Посетитель понимающе улыбнулся каминной решетке:

– Если, скажем, сегодня к двум часам дня, сэр?

– Отлично! Всего хорошего, Гоби.

– До свидания, мистер ван Олдин.

– Очень полезный человек, – заметил миллионер, когда пожилой мужчина удалился и в комнату вошел секретарь. – В своей области первоклассный специалист.

– А какова его область?

– Информация. Дайте ему сутки, и он выложит перед вами все подробности частной жизни архиепископа Кентерберийского.

– Действительно, полезная личность, – улыбнулся Найтон.

– Во всяком случае, мне он пару раз принес немалую пользу, – сказал ван Олдин. – Ну, Найтон, я готов к работе.

Следующие несколько часов были посвящены делам. В половине первого телефонный звонок возвестил о прибытии мистера Кеттеринга. Найтон посмотрел на ван Олдина и правильно истолковал его кивок.

– Пожалуйста, попросите мистера Кеттеринга подняться.

Секретарь собрал бумаги и удалился. Он и посетитель столкнулись в дверях, и Дерек Кеттеринг шагнул в сторону, пропуская Найтона. Потом вошел, закрыв за собою дверь.

– Доброе утро, сэр. Слышал, вы хотели меня видеть.

В его ленивом голосе с ироническими нотками ван Олдину всегда слышалось необъяснимое очарование. Он внимательно посмотрел на зятя. Тридцатичетырехлетний Дерек Кеттеринг был худощав, со смуглым узким лицом, в котором до сих пор оставалось нечто мальчишеское.

– Входи, – кратко отозвался тесть. – Присаживайся.

Кеттеринг небрежно опустился в кресло и снисходительно улыбнулся.

– Давно мы не встречались, сэр, – дружелюбно заметил он. – По-моему, года два. Вы уже видели Рут?

– Видел вчера вечером, – ответил ван Олдин.

– Она недурно выглядит, не так ли? – беспечно произнес Дерек.

– Не знал, что у тебя есть возможность об этом судить, – сухо отозвался тесть.

Дерек поднял брови.

– О, мы иногда встречаемся в ночном клубе, – тем же легкомысленным тоном объяснил он.

– Я не собираюсь бродить вокруг да около, – резко заявил ван Олдин. – Я посоветовал Рут подать на развод.

Кеттеринг усмехнулся:

– Как круто! Не возражаете, если я закурю, сэр? – Он тут же зажег сигарету, выпустил облачко дыма, затем поинтересовался: – Что ответила Рут?

– Она со мной согласилась.

– Да неужели?

– Больше тебе нечего сказать? – спросил миллионер.

Дерек стряхнул пепел в камин.

– Думаю, вы понимаете, что она совершает большую ошибку, – рассеянно проговорил он.

– С твоей точки зрения – безусловно, – мрачно заметил ван Олдин.

– Ну-ну, не будем переходить на личности. Я действительно в этот момент думал не о себе, а о Рут. Вы ведь знаете, мой бедный старик долго не протянет – все доктора это утверждают. Рут лучше подождать пару лет, пока я стану лордом, а она – хозяйкой Леконбери. Ведь ради этого она за меня и вышла.

– Я не стану терпеть твою наглость! – рявкнул тесть.

Дерек Кеттеринг улыбнулся, ничуть не тронутый этой вспышкой.

– Согласен с вами – эта идея устарела, – сказал он. – В наши дни титул ничего не значит. И все же Леконбери – превосходное старинное поместье, а мы, в конце концов, одно из старейших семейств в Англии. Рут будет очень досадно, если она со мной разведется и в Леконбери вместо нее станет хозяйничать другая женщина.

– Я говорю серьезно, – предупредил ван Олдин.

– Я тоже, – отозвался его зять. – С финансами у меня скверно, а после развода будет и того хуже. Если Рут терпела меня десять лет, что ей стоит потерпеть еще чуть-чуть? Даю честное слово, что старик не проживет больше полутора лет, и, как я уже говорил, будет обидно, если Рут не получит то, ради чего вышла за меня замуж.

– По-твоему, моя дочь вышла за тебя из-за твоего титула и положения?

На сей раз в смехе Дерека не слышалось особого веселья.

– А по-вашему, это был брак по любви? – спросил он.

– В Париже десять лет назад ты говорил совсем другое, – медленно произнес миллионер.

– В самом деле? Вполне возможно. Рут была красива, как ангел или святая, шагнувшая из церковной ниши. У меня были прекрасные идеи покончить с прошлым, остепениться и зажить семейной жизнью в лучших английских традициях с обожающей меня красавицей женой. – Он снова горько усмехнулся. – Полагаю, вы мне не верите?