Микки Спиллейн - Тигр на свободе

Следующий выстрел был за мной. Я спустил курок и попал Чарису в голову. Его кольт упал на пол.

Я захлопнул дверь, поднял с пола Рондину и швырнул ее на стул, как раз напротив кресла, в котором полулежал Селвик. Казалось, он мирно спал. Один рукав его рубашки был засучен, на коже виднелся красный след от укола. Я слышал, как позади меня возится Грэтхен, но не обратил на это внимания, поскольку старался не выпускать из поля зрения Рондину.

– Ну, что же ты не допрашиваешь Селвика? Разве тебе не интересно знать, какой проект мы внесем завтра на заседание ООН?

Она смотрела на безжизненную фигуру в кресле.

– Ну же? – продолжал я. – Или моя Рондина перестала быть любопытной? Да, слишком много проколов. По-видимому, тебе доставляло удовольствие играть, иначе ты покончила бы со мной сразу, а не стала бы вызывать для этого банду из Чикаго.

Рана в бедре начала гореть, и мне стало жарко. Я снял плащ и бросил его на кресло рядом с Рондиной.

Она подняла на меня глаза, в них уже не было страха, а только печаль и сочувствие.

Я не мог этого понять, и она, должно быть, заметила мою растерянность.

– Я не Рондина, – сказала она.

В этот момент я почувствовал у затылка холодное дуло револьвера, и прежде чем что-то сообразил, позади меня раздался серебристый смех Грэтхен.

– Ты, идиот, кончай этот спектакль и бросай пистолет.

Я повиновался и только тут до меня, наконец, стала доходить правда. Как удивительно все сходилось! Один только я, дурак, не хотел ничего замечать, а гнул свою линию.

Продолжая говорить, Грэтхен отошла к окну, нацелив на меня пистолет Чариса, а на Рондину – мой. Селвик без признаков жизни лежал в кресле. Под головой Чариса разлилась лужа крови.

– Очень жаль, что у меня нет времени рассказать тебе, сердцеед, как я забавлялась на твой счет.

Этого можно было и не говорить. Я не понимал только одного: какова роль Рондины во всем этом деле? Но долго ждать разгадки не пришлось.

Грэтхен бросила взгляд на улицу.

– Никого нет. Значит, выстрелов не слышали. Жаль только, что все прошло не по плану. Эта тупица Чарис и твоя прекрасная Рондина допустили слишком много ошибок. Но он за это уже заплатил, а она скоро отправится вместе с тобой в ад.

Итак, я все – таки оказался прав. Эдит Кен была Рондиной, но не той прежней великой Рондиной, а второстепенной помощницей Грэтхен.

Я перевел глаза на Рондину, и замер. Незаметно для Грэтхен она сунула руку в карман моего плаща, вытащила одну из гранат Эрни и замахнулась…

Грэтхен уловила бросок и выстрелила, но Рондина уже упала на пол рядом с креслом, и пуля прошла мимо.

Прогремел взрыв.

Я тоже инстинктивно распластался на полу, но успел заметить, как опрокинулось кресло с Селвиком.

Когда рассеялся дым, Рондина вскочила и подбежала к Селвику. Убедившись, что он жив, она повернулась ко мне.

Мысли кружились у меня в голове огненным вихрем.

– Я не Рондина, но сейчас нет времени доказывать тебе это. Мы должны немедленно уйти отсюда. Я не имею права оказаться замешанной в эту историю. Пойдем, Тайгер. Я люблю тебя и докажу, что я Эдит Кен, а никакая не Рондина Лунд.

Это было мастерски разыграно. Она хотела снова использовать свои чары, увести меня из квартиры Грэтхен и докончить то, что не успела сделать двадцать лет назад. Да, я узнавал в ней прежнюю Рондину – хладнокровную и решительную.

Но я уже не был тем неопытным дурачком, поэтому одним прыжком оказался у окна, рядом с которым в обломках мебели лежало то, что осталось от Грэтхен Ларк, и схватил свой револьвер.

– Согласен, моя радость. Мы исчезнем до прихода полиции. Повернись и иди вперед. Одно неверное движение и я стреляю.

Внизу становилось шумно. Встревоженные голоса звали полицию. Было ясно, что не пройдет и пяти минут, как она появится.

Я довольно грубо вытолкал Рондину из квартиры и заставил спуститься по лестнице. Женщине в ночной рубашке, которая встретилась нам на нижнем этаже, я сказал, что взорвалась бутылка с бензином, но пострадал только я, и при этом показал кровь на брюках. К моему удивлению Рондина все подтвердила.

Мы вышли из такси перед ее домом, она расплатилась с шофером и быстро пошла вперед. Догоняя ее, я выглядел довольно глупо. Когда она открыла дверь, я прижал к ее спине дуло кольта. Улыбаясь, она посмотрела на меня через плечо, вошла в квартиру, сняла пальто и бросила его на спинку кресла.

– Итак, – сказал я, – что все это…

– Прекрати, Тайгер, теперь говорить буду я, – резко сказала она. – Я довольно долго тебя слушала, не имея возможности ответить. Короче говоря, Рондиной была моя старшая сестра Диана. Во время войны она была завербована нацистской разведкой и работала против своей страны. Она не погибла при бомбежке. Моя семья объявила ее мертвой. Это единственное темное пятно на нашем гербе. – На секунду она замолчала. – Мне говорили, что я очень похожа на нее. Я поняла, что это значит, когда встретила тебя в ресторане, но я не могла ничего объяснить, не скомпрометировав своей семьи. Я полюбила тебя с первого взгляда, но не имела права открываться, пока не будет покончено с аферой в ООН… Теперь все это позади, Тайгер. Я действительно Эдит Кен, и я люблю тебя.

Да, это была воистину чудесная история. Никто не смог бы доказать, что она лжет, – все свидетели были мертвы. Только я знал, что она – Рондина, та самая Рондина, которой я поклялся отомстить. И она, как подлинная Рондина, тоже поклялась не упустить подходящего момента.

Я громко расхохотался, поднял пистолет и с холодной яростью сказал:

– Чем ты это подтвердишь?

Улыбаясь, она пальцем опустила дуло моего пистолета. Ее улыбка была уверенной, бесстрашной и немного загадочной.

– Ну?

– Ты меня действительно любишь, Тайгер?

– Да, только я знаю, что ты – Рондина, и не сможешь доказать мне обратное.

– Смогу, но не словами, Тайгер.

Она сняла жакет, небрежно бросила его на стул и, отступая к спальне, начала расстегивать блузку.

Опять эта древняя, как мир, уловка Евы.

– Нет, этот номер у тебя не пройдет, – сказал я, следуя за ней с револьвером в руке. – Тайгера ты больше на эту удочку не поймаешь. Я думал, у тебя более богатая фантазия.

Почему я не выстрелил?

Только ли потому, что хотел посмотреть, как далеко она зайдет?

Рондина сняла блузку и бросила ее на пол. Теперь она была рядом с кроватью. Я стоял в дверях.

Она повернулась ко мне, расстегнула бюстгальтер и сбросила его.

– Не заставляй меня спешить с выстрелом, – хрипло сказал я, взводя курок.

Она только рассмеялась, расстегнула молнию на юбке и уронила ее на пол.

Ладони у меня стали влажными. Я приказал себе стрелять, но пальцы не слушались. Револьвер в моей руке стал тяжелым.

– Если ты обладал Рондиной, то возьми меня, и узнаешь правду.

Какую правду?

Не сводя с меня взгляда, она опустилась на постель и протянула ко мне руки.

Я уронил пистолет. Она выиграла.

Воспоминания были сильней жажды мести. Я никогда не переставал ее любить, поэтому не мог, да и не хотел противиться своему желанию. Я должен был снова обладать Рондиной, даже если это означало для меня смерть. Как загипнотизированный, я подошел и склонился над ней.

Неожиданно она отпрянула, но тут же подняла руки, обняла меня и сказала:

– Теперь, Тайгер, мой любимый, ты получишь доказательство, которого так добивался.

Улыбнувшись стыдливой улыбкой, она притянула меня к себе и прошептала на ухо:

– Тайгер, я еще девушка. И ЭТО БЫЛА ПРАВДА.

Tiger Man (англ.) – человек – тигр.