Энтони Беркли - Суд и ошибка

Мистер Тодхантер был потрясен, и вместе с тем разговор произвел на него неизгладимое впечатление. Мысль об убийстве ему и в голову не приходила. Вырисовывался некий смутный поступок неопределенно-благотворительного характера, о котором было достоверно известно лишь то, что он должен быть совершен на благо соотечественников. Но если задуматься, убийство прекрасно вписывалось в эту категорию. Устранение некой угрозы в человеческом облике, угрозы миру или его благоденствию, было бы полезно человечеству, как любой другой подвиг, и что могло бы быть эффектнее? А если бы гости настойчиво порекомендовали политическое убийство? Мистер Тодхантер имел привычку советоваться, прежде чем принять решение, но это еще не значило, что он слепо следовал полученным советам. Зачастую он принимал прямо противоположное решение. Но это, конечно, ни в коей мере не умаляло пользу совета. Однако принять решение по этому чрезвычайно важному вопросу мистер Тодхантер никак не мог.

Теоретические аргументы звучали убедительно. Для альтруистического убийства его ситуация подходила идеально. В минуты возвышенного расположения духа, особенно по вечерам, например медленно попивая портвейн, от которого, вопреки рекомендациям врача, ему так и не удалось отказаться, мистер Тодхантер воображал себя преданным великому делу человеком, способным изменить ход истории, безжалостным слугой человечества. Что может быть увлекательнее и утешительнее для того, кому осталось жить считанные месяцы? Но с практической точки зрения… убийство — отвратительный поступок. И когда мистер Тодхантер вспоминал, насколько отвратительный, он принимался спешно подыскивать другой, не менее эффектный способ принести пользу своим ближним. И не находил ни единого.

Мало-помалу мистер Тодхантер смирился с самой идеей убийства. Для этого ему понадобилось две или три недели, его мысли множество раз двигались по замкнутому кругу, прежде чем это движение прекратилось. Точнее, вернулось в исходную точку. Значит, все-таки убийство. А именно, политическое убийство. На этот счет мистер Тодхантер практически окончательно принял решение. В конце концов, польза политического убийства при условии верного выбора жертвы неоспорима, недостатка подходящих кандидатов не наблюдается. Как уничтожение Гитлера, так и убийство Муссолини, и расправа над Сталиным будут в равной степени способствовать прогрессу человечества.

И вот, вообразив себя надежным оружием человечества, мистер Тодхантер решил вновь обратиться за советом. Нельзя допустить, чтобы все усилия пропали даром, их надлежит направить на самую достойную цель. Следовательно, необходимо выяснить мнение самого компетентного в этой области лица. Всесторонне обдумав этот вопрос, мистер Тодхантер не нашел ничего лучшего, кроме как обратиться к мистеру А.У.Ферзу. И он созвонился с мистером Читтервиком, который утверждал, будто немного знает Ферза, и мистер Читтервик пообещал представить его этому джентльмену.

Через три дня ощутимым следствием знакомства стало приглашение на ленч в клуб мистера Ферза. Мистер Тодхантер с благодарностью принял его.

Ферз потер ладонью массивную голову.

— Если я правильно вас понял, — осторожно начал он, — вы предлагаете убить того, кого я порекомендую?

— Хе-хе… если выражаться без обиняков — да.

— Думаю, в таких делах лучше избегать двусмысленностей.

— О, безусловно, безусловно.

Некоторое время Ферз задумчиво жевал, потом обвел взглядом столовую клуба. Стены были на месте, как и пожилые официанты, и толстый филей на столе с холодными закусками; все было, как обычно — за исключением его кашля.

— В таком случае позвольте подытожить ваши слова. Вы страдаете неизлечимой болезнью. Жить вам осталось всею несколько месяцев. Но вы чувствуете себя неплохо. Вы хотите воспользоваться шансом, чтобы принести пользу миру — такую пользу, которую способен принести лишь человек в вашем положении. И вы пришли к выводу, что наилучшим решением было бы оправданное убийство. Верно?

— Да, но как я уже говорил, сама идея принадлежит не мне. Несколько недель назад я пригласил на ужин знакомых и гипотетически изложил им суть дела. Все они, кроме священника, высказались за убийство.

— Ясно. И теперь вы спрашиваете у меня, отправляться ли вам в Германию, чтобы убить Гитлера?

— Да, будьте так любезны ответить.

— Пожалуйста: нет.

— Нет?

— Нет. Во-первых, вам до него не добраться. Во-вторых, вы только все испортите. Преемник Гитлера может оказаться гораздо хуже его самого. То же самое относится к Муссолини, Сталину и даже сэру Стаффорду Криппсу. Другими словами, оставьте в покое диктаторов.

Мистер Тодхантер выразил желание поспорить.

— Неужели вы не согласны с тем, что убийца Хью Лонга принес Америке больше пользы, чем сам Рузвельт?

— Пожалуй, согласен. И Синклер Льюис обратил наше внимание на моральную сторону этого вопроса. Но это единичный случай. Со смертью Хью Лонга движение распалось, но если убить Гитлера, гитлеризм не исчезнет. Напротив, немецким евреям придется еще тяжелее.

— Примерно то же я услышал в тот вечер от своих знакомых, — нехотя признался мистер Тодхантер.

— Значит, они не лишены здравого смысла. Кстати, Читтервик знал, о чем вы хотели поговорить со мной?

— О нет, что вы! Подобно остальным, он считал, что мы обсуждаем гипотетический случай.

Ферз позволил себе улыбнуться.

— Не кажется ли вам, что, знай они истинное положение вещей, они не стали бы так настаивать на убийстве?

— О, в этом я абсолютно уверен, — мистер Тодхантер усмехнулся не без тени злорадства и пригубил кларет. — Видите ли, я предложил обсудить гипотетическую проблему только потому, что знал: в противном случае мне не добиться подлинной откровенности.

— Вы правы. И Читтервик ничего не заподозрил, когда вы попросили представить вас мне?

— А почему он должен был что-то заподозрить? Я объяснил ему, что всегда восхищался вашей деятельностью и хотел бы побеседовать с вами за ленчем. Вместо этого вы сами любезно пригласили меня на ленч.

— М-да… — отозвался Ферз. — Не понимаю одного: како! — о дьявола вам вообще понадобился мой совет. Такие вопросы каждый решает сам. Зачем же просить меня взять на себя ответственность за это безумие?

Мистер Тодхантер наклонился над столом, по-черепашьи вытянув шею из костистых плеч.

— Сейчас объясню, — с готовностью пообещал он. — У меня создалось впечатление, что вы не боитесь ответственности — в отличие от почти всех людей, включая меня. Более того, мне казалось, что вам импонирует все, что вы назвали "безумием".

Ферз вдруг громко прыснул, напугав официанта.

— Ей-богу, тут вы не ошиблись!

— И в-третьих, — серьезно продолжал мистер Тодхантер, — вы — один из тех немногих знакомых мне людей, которые трудятся на благо всего мира.

— Вздор, — возразил Ферз. — Есть множество незаметных, безмолвных тружеников, не ждущих благодарности или признания. Вы бы удивились, узнав, сколько их.

— Охотно верю, — сухо произнес мистер Тодхантер. — Так или иначе, от Читтервика я знаю, чего вы добивались с начала войны для Лиги средних угнетенного среднего класса и так далее. Мне известно, сколько пользы вы принесли ему, поскольку Читтервик утверждает, что все эти законы о страховании рабочих и так далее проведены через парламент благодаря вам. Поэтому я и решил обратиться именно к вам, узнать, как вы оцениваете мое положение и что, по-вашему, я мог бы сделать ради всеобщего блага.

— Все это чепуха. Десятки людей трудятся не покладая рук, чтобы сделать хоть сколько-нибудь сносным положение безработных. Слава богу, недостатка в альтруизме мы пока не испытываем, хотя никто не знает, сколько это будет продолжаться. Что же касается вашего случая, если вы действительно хотите получить от меня совет…

— Да-да, — живо закивал мистер Тодхантер.

— Дайте себе волю, постарайтесь повеселиться на славу и забудьте раз и навсегда о Гитлере и остальных.

На лице мистера Тодхантера на миг отразилось разочарование, он втянул голову в плечи, но тут же снова вытянул шею.

— Да, понимаю. Это ваш совет. А теперь скажите, как бы вы поступили на моем месте.

— Ну, это совсем другое дело, — ответил Ферз. — Но об этом я, с вашего позволения, умолчу. В конце концов, сегодня мы с вами встретились впервые. Я верю всему, что рассказал о вас Читтервик, но ни в коем случае не желаю становиться пособником преступления.

Мистер Тодхантер вздохнул.

— Понимаю вас. Конечно, идея звучит слишком неожиданно. С вашей стороны было очень любезно выслушать меня.

— Не стоит благодарности, мне было интересно. Не хотите ли сыру? Зеленый чеддер здесь обычно бывает вполне съедобным.