Рекс Стаут - Прежде чем я умру

— Я собираюсь прекратить ваш шантаж, — твёрдо сказал Вульф. — Вы выманиваете деньги у мистера Перрита, угрожая рассказать всё о его настоящей дочери.

— Не думайте, что моё молчание — знак согласия, — вставила Вайолет.

Она неплохо владела своим голосом.

— Ради молчания я готов обойтись без согласия, — сухо сказал Вульф. — Как я уже сказал, это шантаж, но меня не интересует его юридический или уголовный аспект. У вас довольно странное положение, как это часто бывает с шантажистами. Расправится ли с вами мистер Перрит по-своему, или вы откроете всем его тайну, в любом случае вы потеряете работу и источник дохода. При малейшем просчете вы можете оказаться в тюрьме штата Юта. Очевидно вы убеждены, что Перрит вас не тронет. В этом я с вами согласен. Сегодня он пришел ко мне с просьбой приостановить шантаж. Я взялся за эту работу.

— Я проехала к вам по просьбе отца, — сказала Вайолет. — Я не верю своим ушам! Дейзи Перрит утверждает, что я не его дочь? Неужели вы думаете, что я поверю этому?

— Я думаю, что вам трудно поверить в это, мисс Мерфи. Вы были убеждены, что ни при каких обстоятельствах Дейзи Перрит, озабоченный судьбой своей настоящей дочери, не откроет никому, что вы являетесь подставным лицом. Но вы недооценивали его характер. Вы не знаете, что его сильнейшим чувством (сильнее даже любви к дочери) является тщеславие. Он не может допустить, чтобы кто-то имел власть над ним. Он не позволит вам вытягивать у него деньги.

Вульф устроился в кресле поудобней.

— Но он допустил ту же ошибку, что и вы. Он недооценил мой характер. Вы потребовали у него пятьдесят тысяч долларов. С этого момента, мисс Мерфи, когда бы вы ни получили деньги от мистера Перрита, сверх вашего недельного жалованья, вы будете должны мне девяносто, то есть из ста долларов вы будете отдавать мне девяносто. В противном случае власти Солт-Лейк-сити узнают о вас.

Вайолет изумленно смотрела на Вульфа.

— Вы не можете так поступить! — воскликнула она. — Мне стоит только сказать Перриту… — Она замолчала, раздумывая, и потом выражение её глаз изменилось.

— Вы думаете, что я идиотка? — сказала она. — Я отдам деньги вам, а вы передадите их Перриту. Неужели он думает, что я попадусь на такую дешевую уловку?

Она наклонилась вперёд.

— Послушайте, — серьезно сказала она, — может быть, вы думаете, что у меня не хватит храбрости для разговора с Перритом? Тогда я вам кое-что покажу. — Она стала расстегивать платье. — Сегодня вечером я была в театре, но, если вы заметили, на мне платье с длинными рукавами. И знаете почему?

Вайолет спустила платье с плеч и освободила одну руку.

— Что вы скажете на это? — опросила она.

Да, это было зрелище. На белой коже от локтя до плеча темнели синяки. Я подошел ближе, и Вайолет показала мне руку. Синяки могли быть нанесены пальцами, кулаками, а возможно, каким-нибудь орудием.

— Это ещё не всё, — сказала Вайолет. — Синяки есть и на других местах, но я покажу их только за плату. Я сказала Перриту: «Не думайте, что вы имеете дело с ребенком. Если вы будете издеваться надо мной, то я пойду и расскажу всё, и потом вы меня не найдете». Поэтому, мистер Вульф, бросьте меня запугивать.

Она натянула платье на плечи и стала застегивать его.

— Так что Дейзи Перрит у меня в руках. Я единственный человек из живущих, кому это удалось. А теперь вы думаете, что он сможет вернуть свои деньги с помощью этого паршивого вымогательства?

Вульф поморщился.

— Советую вам как следует обдумать моё предложение, мисс Мерфи, — сказал он спокойно. — Уверяю вас, что это моя собственная идея. Не стоит рисковать. Вы можете убедиться в правильности моих слов слишком поздно. Ваша судьба меня не интересует. Если вы получите деньги от мистера Перрита и не отдадите мне моей доли, то возмездие может настигнуть вас в любую минуту. Кстати, совершенно бесполезно пересказывать наш разговор мистеру Перриту. Я готов к этому и сделаю так, что он не поверит ни одному вашему слову.

— Черта с два не поверит. Он сам подсказал вам этот план.

— Нет. — Вульф отодвинулся вместе с креслом от стола. — Если бы вы знали меня лучше, мисс Мерфи, то вы поверили бы, что эта идея целиком принадлежит мне. Я сам задумал этот план, и, надеюсь, выгоду из него получу. Вы сможете оставлять себе десять тысяч долларов из каждых ста тысяч, которые вытянете из него.

Вульф встал и направился к двери, потом он повернулся к Вайолет.

— Только одно предупреждение, мисс Мерфи. Естественно, вы захотите получить от Перрита как можно больше денег и исчезнуть. Возможно, он не станет преследовать вас по известным причинам. Но со мной будет иначе. Я найду вас где угодно. Я почти так же тщеславен, как и мистер Перрит, и не люблю, когда меня надувают.

Он вышел.

Вайолет не повернулась в сторону двери. Она сидела, не сводя глаз с кресла Вульфа, как будто он ещё сидел в нём. Уголки её губ кривились. Она была спокойна и что-то напряженно обдумывала. Наконец она повернулась ко мне и сказала:

— Боже мой, какой он толстый.

Я одобрительно кивнул ей.

— Вы храбрая женщина, и я восхищаюсь вами. К счастью, вам не нужно принимать решение сразу, у вас есть время подумать. Утро вечера мудренее.

Вайолет улыбнулась мне, и я усмехнулся в ответ.

— Вы не похожи на торгаша, — сказала она. — Вы выглядите здоровым и красивым.

— А внутри всё наоборот, — ответил я и встал. — Не предлагаю отвезти вас домой, потому что видел внизу вашу машину. Но могу составить вам компанию, чтобы подышать свежим воздухом.

Она встала с кресла, подошла ко мне и измерила пальцами мой череп.

— Свежий воздух, — сказала она. — Детка, разве я в нём нуждаюсь?

— Мы поделимся, — сказал я. — Девяносто процентов вам, а десять мне.

Я взял в прихожей свой плащ и шляпу и проводил Вайолет к её двухместному автомобилю.

Я решил сопровождать её не из любви к свежему воздуху. Я не осуждаю Вульфа за то, что он не предупредил Перрита о своём плане шантажа Вайолет, потому что этот план мог прийти ему в голову непосредственно перед разговором с ней, а может быть, даже во время разговора.

Но всё равно этот план мне не нравился. Если Вайолет приедет сейчас домой и расскажет всё Перриту, что вполне возможно, то тогда нельзя предсказать, как он отреагирует.

Здравый смысл мог бы подсказать ему, что Вульф старается вернуть его деньги, но беда в том, что для такого типа, как Перрит, не существует здравого смысла. Вероятно, он не верит, что на свете есть хоть один честный человек.

Поэтому я сел в машину Вайолет.

Она оказалась первоклассным водителем, почти таким же хорошим, как я.

Когда машина остановилась у светофора на Семидесятой улице, я сказал:

— Мисс Мерфи, вы влипли.

В моем распоряжении было не так уж много времени, поскольку она живет на Семьдесят восьмой улице, и я не собирался подниматься к ней и укладывать её в кроватку.

— Вы влипли, — сказал я, — если будете продолжать шантаж. Говорю это искренне, потому что восхищаюсь вами. Если вы будете тянуть деньги из Перрита и не дадите Вульфу его доли, то вы пропали. Вульф — это комбинация гиены и шакала в одном лице. Если вы будете отдавать Вульфу его долю, то рано или поздно об этом узнает Перрит и накажет не только моего патрона, но и меня.

— Продолжайте, — Вайолет не отрывала глаз от дороги. — Вы пока не сказали ничего умного, но ваш голос звучит приятно. Мне пока даже не хочется выпить.

Мы были на Семьдесят первой улице, и я продолжал:

— У вас нет ни одного шанса выбраться из этой истории. Вы застряли между Вульфом и Перритом, а такая позиция опасна даже для танка Шермана, а не только для леди. У меня есть одно предложение, благодаря которому вы спасетесь из этой мясорубки. Вы приезжаете домой и говорите Перриту — или если хотите, то я могу сделать это за вас, — что с шантажом покончено, что вы по-прежнему его любящая и послушная дочь, но просите увеличить ваше недельное жалованье со ста долларов до трехсот.

Вайолет бросила на меня быстрый взгляд.

— Таким образом Вульф останется без своей доли, — продолжал я. — Сомневаюсь, что он вообще что-то рассчитывал получить… во всяком случае, разговор с ним я беру на себя. Почти наверняка Перрита устроит такой финал. Что касается вас, вы будете вести спокойный образ жизни и получать в год пятнадцать тысяч шестьсот долларов. Вы будете получать на шестьсот долларов больше, чем сенатор США! И вы можете оставаться в Нью-Йорке, встречаться с друзьями, посещать музеи и картинные галереи… Кстати, я терпеть не могу женщин за рулем, но вы водите машину прекрасно.

— Да, я умею поворачивать и давать задний ход, — согласилась она. — Ха, картинные галереи! Вы что, комик?

— Как-нибудь вы должны повести меня в тот придорожный ресторан, который принадлежит Перриту в Вестчестере. О картинных галереях я сказал просто так, забудьте это. Ещё одно: если вы собираетесь обдумать моё предложение, то ради Бога, не говорите Перриту ничего о двойном шантаже Вульфа. Иначе начнется такой содом, который трудно будет остановить.