Евгений Сухов - Веселый Роджер – знамя вора

– Разумеется, сделаю так, как вы говорите.

Следующие три дня, обложившись справочниками разного рода, Дмитрий прокладывал на карте маршрут от Москвы до Кейптауна. Он старался учесть множество факторов: преобладающие ветра, климатические условия, наиболее благоприятные места для стоянок – буквально все, что могло бы способствовать их комфортному плаванию. А когда, наконец, работа была выполнена, он, в сопровождении Насти, которая не хотела отпускать мужа даже на минуту, отвез свои изыскания на утверждение Павлу Егоровичу в офис. Тот принял молодых в своем кабинете, отложив намеченное совещание.

Просмотрев маршрут и детально изучив поясняющие записи, Ефимцев, поморщившись, вынес свой вердикт:

– Путешествие длинное, и оно не стоит всех тех рисков, которые в него вложены. Предлагаю тебе на первый раз сократить круиз раза в два. Проходишь до Танзании, делаешь небольшую остановку в Танга и идешь в обратную сторону. Что ты на это скажешь?

Павел Егорович играл в показной демократизм, попробуй тут возразить! Дмитрию оставалось лишь делать вид, что их беседа проходит на равных.

– Конечно, очень разумно.

– И еще хотелось бы сказать, – олигарх сделал выразительную паузу. Выдерживать молчание было нелегко. Надо полагать, что подобная пауза партнеров Ефимцева по бизнесу вгоняла в душевный трепет. Дмитрий невольно собрался, следовало показать, что он не лыком шит и способен выдержать паузу продолжительностью в вечность. – Дочь для меня все. Если с ней что-нибудь случится... Ну, ты сам понимаешь, чего же мне еще говорить. Ты – ее муж и должен нести за нее полную ответственность.

– Я все понимаю, Павел Егорович, все будет в порядке, – ободряюще улыбнулся Дмитрий, чувствуя, как его губы становятся деревянными.

– Мне бы не хотелось тебя пугать, но все-таки не мешает приобрести пару стволов, – откинулся Ефимцев на мягкую спинку кресла.

Дмитрий слегка пожал плечами.

– Думаю, что до этого дело не дойдет.

Павел Егорович лишь сдержанно хмыкнул:

– Хотелось бы верить. Но все-таки стволы не помешают. Как говорится – ствол, он и в Африке – ствол. Со стволами я тебе помогу. У тебя будет хорошее оружие. Сейчас это не проблема, – уверенно сказал Павел Егорович. В его слова верилось охотно: тесть из тех людей, что знают цену слова.

– Может, оно и ни к чему. В Черном море пиратов нет…

– Ты так думаешь? – усмехнулся Павел Егорович. – Я тебе не говорил о том, что когда-то тоже ходил на яхтах?

– Что-то не припоминаю, – пожал плечами Дмитрий.

– А вот ты послушай. Последний раз это было три года назад. И ходили мы как раз по Черному морю. Я вот тоже думал, что там нет пиратов, а как отошли километров на сто пятьдесят от берега, так к нам, откуда ни возьмись, подошел катер с пятью вооруженными людьми. Кто они такие и откуда взялись в море, я до сих пор не знаю. Кричали они не по-русски, да и речь их из-за ветра было сложновато понять, а тут еще и шторм усилился, нашу легкую яхту стало кидать на волнах. Они пробуют на абордаж нас взять, а у них ничего не получается. Столкновение даже произошло. Тогда они нам борт носом разбили, слава богу, не очень сильно. Мы потом без особого труда его залатали, а у них поломка посерьезнее случилась. Так и разошлись. А ты говоришь – пиратов там нет. Они могут встретиться где угодно. Когда у тебя в руках оружие, то люди начинают тебя уважать, понимают, что они могут получить свинец в голову. И прежде чем совершить какую-нибудь пакость, они об этом серьезно подумают. С оружием в турецкой части плавать уже нельзя, там с этим очень серьезно. Так что когда будешь проходить Босфор, его у тебя просто отберут. От тяжелого оружия избавишься, а вот пару пистолетов оставишь на всякий случай, запрячешь куда-нибудь под обшивку, особенно смотреть они не станут. И чтобы оно у тебя было всегда! Пограничники больше напирают на фейс-контроль, турки считают себя страной цивилизованной.

– Хорошо, я так и сделаю.

– Пройдешь Босфор с Дарданеллами, а там вам будет полегче. В Средиземном море нет такого произвола. Дальше пойдешь в Суэцкий канал. В Красном море можешь тоже особенно не напрягаться, там обычно много туристов, для Египта они как священные животные, так что ты можешь чувствовать себя в некоторой безопасности, но расслабляться все равно не стоит. На выходе из Красного моря, в Йемене, купишь пару автоматов с боекомплектом...

– Где же их там купить? – удивился Дмитрий.

– По этому поводу можешь не беспокоиться, они там продаются на любом базаре. Возьмешь что-нибудь поубойнее. Из «узи» тебе приходилось стрелять?

– Доводилось, – сдержанно признался Дмитрий, не вдаваясь в подробности.

– Вот и отлично, – обрадованно кивнул Ефимцев. – Израильское вооружение там в большом ходу, сам убедился во время отпуска два года назад. «Узи» – идеальная вещь для ближнего боя. А скорострельность у него такая, что целый взвод можно положить всего за пару секунд. Вот когда войдешь в Аденский залив, то встретишь там самое настоящее испытание, так что будь готов ко всему.

– Не думаю, что нас может ожидать что-то страшное.

– Честно говоря, я тоже на это надеюсь, – негромко произнес Павел Егорович. – Но все-таки оружие следует держать в масле. На всякий случай... Для пиратов международного уровня вы мало интересны, тех больше интересуют суда покрупнее. Автоматы рассчитаны на тех, кто будет атаковать вас на убогих лодчонках, да с кремниевыми ружьями. Не исключено, что такие найдутся.

– Папа, ты нам говоришь такие вещи, как будто бы мы отправляемся не в свадебное путешествие, а на войну, – с укором произнесла Анастасия. – У нас такой позитивный настрой, а ты заставляешь нас думать о каких-то пиратах, разбойниках... Может, нам вообще теперь никуда не отправляться, а все время сидеть взаперти в четырех стенах?

– Все, молчу, молчу! – сдался Павел Егорович. – Больше не скажу ни слова!

После этой фразы он вернул Дмитрию карту, выразительно посмотрев на озабоченное лицо зятя. Тимин едва сдержался, чтобы не поежиться, взгляд означал одно: ты за все в ответе, парень, и с тебя спрос!

И вот сейчас, проходя Красное море и глядя на разбитые яхты, что во множестве встречались по берегам, Дмитрий осознавал, что Павел Егорович во многом прав.

– Ты не хочешь позагорать? – подняла голову Анастасия.

– Надо закрепить паруса, – отозвался Дмитрий бодрым голосом, усиленно стараясь, чтобы его дурное предчувствие каким-то образом не передалось девушке. – Ночью сделать это будет сложнее. Ветер нехороший, к берегу гонит.

Поднявшись с широкого кожаного кресла, Абу Рахим подошел к окну и скрестил руки на груди. С верхних этажей небоскреба хорошо была видна деловая часть Лондона. Громадье зданий, облаченных в изящную гранитную облицовку, легко прорывающих небо, впечатляло. У многих созерцавших этот вид невольно возникало чувство некой потерянности и собственной несостоятельности, где-то даже беспомощности. Но Абу Рахим не без гордости осознавал, что он является частью этого делового мира, и люди поменьше, те, кто топчет асфальтовые тротуары, не могут увидеть его без риска потерять собственные шляпы.

С высоты небоскреба даже самые большие проблемы кажутся незначительными, а жизнь – бесконечно долгой. На самых верхних этажах заключаются сделки, которые влияют на экономическую политику целых государств и даже континентов, а слова, сказанные мимоходом, способны сломать самую блестящую политическую карьеру.

Абу Рахим не оставил свою мечту забраться на самый верх, откуда можно дотронуться до одежды Аллаха, но для этого нужно быть терпеливым и по камушкам складывать собственное благополучие. Он в ожидании посмотрел на телефон, стоящий на полированном столе: с минуты на минуту должен прозвучать звонок, способный улучшить его благосостояние на пять миллионов долларов, и это всего-то за пятнадцать минут разговора. Подобные сделки происходят далеко не каждый день.

Дважды Абу Рахим сам хотел позвонить, один раз он даже взял телефонную трубку и набрал номер, но тотчас положил ее на рычаг, услышав длинные гудки: не следует форсировать события, все должно проходить эволюционным путем без всякого видимого вмешательства извне.

У Абу Рахима имелось немало оснований гордиться собой. То, что случилось с ним, иначе как чудом и не назовешь. Разве мог бы кто подумать о том, что обыкновенный парнишка из глухой сомалийской деревушки, до семнадцати лет не наедавшийся досыта, сумеет стать преуспевающим адвокатом, и в списке его клиентов будут значиться самые влиятельные фигуры Лондона.

Причем выходцев из Африки в этом небоскребе работало всего лишь шестеро, и среди них он – самый высокооплачиваемый, несмотря на молодость, – капитализм умеет ценить таланты. Нужно по-настоящему обладать комплексом каких-то особенных качеств, чтобы белые воротнички приняли тебя в свое сообщество и воспринимали как равного. Ведь за долгие годы существования делового центра сложились целые династии, образовались влиятельнейшие кланы, которые с настороженным недоверием встречают всякого чужака. Только неординарная личность способна проникнуть в этот тесно сплоченный круг.