Рекс Стаут - Иммунитет к убийству

Спирос Паппс, стоявший рядом с Сэлли Лисон, взял ее за руку. Она молча смотрела на меня. У Адрии Келефи отвисла челюсть. Феррис и посол Келефи стали издавать какие-то звуки, а Брэгэн резко спросил:

— Погиб? Как? Где?

— Я нашел его тело на берегу реки, он почти полностью был в воде, голова тоже. Я вытащил его, но он был уже мертв. — Я посмотрел на Брэгэна. — Какого-нибудь врача вы, конечно, разыщете, но и полицию тоже нужно вызвать. Пока они не приедут, тело трогать нельзя, потому что…

Сэлли Лисон вырвала руку и бросилась от Паппса к ступенькам. Я прыгнул, догнал, обхватил ее сзади руками. — Погодите минутку, — сказал я. — Я вас сам туда отведу, если захотите. Только погодите немного.

— А полиция зачем? — властно спросил Брэгэн.

— У него пробита голова. Не спорьте со мной, поберегите силы для полицейских. Я вернусь к телу и побуду там, пока они не приедут. Или мне сначала им позвонить?

— Нет. Я сам.

— И врачу.

— Да.

— Хорошо. Это возле двойного поворота, ярдов двести ниже четвертой отметки. — Я ослабил свои объятия, но вдова стояла прямо, как будто застыла. — Вам лучше остаться здесь, миссис Лисон.

— Нет, я должна… проводите меня.

— Ну, тогда пусть с нами пойдет кто-нибудь еще. Феррис?

— Нет.

— Келефи?

— Думаю, нет.

— Паппс?

— Конечно, — учтиво сказал он, и мы пошли втроем.

Через два часа, без четверти четыре, съехалось великое множество народу. Сначала явились двое из местной полиции, и Брэгэн привел их к нам, на двойной поворот. Потом приехал какой-то врач, и, хотя государственным судмедэкспертом он не был, голова у него была на месте. Когда он поинтересовался, зачем я подложил Лисону под голову носовой платок, а я ответил, потому, что вода могла и не успеть смыть следы того предмета, которым был нанесен удар, он сказал, что это разумно, и как неудачно, что он не захватил с собой хорошей лупы. Но главное, что он сделал, — это засвидетельствовал смерть Лисона и настоял, чтобы миссис Лисон позволила Паппсу проводить ее обратно в дом. Трогать тело, до приезда шерифа, было нельзя.

Явился шериф и привез с собой двух детективов из округа. Потом приехали еще полицейские штата и с ними лейтенант. Потом — прокурор округа, суетливый лысый тип по имени Джаспер Колвин, в очках без оправы, которые на каждом шагу сползали ему на нос. С ним было двое помощников. Затем двое журналистов — один с блокнотом, другой с фотоаппаратом. Все они топали прямо ко мне и, кажется, все подозревали, что я чего-то не договариваю, что, впрочем, и не удивительно: любому представителю закона легче умереть, чем поверить, что вы говорите правду, только правду и ничего кроме.

Когда, наконец, за покойником прибыли носилки, большинство слуг закона рыскали вокруг и поисках орудия убийства или других, имеющих к нему отношение предметов, и мое предложение поработать носильщиком было принято. Весил он прилично, и мы с ним намучились. Когда мы затолкнули носилки в машину скорой помощи, приткнувшуюся с краю, на битком набитой стоянке, за охотничьим домиком, я обошел веранду кругом и увидел, чти на ней никого нет, кроме полицейского, который стоял и задумчиво жевал нижнюю губу. В доме, в большой комнате, на стульях у окна сидели и разговаривали Феррис и Паппс, и еще какой-то незнакомый человек говорил у стола по телефону.

Паппс окликнул меня:

— Есть что-нибудь новенькое?

— Только не у меня, — ответил я ему и прошел через комнату во внутренний коридор. Вулф был у себя, в кресле с радужными ковриками, — читал какую-то книжку. Когда я вошел, он быстро взглянул на меня и снова углубился в чтение. Я постоял немного.

— Хотите отчет?

Он ответил, не отрывая глаз от страницы:

— Только если это имеет отношение к нашему отъезду.

— Это не имеет отношения к нашему отъезду. Есть какие-либо вопросы или инструкции?

— Нет.

— Черт побери, — сказал я ласково, — вы же сами отпустили меня на рыбалку. Где моя форель?

— На кухне, в большом холодильнике. Уже почищена.

— Благодарю вас. — Я вышел от него и пошел к себе.

Там я и сидел, когда через час зашел полицейский и сказал, что меня приглашают. Я думал, меня ждет продолжение того, что уже было, но в коридоре, у своих дверей, топтался Вулф, который, при моем приближении, повернулся и пошел в сторону большой комнаты. Полицейский шел за нами следом.

Похоже, они что-то затевали. Гости — все пятеро — сидели группой посреди комнаты, а Брэгэн стоял рядом — разговаривал с окружным прокурором Колвином. Шериф и двое полицейских расположились у двери, а один из помощников прокурора сидел за маленьким столиком с блокнотом наготове. Вулф вошел, сделал три шага, остановился и громко спросил:

— Вы меня звали, мистер Брэгэн?

Ответил ему Колвин.

— Это я вас вызвал. Я — Джаспер Колвин, прокурор этого округа. — Он подтолкнул вверх очки, упавшие на нос. — Вы — Ниро Вулф, частный дэ-этэктив?

— Да.

— Садитесь сюда, пожалуйста. Вы тоже, Гудвин. Я всем вам должен кое-что сказать.

Я бы ни капли не удивился, если бы Вулф развернулся и пошел обратно, так как поводов для этого было целых три: во-первых, тон, которым Колвин с ним разговаривал, во-вторых, то, что он сказал «частный детектив», а не «тот самый частный детектив», и, в-третьих, — размер стула, стоявшего позади всех гостей, на который ему указал Колвин. Но после секундного колебания он прошел за спины сидевших и сел на свободный стул рядом.

Окружной прокурор повернулся лицом к аудитории. Откашлялся. — Я уверен, леди и джентльмены, что мне не нужно…

— Уже записывать?

— Это заговорил человек с блокнотом, у столика.

Колвин посмотрел на него, рявкнул:

— Да, все подряд! — и снова повернулся лицом к нам. Он подтолкнул упавшие очки на место и откашлялся еще раз. — Мне не нужно говорить вам, леди и джентльмены, какая тягостная обязанность выпала на мою долю сегодня. Но точно так же, как помощник государственного секретаря Лисон на высоком посту всегда ставил на первое место не личные чувства, а свой долг государственного деятеля и дипломата, так и я, в гораздо более скромном качестве, обязан выполнить свой долг до конца. Я всецело рассчитываю на вашу поддержку.

Ответа не последовало. Он продолжал:

— Когда, два часа назад, я прибыл сюда со своей горестной миссией, то обнаружил, чти шериф Делл и лейтенант Хопп уже на месте. Мы посоветовались и решили, что, пока не отработаны некоторые версии, нет смысла особенно вас беспокоить. Вам только задали несколько стандартных вопросов и предложили не покидать пределов дома — на случай, если вдруг возникнет необходимость в более детальном расследовании. В этой связи я хотел бы выразить глубокую признательность от себя лично, и от имени народа штата Нью-Йорк послу Келефи. Он, его супруга и его сотрудник мистер Спирос Паппс защищены правом дипломатического иммунитета и не могут быть подвергнуты ни аресту, ни задержанию, и, тем не менее, они любезно откликнулись на нашу просьбу. Я могу добавить, что я звонил в Вашингтон, и госдепартамент, и специально там консультировался.

— В этом не было необходимости, — успокоил его Келефи. — Даже дипломатам случается быть иногда просто людьми. — Произношение посла в этой напряженной ситуации не улучшилось, но я даже не пытаюсь передавать его на письме.

Колвин кивнул ему; очки тут же сползли на нос. Подтолкнув их пальцем на место, прокурор продолжал:

— А сейчас я с огорчением вынужден заявить, что, в связи с открывшимися новыми обстоятельствами, нам придется пойти несколько дальше обычных стандартных вопросов. Мы пришли к выводу, что гибель секретаря Лисона не была результатом несчастного случая. Два врача утверждают, что никакой несчастный случай в том месте, где находился мистер Лисон, не мог стать причиной подобного ранения черепа. Они сходятся в том, что такую рану потерпевший не мог нанести себе сам. Следовательно, речь идет об убийстве.

Так как мы с Вулфом сидели в последнем ряду, я не мог видеть их лиц, а затылки у них оказались не слишком-то выразительными. Единственный, кто шевельнулся, был Джеймс Артур Феррис. Он повернул голову и посмотрел на Сэлли Лисон.

Заговорил О. В. Брэгэн.

— Я хотел бы сделать заявление.

— Прошу вас, мистер Брэгэн.

— Когда вы сюда приехали, я вам говорил, что это, может быть, убийство. Я напомнил и вам, и полиции, что на мой участок заходят браконьеры, и предложил вам немедленно направить людей на расследование этой версии: Лисон мог столкнуться на реке с одним из них, и тот на него напал. Вы это сделали?

Колвин откашлялся и вынужден был снова водворять очки на место.

— Мы не оставили вашу версию без внимания, мистер Брэгэн, но позвольте мне договорить до конца. Исследование раны на черепе с помощью увеличительного стекла показало наличие в ней трех частичек древесной коры, которые не успело смыть водой. Это подтвердило наше предположение, что удар или удары были нанесены деревянной дубинкой. Если так, то где она сейчас? Ее не было ни у самого тела, ни поблизости. Вряд ли убийца стал бы уносить ее с собой. Скорее всего, он ее выбросил, и, вероятнее всего, в реку. Там мы ее и нашли, вернее, нет, не так: мы нашли в воде какую-то дубинку… Дайте ее сюда, Нейт.