Агата Кристи - Доколе длится свет (сборник)

Безграмотное письмо было нацарапано на дешевой почтовой бумаге.

«Уважаемая сударыня, мне очень понравился ваш выход в «Ангеле-Мстителе» прошлым вечером. Похоже, у нас с вами есть одна общая знакомая, мисс Нэнси Тейлор, в прошлом – из Чикаго. Вскорости про нее может появиться кое-что в газетке. Ежели пожелаете обсудить это, могу к вам заглянуть в любое удобное для вас время.

Со всем нашим уважением,

Денахан выглядел слегка озадаченным.

– Я не вполне понимаю. Кто такая Нэнси Тейлор?

– Девушка, которой было бы лучше пребывать в небытии. – В ее голосе прозвучали горечь и нотки усталости – единственное, что могло выдать в ней женщину тридцати четырех лет. – Девушка, которая и пребывала в нем до тех пор, пока этот черный ворон не вызвал ее к жизни.

– О! Так, значит…

– Я, Денни, это я.

– Это, несомненно, означает шантаж?

Она кивнула:

– Несомненно, причем человеком, который изучил это ремесло досконально.

Денахан нахмурился в раздумье. Ольга, подперев щеку узкой, длинной ладонью, устремила на него бездонный взгляд.

– Что, если повести свою игру? Все отрицать. Как он может быть уверен, что не обознался из-за случайного сходства?

Ольга покачала головой:

– Левитт зарабатывает себе на жизнь тем, что шантажирует женщин. Он достаточно уверен в себе.

– Полиция? – с сомнением предложил Денахан.

Слабая ироническая улыбка Ольги послужила ясным ответом. Благодаря ее внешнему самообладанию он не догадывался о нетерпении, с которым она ждала, пока его более медлительный рассудок мучительно проделает тот путь, который сама она одолела в мгновение ока.

– Вы не считаете… э-э… что было бы разумным с вашей стороны… м-м-м… самой рассказать кое о чем сэру Ричарду? Это в какой-то мере лишит оружия того типа.

О помолвке актрисы с сэром Ричардом Эверардом, членом парламента, было объявлено несколько недель назад.

– Я обо всем рассказала Ричарду, когда он предложил мне выйти за него.

– Право слово, вы поступили весьма предусмотрительно! – восхищенно проговорил Денахан.

Ольга слабо усмехнулась:

– Это было сделано мною не из предусмотрительности, Денни, милый. Впрочем, вам этого не понять. Так или иначе, если этот человек, Левитт, выполнит свою угрозу, то я погибла, и, между прочим, парламентской карьере Ричарда тоже наступит конец. Нет, насколько я понимаю, здесь можно сделать только две вещи.

– Какие же?

– Заплатить, но тогда, разумеется, история затянется до бесконечности! Или исчезнуть, начать все заново.

Вновь в ее голосе ясно послышались нотки усталости.

– Дело даже не в том, что я совершила нечто такое, о чем могла бы жалеть. Я была полуголодным, бесприютным существом, Денни, и всеми силами стремилась к тому, чтобы не скатиться на самое дно. Я застрелила человека, грязное животное, который вполне того заслужил. Обстоятельства, при которых я убила его, были таковы, что ни один суд на свете не вынес бы мне обвинения. Теперь я это понимаю, но тогда я была лишь перепуганной девчонкой – и сбежала.

Денахан кивнул.

– Полагаю, – неуверенно проговорил он, – на этого Левитта нет ничего, за что мы могли бы уцепиться?

Ольга покачала головой.

– Очень маловероятно. Он слишком большой трус, чтобы впутываться в преступления. – Казалось, ее собственные слова поразили ее. – Трус! Интересно, нельзя ли нам как-то сыграть на этом?

– Если сэр Ричард возьмется встретиться с ним и припугнет… – предложил Денахан.

– Ричард против него – слишком изысканное средство. Такого типа в перчатках не ухватишь.

– Тогда позвольте мне повидаться с ним.

– Простите меня, Денни, но я не думаю, что у вас хватит на это ловкости. Нам нужно нечто среднее между перчатками и голым кулаком. Скажем, митенки! Что подразумевает женщину! Да, полагаю, справиться с ним скорее всего сможет именно женщина. Такая, которая обладает долей утонченности, но при этом на своем горьком опыте познала низменную сторону жизни. Ольга Стормер, к примеру! Погодите, не отвлекайте меня разговорами – у меня зреет план.

Опустив голову, она прикрыла лицо рукой. Потом внезапно выпрямилась.

– Как зовут ту девушку, которая хотела быть моей дублершей? Маргарет Райен, если не ошибаюсь? У которой такие же волосы, как у меня?

– Волосы у нее замечательные, – неохотно согласился Денахан, устремив взгляд на золотисто-бронзовую массу завитков, обрамлявших лицо Ольги. – Они действительно совсем как у вас, вы правы. Но в остальном она никуда не годится. Я собирался ее уволить на будущей неделе.

– Если все пойдет как надо, вам, вероятно, придется дать ей разок заменить меня в роли Коры. – Взмахом руки она прервала его протестующий возглас. – Денни, ответьте мне честно на один вопрос. Вы считаете, я могу играть? По-настоящему играть, я имею в виду. Или я не более чем обольстительная женщина, разгуливающая по сцене в миленьких платьицах?

– Играть? Бог мой! Ольга, такой актрисы не было со времен Дузе!

– Значит, если Левитт в самом деле трус, как я предполагаю, то моя затея удастся. Нет, я не стану посвящать в нее вас. Я хочу, чтобы вы занялись той девушкой, Райен. Скажите ей, что я ею заинтересовалась и приглашаю к себе поужинать завтра. На ужин она не замедлит прибежать.

– Уж конечно, смею заметить!

– Еще мне нужно быстродействующее сильное снотворное, такое, чтобы человек отключился часика на два, но без дурных последствий.

Денахан усмехнулся:

– Не могу поручиться, что наш приятель встанет без головной боли, но существенного вреда не будет.

– Прекрасно! Теперь бегите, Денни, и предоставьте остальное мне. – Она повысила голос. – Мисс Джоунс!

Молодая женщина в очках с обычной поспешностью появилась в дверях.

– Запишите, пожалуйста.

Медленно прохаживаясь по комнате, Ольга надиктовала дневную корреспонденцию. Но одно письмо она написала собственноручно.

Джейк Левитт ухмылялся в своей грязной комнатенке, надрывая вожделенный конверт.

«Уважаемый сэр,

не смогла припомнить даму, о которой вы говорите. Я вижусь с такой массой людей, что память поневоле мне изменяет. Я всегда рада оказать поддержку любой из моих коллег-актрис, и если вы пожелаете зайти, буду дома сегодня вечером в девять.

Искренне ваша,

Левитт понимающе кивнул. Ловкий ход! Она ничем не выдает себя. И тем не менее готова обсудить дело. Он нашел свою золотую жилу!

Ровно в девять часов вечера Левитт стоял перед дверью квартиры и жал на кнопку звонка. Никто не отозвался, и он собрался позвонить снова, как вдруг заметил, что дверь не заперта. Джейк толкнул ее и вошел в прихожую. Распахнутая дверь справа вела в ярко освещенную комнату в алых и черных тонах. На столе под лампой был оставлен листок бумаги, на котором значилось:

«Пожалуйста, дождитесь моего возвращения.

Левитт уселся и принялся ждать. Странное тревожное ощущение помимо его воли начало подкрадываться к нему. Больно уж тихо в квартире. В этой тишине было что-то жутковатое.

Ерунда какая-то. Что тут может быть неладно? Но в комнате – такая мертвящая тишина, а между тем Левиттом овладевало нелепое, неуютное чувство, будто он здесь не один. Вот чепуха! Он вытер со лба испарину. И все же ощущение, что он не один, постепенно усиливалось. Слабо пробормотав ругательство, он вскочил на ноги и принялся шагать из угла в угол. Через пару минут хозяйка вернется, и тогда…

Со сдавленным воплем он застыл на месте. Из-под черных бархатных штор, закрывавших окно, торчала рука! Он нагнулся и дотронулся до нее. Холодная, ужасающе холодная – рука мертвеца!

Он с криком откинул шторы. Там лежала женщина – одна рука безвольно откинута, другая придавлена телом, лежавшим лицом вниз, золотисто-бронзовые волосы спутанными прядями рассыпались по шее.

Ольга Стормер! Левитт дрожащими пальцами потянулся к ледяному запястью и пощупал пульс. Пульса нет, как он и думал. Мертвая. Значит, решила ускользнуть от него, избрав самый простой выход.

Неожиданно взгляд его остановился на красном шнуре с причудливыми кисточками на концах, середина которого терялась под массой волос. Он с опаской потрогал его; голова качнулась, и взгляду Джейка открылось на миг ужасное багровое лицо. Он отскочил с воплем, все смешалось у него в голове. Творилось что-то непонятное. Лицо, мелькнувшее у него перед глазами, даже искаженное смертью, не оставляло сомнений. Это не был суицид – это было убийство. Женщину удавили, и это была не Ольга Стормер!

А! Что это? Какой-то звук позади. Левитт резко обернулся, и взгляд его уперся прямо в расширенные от испуга глаза молоденькой горничной, цеплявшейся за стену. Ее лицо казалось белее косынки и фартука, надетых на ней, но Джейк не сразу понял выражение ее застывших от ужаса глаз. Лишь ее истерический вскрик объяснил ему всю рискованность его положения.