Агата Кристи - Человек в коричневом костюме

После такого доклада я вошла. В комнате было мало мебели и сильно пахло дешевым табаком. За конторкой сидел какой-то человек и писал. Он оторвался от своего занятия и поднял брови.

— Боже мой, — сказал он, — да это никак мисс Беддингфелд!

— У меня, должно быть, в глазах двоится, — извинилась я. — Вы мистер Чичестер или мисс Петтигрю? Вы удивительно напоминаете их обоих.

— В настоящий момент оба персонажа получили временную отставку. Я снял свои нижние юбки, а также отказался от духовного сана. Может, вы присядете?

Я спокойно села.

— Кажется, я ошиблась адресом, — заметила я.

— С вашей точки зрения, боюсь, да. Право, мисс Беддингфелд, попасть в ловушку во второй раз!

— Я действовала не слишком осмотрительно, — кротко согласилась я.

По-видимому, что-то в моем поведении озадачило его.

— Похоже, вы не слишком огорчены случившимся, — сухо констатировал он.

— А если бы я впала в истерику, разве это произвело бы на вас какое-либо впечатление? — спросила я.

— Разумеется, нет.

— Моя двоюродная бабушка Джейн всегда говорила, что настоящая леди не при каких обстоятельствах не возмущается и не удивляется, — прожурчала я мечтательно. — Я стараюсь жить согласно ее заповедям.

Оценив реакцию мистера Чичестера-Петтигрю, столь явственно написанную на его лице, я поспешила продолжить.

— Вы в самом деле мастерски пользуетесь гримом и костюмом, — великодушно сказала я. — Все время, пока вы были мисс Петтигрю, я не могла узнать вас — даже когда вы от изумления сломали карандаш, увидев меня в поезде в Кейптауне.

Пока я говорила, он постукивал по конторке карандашом, который держал в руке.

— Все это по-своему очень хорошо, но мы должны заняться делом. Вероятно, мисс Беддингфелд, вы можете догадаться, зачем нам потребовалось ваше присутствие здесь?

— Простите меня, — сказала я, — но я никогда не имею дела ни с кем, кроме начальников.

Когда-то я прочитала такую фразу или подобную ей в рекламном тексте какого-то ростовщика и сейчас осталась весьма довольна. Она, безусловно, произвела сокрушительное впечатление на мистера Чичестера-Петтигрю. Он открыл рот, а потом снова закрыл его. Я смотрела на него с сияющей улыбкой.

— Таков принцип моего двоюродного дедушки Джорджа, — добавила я, как бы вдогонку. — Мужа моей двоюродной бабушки Джейн. Он делал шишечки для медных кроватей.

Сомневаюсь, чтобы Чичестера-Петтигрю дразнили когда-нибудь прежде. Ему это совсем не понравилось.

— Надеюсь, вы проявите благоразумие и измените ваш тон, юная леди.

Я не ответила, а только зевнула — деликатно, — чтобы показать, что мне очень скучно.

— Какого черта… — начал он с нажимом. Я прервала его.

— Могу заверить вас, что криком вы ничего не добьетесь. Мы только потеряем время. Я не намерена разговаривать с мелкими сошками. Вы сэкономите массу времени и нервов, если проведете меня прямо к сэру Юстасу Педлеру.

— К…

Он выглядел ошарашенным.

— Да, — сказал я. — К сэру Юстасу Педлеру.

— Я.., я.., извините меня…

Он выскочил из комнаты, как заяц. Воспользовавшись передышкой, я открыла сумочку и тщательно напудрила нос, а также поправила шляпку. Потом я спокойно уселась и стала терпеливо ждать возвращения моего противника.

Вернулся он в несколько более сдержанном расположении духа.

— Пройдите, пожалуйста, сюда, мисс Беддингфелд. Я пошла за ним вверх по лестнице. Он постучал в дверь комнаты, изнутри прозвучало короткое «войдите», он открыл дверь и жестом предложил мне войти.

Сэр Юстас вскочил на ноги, чтобы приветствовать меня, добродушный и улыбающийся.

— Ну, ну, мисс Энн. — Он тепло пожал мне руку. — Я счастлив видеть вас. Входите и садитесь. Не устали с дороги? Вот и хорошо.

Он сел напротив меня, все еще сияя улыбкой. Я немного недоумевала. Он вел себя абсолютно естественно.

— Правильно сделали, что настояли, чтобы вас провели прямо ко мне, — продолжал он. — Минкс — дурак. Искусный актер, но дурак. Это вы Минкса видели внизу.

— О, в самом деле, — сказала я вяло.

— А теперь, — бодро произнес сэр Юстас, — давайте займемся фактами. Как давно вам известно, что я — «полковник»?

— С того момента, как мистер Пейджет рассказал мне, что видел вас в Марлоу, когда вы должны были быть в Канне.

Сэр Юстас уныло кивнул.

— Да, я сказал этому идиоту, что он совершенно расстроил мои планы. Разумеется, он ничего не понял. Он думал только о том, узнал ли я его. Ему никогда не приходило в голову поинтересоваться, что я там делал. Мне явно не повезло. Я все так аккуратно устроил, отослав его во Флоренцию, а в гостинице сказал, что еду в Ниццу на одну ночь, может быть на две. Затем, когда убийство было обнаружено, я уже опять был в Канне, и никто не мог даже помыслить, что я вообще покидал Ривьеру.

Он по-прежнему говорил вполне естественно и искренне. Мне пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это происходит наяву, что человек передо мной действительно отъявленный преступник, «полковник». Я все снова прокрутила в голове.

— Значит, именно вы пытались выбросить меня за борт на «Килмордене», — не спеша произнесла я. — И вас преследовал Пейджет на палубе в ту ночь?

Он пожал плечами.

— Прошу прощения, мое милое дитя, мне, право, жаль. Вы всегда нравились мне, но вы так страшно мне мешали. Не мог же я допустить, чтобы все мои планы пошли прахом из-за какой-то девчушки.

— Я думаю, что ваш замысел у водопада был на самом деле самым ловким, — сказала я, пытаясь взглянуть на происшедшее отвлеченно. — Я была готова поклясться чем угодно, что вы находились в гостинице, когда я из нее вышла. В будущем, пока сама не увижу, не поверю.

— Да, роль мисс Петтигрю стала одной из величайших удач Минкса, и умение подражать моему голосу делает ему честь.

— Я хотела бы узнать одну вещь. — Да?

— Как вы добились того, что Пейджет нанял ее?

— О, это было совсем просто. Она встретила Пейджета в дверях Управления комиссариата по делам торговли или Горно-рудной палаты, или куда там он пошел и сказала ему, что я звонил второпях и ее отобрало соответствующее правительственное ведомство. Пейджет простодушно проглотил это.

— Вы очень откровенны, — сказала я, изучая его.

— У меня нет ни малейшего основания скрывать от вас что-либо.

Мне не понравились его слова. Я поспешила дать им собственную интерпретацию.

— Вы верите в успех этой революции? Вы сожгли свои корабли.

— Для умной в других отношениях молодой женщины подобное замечание исключительно неумно. Нет, мое милое дитя, я не верю в эту революцию. Я даю ей еще пару дней, и она кончится позорной неудачей.

— Фактически ее нельзя отнести к вашим успехам? — ядовито спросила я.

— Подобно всем женщинам, вы не имеете представления о бизнесе. Работа, за которую я взялся, заключалась в поставке некоторых взрывчатых веществ и оружия — за что мне хорошо заплатили — в разжигании эмоций и в полной компроментации некоторых людей. Я выполнил свои обязательства с совершеннейшим успехом и предусмотрел, чтобы мне заплатили вперед. Я специально позаботился обо всем, так как намеревался после выполнения данного контракта отойти от дел. Что до сжигания моих кораблей, как вы выражаетесь, то я просто не понимаю, что вы имеете в виду. Я вовсе не главарь мятежников или что-нибудь в таком роде — я известный визитер из Англии, имевший несчастье сунуть нос в некую лавку редкостей и увидевший немного больше, чем следовало, так что беднягу похитили. Завтра или послезавтра, как позволят обстоятельства, я буду найден где-нибудь со связанными руками и ногами, в жалком состоянии — перепуганный и умирающий от голода.

— А-а! — медленно произнесла я. — Но что будет со мной?

— Вот именно, — мягко сказал сэр Юстас. — Что будет с вами? Я заманил вас сюда — не хочу лишний раз расстраивать вас, но заманил очень ловко. Вопрос в том, что я собираюсь с вами делать. Простейший путь избавиться от вас — и могу добавить приятнейший для меня — это брак. Жены не могут обвинять своих мужей, как вам известно, и меня больше устроило бы, если бы хорошенькая молодая женушка держала меня за руку и смотрела на меня своими светлыми глазками — не сверкайте на меня ими так! Вы меня совсем пугаете. Я вижу, мой план не прельщает вас?

— Нет.

Сэр Юстас вздохнул.

— Жаль. Но я не какой-нибудь злодей из пьесы театра «Адельфи»[18]. Обычное затруднение, я полагаю. Вы любите другого, как пишется в книгах.

— Я люблю другого.

— Я так и думал — сначала я считал, что ваш избранник — тот длинноногий напыщенный осел, Рейс, но теперь мне кажется, это молодой герой, выудивший вас из водопада в ту ночь. У женщин нет вкуса. Ни один из них не обладает и половиной моих мозгов. Меня так легко недооценить.

Что касается последнего, я думаю, он был прав. Хотя я прекрасно знала, что он за человек, я толком не могла отдать себе отчет в этом. Он пытался убить меня не один раз, он действительно убил одну женщину, на его совести бесчисленные другие деяния, о которых мне ничего не было известно, и все же я была совершенно не в состоянии привести себя в соответствующее расположение духа, чтобы оценить его «подвиги» так, как они того заслуживали. Я не могла вообразить его никем, как нашим забавным общительным попутчиком. Я не могла даже по-настоящему бояться его, хотя знала, что он способен, если сочтет необходимым, хладнокровно отдать приказ убить меня. Единственная аналогия, приходившая мне в голову.