Михаил Черненок - Брызги шампанского

– У вас вчера был праздник? День крестьянина?

– Суббота сегодня. А вчерашним вечером Капелька аванец выдал акционерам. По пятьдесят тысяч каждому.

– Почему так мало?

– Казна пуста, но танки наши быстры.

– От кого такие секретные сведения узнал?

– От брата, бывшего танкиста.

– Ты и сам вроде как сын танкового полка.

– Братову форму после дембеля донашиваю.

– Понятно. Капелька – это кто?

– Бывший предколхоза, теперешний хозяин акционерного общества «Светлый путь».

– Гусянов Семен Максимович?

– Угу.

– Вот так «капелька»!.. – Голубев засмеялся. – У него ж один живот не меньше центнера весом.

– За брюхатость и прозвище получил.

– Веселый у вас народ.

– Ага, хохотать умеем.

– А работать?..

– Работа дураков любит, но дураки теперь поумнели. Задарма не надсаживаются.

Мальчуган оказался бойким на язык, смешливым и откровенным. За считанные минуты Голубев узнал, что зовут его Ромка, фамилия – Удалой. Нынче пойдет в шестой класс школы, хотя по годам надо бы уже идти в седьмой. Лишний «срок» просидел в первом классе. Бастовал. Приехавшая из города молодая учителка была злая, как овчарка. Учеников называла дебилами и олухами царя небесного. Пришлось обучать ее саму. Вместо ответов на все вопросы Ромка показывал учителке фигу, а та в отместку ставила ему «колы» да «двойки». Забастовку прекратил, когда злючка сбежала из деревни в свой город, а сюда приехала другая – веселая и добрая.

– Как, на твой взгляд, общая обстановка в селе? – спросил Голубев.

– Нормальная. Солярки нету, трактора стоят. Механизаторы в гараже «козла» забивают.

– А председатель о чем думает?

– О себе, любимом. Для собственной техники у Капельки всегда горючки хватает.

– Какая у него техника?

– Два японских джипа. Козырные машины! На «Тойоте» сам ездит, на другой сын гоняет. «Мицубиси-Паджеро» называется. Председатель у нас богатый. Дворец себе построил, как у американского президента Блина Клинтона. Мужики «Белым домом» его прозвали.

– На чем разбогател?

– На прихватизации. Когда колхоз растаскивали по паям, Капелька хапнул самую лучшую землю и технику, что поновее. При объединении назад в общество вернул всякое ломье, а земельный пай оформил в аренду. Теперь алкаши за бутылку на Капельку батрачат, а он миллионы наживает и на критику плюет с верхней полки.

– Фермеры, значит, обанкротились?

– Все крякнули. Один Богдан Куделькин остался. И тот, говорят, если не нынче, то на будущий год, как Баба Яга на метле, в трубу вылетит… А вы с какой проверкой в Раздольное приехали?

– Хотим посмотреть, что к чему.

– Чо тут смотреть. Серьезных драк давно не было. Воровать нечего. Комбикорм, какой на складе имелся, растащили еще по весне, а зерно нового урожая нынче от комбайнов прямиком на райцентровский элеватор увозят.

– Богатая у тебя информация.

– Я не слепой и не глухой. В контору часто на разнарядки с мужиками хожу. Да и Андрюха, брат мой, после армии с весны до осени на Капельку пахал. На «Жигули» хотел заработать, а пузатый хозяин заплатил такие слезы, что и на мотоцикл с люлькой не хватило. Психанул братан и ушел со своим наделом к Куделькину. Богдан – честняга. Компаньонов не обманывает. – Ромка легонько попинал спущенное колесо велосипеда. – Собирался на велике по лугам прошвырнуться, да камера, зараза старая, лопнула. Придется клеить.

– Чего ты на лугах забыл?

– На кошенине подбитых уток хотел поискать. Сегодня в утреннюю зорьку охотники там палили почем зря. Наверняка подранки остались. В прошлом году после открытия охоты я две кряквы и трех чирков нашел.

– Случайно, не знаешь, кого там вроде бы убили? – быстро спросил Голубев.

Ромка удивленно округлил глаза:

– Не-е, про убийство не знаю.

– И в селе у вас все живы-здоровы?

– Живы, кажется, все. Насчет здоровья… вряд ли. После вчерашнего аванца кто головой, кто животом мается.

– Неужели все пьют без меры?

– Все не все, но кое-кто при каждой возможности напивается досыта.

– Охотников в Раздольном много?

– Не-е, один дед Егор Ванин постоянно охотится. Мировой старик! Ему годов уже под сто, но стреляет без промашки. Крякву на лету из двустволки как бабахнет! Та сразу – кувырком вниз. В Отечественную войну снайпером был и натренировался стрелять мировецки. Больше и ружей тут ни у кого нет… – Ромка задумался. – Хотя погоди, соврал. У Капельки есть карабин со снайперским прицелом. Сын ему из Кузнецка привез. Хочет зимой лосей стрелять. И еще Богдан Куделькин новую отличную двустволку купил, чтобы от рэкетиров отбиваться.

– Много их в Раздольном?

– Кого?

– Рэкетиров.

– Лично я ни одного не видел. Это Богдан в конторе говорил. Мол, вышел указ, разрешающий фермерам для защиты своего имущества иметь оружие.

– Еще кто из ваших селян вооружен и очень опасен?

Ромка хитро улыбнулся:

– Еще у Кеши Упадышева была завалящая одностволка. Так он с другом, с Гриней Замотаевым, из нее конверсию сделал.

– Это как?

– Отпилил курок и ствол в самогонный аппарат приспособил. Говорит, теперь ружье служит на пользу мира.

– Многие занимаются самогоном?

– Ну, а как же… Без бутылки в деревне ни туды и ни сюды. Если хочешь, чтоб тебе помогли в чем-нибудь, за любой пустяк – ставь поллитру.

– Меж собой крестьяне не враждуют?

– Не-е. Одного Капельку и за глаза, и в глаза матерят всяко-разно.

– Он в ответ что?..

– Ничего. Гнет свою хамскую политику – и точка. Надеется, Вован не даст в обиду.

– Это кто такой?

– Сына его, Володьку Гусянова, который на «Мицубиси-Паджеро» гоняет, так дружки зовут. Такой же красномордый и толстый бык, как батька. С моим братом служил танкистом, а теперь форму десантника с голубым беретом напялил. Обстригся круто. В городе Кузнецке живет. Часто сюда приезжает с друзьями, такими же амбалами, как сам.

– Давно последний раз был?

– Вчера, когда после аванца мужики к таверне потянулись за четушками, он перед ними там выступал: «Земляки! Если кто, не дай Бог, бляха-муха, моего батяню обидит, я всех вас урою!»

– Почему блатными замашками играет? В тюрьме сидел?

– Не, ни разу не сидел. В таверне шампанским накачался и в пузырь полез. А когда тверезый, Володька не пузырится. Честь мне отдает и по-солдатски гаркает: «Здравия желаю, товарищ генерал!»

– У вас в селе «таверна» появилась?

Ромка, шмыгнув носом, показал в дальний конец села:

– Шашлычную, что напротив «Белого дома», так назвали и вывеску над дверями присобачили: «Брызги шампанского».

– И кто там «брызгает»?

– Шашлыки жарит Хачик Закарян. Торгует Лизка наша, то есть сеструха моя. Я с ней – в контрах.

– Почему?

– Обзывается. Зашел раз к ней жвачку купить. Она глаза накрашенные вытаращила: «Чего приперся, ефрейтор? Ну-ка, кругом! Шагом марш отседова! Нарядился, как охламон!» И длинным пальчиком покрутила у кудрявого виска, будто я баран туполобый. «Сама ты, бляха, телка комолая!» – ляпнул сгоряча и больше в таверну носа не кажу. Ну их всех на фиг… – Ромка взялся за руль велосипеда. – Ладно, покачу велик домой. Может, успею сегодня камеру заклеить.

– Наговорился как меду напился? – иронично спросил судмедэксперт Медников, когда Голубев вернулся в машину.

– Оперативную обстановку выяснил, – Слава скороговоркой изложил суть полученной информации и заключил: – Итак, друзья, в Раздольном нам делать нечего. Надо ехать на луга, искать труп.

Бирюков обернулся к нему:

– Там же десятки дорог…

– И все в разные стороны, – будто поддерживая прокурора, добавил судмедэксперт.

Следователь Лимакин недовольно сказал:

– По-моему, кто-то разыграл дежурного милиции, а тот не разобрался.

– Петя, не разводи хандру! Во время того звонка мы с Леной Тимохиной были в дежурке и собственными ушами слышали встревоженный голос женщины. – Голубев посмотрел на Тимохину.

– Лен, подтверди…

Эксперт-криминалист улыбнулась:

– Подтверждаю, Славочка.

– Вот так!.. Конечно, что-то странное в том звонке есть, но только не розыгрыш. Мне думается, нам предстоит раскручивать драматическую ситуацию, о которой в свое время писал Антон Павлович Чехов. Помните, если в первом акте пьесы на стене висит ружье…

– То в антракте его непременно украдут, – флегматично вставил Медников, чем вызвал дружный всплеск смеха.

– Боря, если не согласен со мной, предложи сам что-нибудь ценное, – просмеявшись вместе со всеми, сказал Голубев.

– В моем саквояже самое ценное – импортный скальпель из отечественной нержавейки. Предлагаю полезное: всей опергруппой закатиться в сельскую таверну и за прокурорский счет съесть по доброму шашлыку с шампанским.

– Ты, оказывается, халявщик.

– Если у тебя завалялась десятитысячная кредитка, заплати из собственного кармана.