Эллери Квин - И на восьмой день...

Старик поднялся и взял Эллери за руку — в его глазах светилось нечто среднее между радостным возбуждением и тревогой.

— Время пахоты миновало, — вполне членораздельно произнес он, — а дни ожиданий подходят к концу.

Эллери напряг память. Быть может, старый отшельник что-то цитирует? Но нет, он не мог попомнить ничего похожего. И где же его младший компаньон?

— Наступает время молотьбы урожая, и грядет великое бедствие.

Нет, подумал Эллери, этот текст ему незнаком.

— Ты первый?

— Первый? — ошеломленно переспросил Эллери.

— Первый. Тот, кто приходит к нам во время великого бедствия и готовит путь для второго. Да будет благословен Вор'д.

Несомненно, перед последней буквой была едва заметная пауза. Но что это означало? Эллери мог лишь посмотреть в бездонные глаза и повторить:

— Второй?

Старик медленно кивнул:

— Второй будет первым, а первый будет вторым. Так написано. Мы благодарим тебя, о Вор'д.

Если бы подобное заявление произнес кто-то другой, Эллери просто отмахнулся бы от него, как от нелепой парафразы какого-то воображаемого Священного Писания. Но этот человек невольно вызывал к себе уважение, заставляющее верить его словам.

— Кто вы? — спросил Эллери.

— Воистину ты знаешь меня. — Рот старика изогнулся в печальной улыбке. — Я Учитель.

— А как называется это место?

Последовала краткая пауза.

— Я забыл, что ты чужой здесь, хотя твое прибытие — знак, которому Вор'д велит следовать. Место, где мы стоим, называется Холм Испытаний, а внизу находится Долина Квинана. Это имя ты должен знать, поскольку оно принадлежит тебе. А то, кем ты являешься, не может быть скрыто от тебя.

И старик поклонился.

«Господи, — подумал Эллери, — он принимает меня за кого-то другого — очевидно, за того, кого он ожидает. Трагикомедия совпадений, основанная всего лишь на фонетическом сходстве. Но за кого он меня принял? Услышав имя «Эллери», он простерся ниц, думая, что я сказал «Элрой» — «Ты Бог, видящий меня»[14]. Он принял меня за...»

Эллери не мог заставить себя поверить этому.

Снова борясь с головокружением, он услышал слова «Учителя»:

— Мой народ не знает тайны бытия, не знает о грядущей беде, не знает, как спастись, когда град прибивает урожай к земле. Они живут как дети. Что им делать, когда разразится пожар? — Старик крепче стиснул руку Эллери. — Иди и пребудь с нами.

— Сколько времени? — услышал Эллери свой голос.

— Пока работа не будет выполнена.

Засунув посох под мышку, а другую руку (держащую трубу?) все еще пряча под мантией, старик повел Эллери за собой вниз по внутреннему склону холма.

Так Эллери шагнул в мир иной. Это было настолько поразительно, что он с трудом удержался от восклицания. Только что он находился в пустыне, среди песка и камней, а теперь спускался в долину, полную травы, деревьев и растущих злаков. В чаще, образованной цепью холмов, почва была возделана, и вспаханные полосы пересекали природные контуры. В сгущающихся сумерках Эллери услышал журчание воды и, повернувшись туда, откуда исходил звук, увидел родник, дающий начало ручью, очевидно следующему проложенным для него курсом. Хозяйская рука с любовью и опытом управляла этим оазисом таким образом, чтобы ни крупица земли и ни капля воды не пропадали даром.

Ниже по склону Эллери впервые увидел человеческое жилье. Здесь было достаточно домов, чтобы назвать поселение деревней — на глаз не меньше пятидесяти. Дома в основном были маленькими, некоторые побольше, и все простейшей конструкции. Вечерний ветер доносил звуки голосов и запах дыма, поднимающегося медленными спиралями из труб на крышах.

Это был запах горелой полыни.

Они находились на полпути к долине, когда солнце внезапно село за западную сторону холмов.

Великая тень упала на долину... как назвал ее старик?.. Долину Квинана.

Эллери поежился.

Глаз смотрел на Эллери, долго не мигая, прежде чем Эллери заставил себя задуматься над этим феноменом. Глаз немедленно превратился в отверстие в доске от выпавшего сучка.

— Довольно этой чепухи! — твердо сказал он, садясь.

От резкого движения выцветшее стеганое одеяло соскользнуло на пол. Расстояние было небольшим, поскольку Эллери спал на овчине, лежащей на тюке с соломой, — об этом неопровержимо свидетельствовали запахи. Не оказался ли он в конце концов в каком-нибудь примитивном мотеле?

Вместе с этой мыслью вернулась память.

Как случалось прежде, Эллери встал, уверенный, что полностью отдохнул. Боль в костях он приписывал сну без привычных матраса и пружин кровати.

Эллери машинально огляделся в поисках душа, но не увидел никаких признаков водопровода. В грубо сколоченном коттедже были три маленькие комнаты, скудно обставленные мебелью, такой же примитивной и нераскрашенной, как и сам дом. Но все дерево поблескивало патиной, издававшей какой-то запах. Эллери понюхал стул. Воск...

На одном из столов находились самодельное мыло, отрез чистой ткани в качестве полотенца, кувшин с водой, таз и чашка. Багаж Эллери был аккуратно сложен в углу комнаты.

Эллери умылся холодной водой, надел все чистое, затем почистил зубы и причесался. Побриться не позволяло отсутствие горячей воды.

Со стороны двери донесся стук дерева о дерево.

— Входите, — сказал Эллери.

Вошел Учитель. В одной руке он держал посох, а в другой корзину.

— Да будет благословен Вор'д за то, что благословил твой приезд, — нараспев произнес старик и улыбнулся.

Ответная улыбка Эллери отчасти была вызвана мыслью, что ношей старика может быть только волшебная корзинка с яствами. К его удивлению, так и оказалось.

— Обычно я принимаю пищу в одиночестве, — продолжал Учитель. — А ты, возможно, иногда захочешь есть вместе с общиной в столовой. Но эту первую пищу я хочу разделить с тобой здесь.

Фруктовый сок был незнаком Эллери (позднее он узнал, что это смесь шелковицы и кактусовой груши) — его мягкий вкус щадил чувствительный по утрам желудок. На тарелке лежали оладьи из кукурузной муки с маслом и сиропом — вероятно, из сорго[15]. Эллери не хватало кофе, но теплое овечье молоко и тыква-бутыль травяного чая, подслащенного медом, оказались интересной заменой.

Если не считать молитв, которые шептал старик во время мытья рук, еды и питья, трапеза проходила в молчании.

— Ты доволен пищей? — спросил наконец Учитель.

— Очень доволен, — ответил Эллери.

— Да будет благословен Вор'д. Мы все ему благодарны... Теперь мы можем идти.

Он смахнул со стола крошки, уложил в корзину посуду и салфетки и встал.

Они направились по освещенной солнцем аллее, усаженной по обеим сторонам невысокими деревьями, к зданию из серого камня, откуда доносились детские голоса. Маленькие комнаты, в каждой из которых находились стол и две скамьи, выходили в зал, где собрались дети.

Наверняка, подумал Эллери, если он Учитель, то это — школа.

Самые маленькие сидели впереди на самой низкой скамье — девочки с одной стороны, мальчики с другой. Все встали при виде Учителя. Эллери изучал их лица — робко улыбающиеся, серьезные, любознательные, но только не скучающие и не дерзкие — ряд за рядом, вплоть до подростков на задних скамьях.

— Дети мои, — обратился к ним Учитель. — Давайте, поблагодарим Вор'д.

Ни одна голова не опустилась, ни один глаз не закрылся, ни одно слово не было произнесено. В зале воцарилось молчание. Даже пылинки, пляшущие в проникающих сквозь незастекленные окна солнечных лучах, казалось, стали двигаться медленнее. Где-то неподалеку запела птица.

— Произошло великое событие, — продолжал Учитель. — Вы все бывали в гостях друг у друга. А сейчас у нас общий гость — гость всего Квинана. Его прибытие — огромный дар всем нам. Теперь могу сообщить вам, что оно было предсказано. Вы будете свидетелями того, что ему предстоит совершить. Возблагодарим Вор'д за то, что прислал его. Вот весь сегодняшний урок. Этот день будет выходным. Сейчас вы можете идти домой играть, учиться или помогать родителям. Да будет благословен Вор'д.

Он зашагал мимо них, касаясь головы одного, плеча другого, щеки третьего... Дети с интересом смотрели на Эллери, но не заговаривали с ним. Мальчики были одеты как Сторикаи, спутник Учителя в магазине «Край света», — в рубашки без воротничков и короткие брюки; девочки носили длинные платья.

Все были босиком. Вскоре Эллери предстояло увидеть, как они выходят из своих домов, подобно фигуркам в картинах на библейский сюжет, но без всякого намека на маскарад; некоторые — с цветами в руках.

Эллери шагал по деревне рядом со стариком, с удивлением принимая цветы, которые предлагали ему даже старшие мальчики.