Альберт Баантье - Маска смерти

Фледдер сполз на край стула.

— Какой план?

— План шантажа.

— Шантажа?! — Молодой следователь прищурил глаза.

— Да, — подтвердил Де Кок. — Пауль ван Флодроп был парень честолюбивый, он задумал одно крупное дело: построить для города спортивный комплекс. Хотел открыть там школу бокса, чтобы воспитать подростков настоящими мужчинами. Но для этого ему нужны были деньги… много денег, не меньше миллиона. Аннетье тоже была увлечена этой идеей. Она знала, что у Бертуса есть деньги, но когда рассказала ему об их затее, Бертус высмеял ее. Когда же Аннетье попыталась его шантажировать, этот пройдоха расхохотался ей в лицо. И тогда Аннетье решила пустить в ход весь свой арсенал. Выполняя поручения Бертуса, она частенько бывала в Бларикуме и знала, какие там проворачивались дела. Когда она прижала к стенке доктора Лейстерхейза, тому стало не до смеха, он почувствовал серьезную угрозу и испугался за свою репутацию. Лестерхейз немедленно связался с Бертусом и потребовал, чтобы тот убрал Аннетье. Однако сутенер и слышать об этом не желал. Он заявил, что собственная жизнь ему дороже денег и на мокрое дело он не пойдет.

Де Кок замолчал, увидев, что его бокал пуст, и снова наполнил его.

— Именно в эти дни, — продолжал он, — возникла угроза эпидемии пейдса — ужасной болезни, завезенной из Африки. Розалинда ван Эвертсоорд, обратившаяся в больницу Южного Креста, умерла через несколько часов. Этот случай навел Лестерхейза на интересную мысль. Он позвонил Аннетье и сказал, что готов заплатить ей миллион за молчание, он приготовит всю сумму в крупных купюрах и передаст ей их в больнице Южного Креста. А чтобы ни у кого не вызвать подозрения, Аннетье должна попасть к нему на прием в качестве пациентки. Лестерхейз описал ей симптомы болезни, по поводу которой она должна обратиться к своему домашнему врачу Ван Акену, чтобы тот выписал ей направление в больницу Южного Креста в Амстердаме.

Фледдер прервал его:

— И она точно описала все симптомы пейдса?

Де Кок как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ:

— Аннетье выполнила все, что велел доктор Лестерхейз, но из осторожности попросила Бертуса сопровождать ее в больницу. Он сразу согласился, и по дороге Аннетье объявила ему, что доктор Лестерхейз согласен заплатить ей миллион гульденов. Странно, что Бертус из Утрехта поверил ей. Когда Аннетье спустя несколько часов не вернулась, Бертус заподозрил неладное. Доктор Лестерхейз на допросе признал свою вину, не захотел только рассказать мне, каким образом он избавился от Аннетье. Возможно, он заразил ее пейдсом, а потом сообщил об этом в отчете доктору Ван Беммелену, подобно тому, как он сообщил о смерти Розалинды ван Эвертсоорд. Криминалисты потребовали произвести эксгумацию, тело Аннетье будет выкопано.

Фледдер искоса посмотрел на него.

— А Пауль ван Флодроп… Кто его убил?

— Тоже доктор Лестерхейз, — твердо сказал Де Кок. — Хотя задумал план преступления и выполнил его доктор, инициатива всего этого принадлежит Бертусу из Утрехта. Сложность заключалась в том, что Бертус не знал точно, что Аннетье рассказала Паулю, и ему казалось странным, что Пауль потребовал миллион у доктора Лестерхейза, а не у него, Бертуса. Это заставило его предположить, что Паулю ничего не известно о докторе. Решив, что ему представляется отличный случай устранить Пауля, Бертус позвонил Лестерхейзу и сообщил, что идея этого шантажа принадлежит не Аннетье, а Паулю ван Флодропу.

Фледдер даже присвистнул.

— И тогда доктор Лестерхейз совершил второе убийство…

— Да…

Молодой следователь обхватил руками голову.

— Ну и дела! — простонал он. — Теперь я понимаю, почему вы поторопились арестовать доктора Лестерхейза — вы уже поняли, что он был убийцей…

Старый сыщик улыбнулся.

— Да, к тому времени я уже догадался, что Аннетье не была больна пейдсом, и знал, что она зачем-то посещала больницу Южного Креста. Я исправил твое первоначальное упущение.

— Упущение? — удивился Фледдер.

Де Кок кивнул.

— Я разыскал водителя такси, который в то злополучное утро вез пассажиров от Центрального вокзала до больницы Южного Креста, и оказалось, что водитель знаком с Бертусом из Утрехта, он его уже не раз подвозил. Вспомнил таксист и женщину, что ехала в то утро вместе с Бертусом в больницу Южного Креста.

— А причем тут телефонный звонок Петера Карстенса? — Фледдер нахмурился. — Кто-нибудь спрашивал у него книгу о явлении чуда?

Де Кок покачал головой.

— Петер Карстенс на всех своих работах ставил собственный знак. Вчера вечером к нему заявился доктор Лестерхейз и предложил ему сделать копию книги, которую он получил.

Фледдер вздрогнул.

— И это была книга о явлении чуда?

— Да. С его именным знаком!

— Копия, которую художник сделал по заказу Аннетье Схеепстра…

Де Кок кивнул.

— Книгу эту Аннетье вручила своей медицинской сестре, которая приняла ее в больнице, та положила ее в сумочку и, ничего не подозревая, отдала сумку Лестерхейзу.

Де Кок откашлялся. Длинный рассказ немного утомил его. Он поднял бокал и выпил коньяк.

Госпожа Де Кок настороженно следила за ним.

— Бертус из Утрехта по-прежнему на свободе? — спросил Фледдер.

Де Кок замотал головой.

— Наши люди из бригады по борьбе с наркотиками арестовали его в аэропорту Схипхол, когда он уже приготовился сесть в самолет и лететь в Нью-Йорк.

В разговор вступил Фледдер.

— Сегодня днем мне позвонил следователь из Пюрмеренда, спросил, интересует ли нас еще галстук, которым был задушен Пауль ван Флодроп.

Де Кок покачал головой.

— О галстуке мы поговорим позднее.

— Когда? — выпалил Фледдер.

Старый сыщик пощипал кончик своего носа.

— Когда снова столкнемся, дорогой Дик, с таким ужасным проявлением человеческой низости, как убийство.

…Был прекрасный летний вечер с теплым бризом и яркими зарницами в небе. Уступая настоятельным просьбам жены, Де Кок надел под пиджак свитер и теперь с наслаждением прогуливался по палубе «Нептуна», ощущая себя старым морским волком. Ровно в восемь часов вечера яхта снялась с якоря и вошла в устье реки Ей.

Стремительно подкативший к причалу старенький «фольксваген» так резко затормозил, что взвизгнули шины. Из кабины выскочил молодой человек и отчаянно замахал руками. Де Кок сразу узнал Фледдера.

— Снова исчезла молодая женщина! — прокричал помощник инспектора, сложив руки рупором.

Де Кок застыл в нерешительности и тоскливым взглядом окинул скопление легких корабликов, покачивающихся на воде. Потом тоже сложил ладони рупором и поднес их ко рту.

— Я ничего не понимаю! — крикнул он.

— Исчезла еще одна молодая женщина! — снова прокричал с берега Фледдер.

Де Кок пожал плечами и развел руки, со злорадным удовольствием наблюдая, как увеличивается полоса воды между бортом яхты и берегом. Старый моряк в шкиперской кепочке подошел к нему.

— Молодой человек что-то кричал?

Де Кок кивнул.

— Мне тоже так показалось… Но иногда меня одолевает тот же недуг, каким страдала моя старая мать…

Мужчина встревоженно посмотрел на инспектора.

— Что такое?

Де Кок широко улыбнулся.

— В иные минуты она становилась глуха и безмолвна, словно Будда…