Геннадий Абрамов - Ни за грош

Кручинин поднял шляпу, не спеша расправил поля, сделал в ней выемку и небрежно повесил на сучок.

— Мы приступаем, Алексей Лукич. Не сомневайтесь, все необходимые документы при мне. Санкция на арест, разумеется, тоже.

Он раздраженно дернул плечом, и два милиционера, воткнув лопаты в овершье аккуратно выложенной пирамидки, приступили к эксгумации осторожно, вводя штык не более чем на треть, рассматривая, развеивая рыхлую землю.

— Внимательнее… Внимательнее…

Вобрав голову в плечи, Изместьев неотрывно смотрел, как лопатами перекусывают холм, как он низится, убывает, как увеличивается провал, как милиционеры руками счищают крошево с крышки маленького гроба, как, расшатав, выпрастывают его, вынимают.

— Вскрывайте.

— Не надо, — хрипло сказал Изместьев. — Прошу вас, — и показал: — Там.

Кручинин сам шагнул в яму. Снял горсть земли и, ощупав дно, вынул волглый, испятнанный глинистой слизью плащ, в котором было завернуто что-то тяжелое.

— Топор?

Изместьев кивнул.

— Яша, — сказал Кручинин. — Все подтвердилось.

Вы были правы.

Катя отвернулась — она не могла больше на это смотреть.

— И в ответ на все напевы затоптал ногами в грязь… Что ж, будем заканчивать. Финита ля комедиа.

Изместьев устало поднял руку.

— Два слова… Прошу вас, — говорил он тусклым, ослабшим голосом, медленно подбирая слова. — Думал… не доживу… Спасибо, юноша… Спасибо… Выбор не принадлежит человеку… Небо… простит… Прощайте… У меня к вам… последняя просьба.

— Пожалуйста.

— Разрешите… похоронить Цыпу.

— Конечно. Мы не варвары, — сказал Кручинин. — Приступайте, товарищи. Сделайте для убийцы доброе дело.

Милиционеры переглянулись.

— Так надо.

Они небрежно столкнули в яму гроб. И взялись за лопаты.

Сохлые комья земли гулко застучали о крышку.