Петер Рабе - Бенни

— Он останется, и точка. Давайте ближе к делу, Альверато. У меня мало времени.

Альверато застыл в недоумении, но не произнес ни слова. В руке он все еще держал стакан с напитком. Резким движением он грохнул стакан об пол и сделал три шага к двери.

— Эй, Берди, ну-ка, давай сюда! И прихвати пару ребят с собой! — прокричал Большой Эл, распахнув дверь настежь.

Раньше, чем Альверато вернулся к столу, в коридоре послышался дробный топот. Первым в комнату ворвался маленький человечек с птичьей головой, за ним — два дюжих молодца с пистолетами наизготовку.

— Так, закройте дверь. Встаньте у стены и сделайте страшные глаза. Мы тут с мистером Пендлтоном в игры играем. — Парни встали, как было велено, и Альверато сел обратно. — Двигайся ближе, Пендлтон, и давай займемся делом.

Пендлтон не шевельнулся. Тогда Берди двинулся к его стулу с явным намерением посодействовать нерадивому гостю. Пендлтон поднялся и придвинул стул к столу.

— Ну вот, — сказал Альверато, глаза которого больше не казались сонными. — Начнем с начала.

Он снова потянулся к бутылке, предложил налить и Пендлтону, на что тот покачал головой.

— Ладно, Пендлтон. Старик Эйджер мертв. Остались мы с тобой.

Наступила пауза, выражение лица у Пендлтона было скучающим.

— Бога ради, Пенди, надо же утрясти это дело! Послушай, что я предлагаю, — целую организацию! Я ее создал для Эйджера и сам же ею управлял.

— По-моему, вы хотите сказать, Альверато, что у меня есть связи, без которых ни вы, ни ваша армия головорезов не в состоянии провернуть ни одно дело!

— Черт тебя дери, мне плевать, что ты себе думаешь! У тебя в руках одна часть дела, у меня — другая. Старик Эйджер мертв, и нам надо состыковать два конца, это же очевидно.

— Для меня совершенно неочевидно.

— О чем это ты?! — Альверато перешел на крик. — Ты что, не видишь, что все дело встало? Уже который месяц ни одного крупняка! Хочешь загреметь под фанфары?

— Альверато, организация всегда была в вашем ведении. Кроме мелких поборов, которые я унаследовал от Эйджера, мой бизнес ничуть не похож на ваш. Более того, как я уже сказал, помогать вам в решении ваших проблем я не намерен.

Большой Эл глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Когда он их вновь открыл, они еще уменьшились в размерах и стали похожи на поросячьи.

— Бабки, Пендлтон. Подумай о бабках! Без нашего партнерства…

— Деньги меня не интересуют. По крайней мере, ваш способ их добывания. Моя деятельность в качестве помощника Эйджера совершенно непохожа на ваши старомодные методы.

— Старомодные! Слушай, ты, мерзавец! Я уже заколачивал бабки, когда ты еще сидел на своей сморщенной заднице и копался в бухгалтерском дерьме! Мое предложение…

— Ваше предложение мне известно: армия головорезов с пушками наперевес. Старомодно, как я уже сказал… Пушки создают слишком много шума, а трупы научились говорить, Альверато.

— Ну вот и послушай — так уж вышло, что я люблю грохот, а к трупам знаю особый подход, да такой, что они уже не станут трепаться!

— И тем не менее, Альверато, я бы все время рассматривал вас как обузу. По правде говоря, я вообще не понимаю, как вам удалось так высоко подняться.

Пендлтон снова дернул плечом, сохраняя при этом скучающий вид. Даже когда Альверато вскочил из-за стола, бледный как полотно, Пендлтон не шевельнулся.

— Ты не понимаешь? — зарычал Альверато. — Ты не понимаешь, сукин ты сын?! Сейчас узнаешь, самолично! Скотти, ну-ка, быстро сюда! — скомандовал он одному из своих амбалов. Тот моментально подчинился. Альверато же продолжал орать: — И я тебе покажу, как я собираюсь там удержаться!

Без всякой видимой подготовки Альверато взмахнул кулаком и со всего маху ударил в лицо парню. Голова Скотти дернулась назад, и он повалился на пол с гулким стуком. Пистолет упал рядом.

— Видел, Пендлтон? Въезжаешь, Пендлтон?! Эй, Скотти. — Альверато наклонился к лежавшему на полу. — Вставай, Скотти!

Тот приложил все усилия, но подняться не смог; глаза его были залиты кровью. Он закашлялся, подавившись выбитым зубом.

— Вставай, черт тебя дери!

Альверато подхватил парня под мышки. Когда Скотти встал на ноги, Альверато наклонился, поднял пистолет и вручил его бедолаге, кивнув на стену.

— У тебя есть еще вопросы, Пендлтон? Тебе все еще что-то кажется вышедшим из моды, а?

Бенни посмотрел на Скотти. Тот стоял у стены, как и прежде, держа пушку наготове и глядя на Пендлтона, как было приказано. Он дышал через рот, поскольку нос был залит кровью. Бенни сунул руку в карман, вытащил платок и направился было к парню, когда Пендлтон резко поднялся со стула.

— Мою шляпу, Тейпкоу, — сказал он.

Бенни остановился и коротко глянул на Пендлтона, затем подошел к Скотти и вложил ему платок в руку.

— Мою шляпу, Тейпкоу.

Бенни подошел к стулу у витража и взял шляпу.

— Ты чего это — шляпу… — Голос Альверато все еще гремел. — Садись, Пендлтон, и вернемся к нашим баранам.

Бенни остановился у окна, ожидая, что Пендлтон снова сядет. Но этого не случилось. Бенни даже не заметил, как босс махнул ему рукой. Он думал о шляпах, об огромной империи старика Эйджера, оказавшейся на грани краха из-за того, что этот чертов зануда…

— Послушайте, мистер Пендлтон, — скороговоркой выпалил Бенни, — у меня тут мыслишка появи…

В эту секунду он увидел лицо Пендлтона. Продолжать было бессмысленно. Бенни оглядел помещение, бросил взгляд на Альверато, на спину Пендлтона, выходившего из комнаты, и последовал за боссом до машины. Затем повез его назад, на Саттон-Плейс.

Пендлтон сидел в темноте машины за стеклянной перегородкой. Бенни вел машину обратно в Нью-Йорк молча, как и полагается шоферу. Однако для него дело еще не закончилось. Семь лет попугайского «Да, сэр», семь лет подъема в гору — не могло это кончиться простым шлепком по спине и «Спасибо за униформу, сэр». Бенни сосредоточенно крутил баранку; нет, для него этот вечер еще не закончился. Не закончился он и для Пендлтона.

Бенни высадил пассажира у подъезда дома, поставил машину в подвальный гараж и поднялся служебным лифтом на последний этаж.

— В библиотеке, — сообщил дворецкий, и Бенни прошел в длинную комнату, где Пендлтон снова ожидал его, сидя совершенно неподвижно за письменным столом. Поэтому когда он открыл рот и заговорил, у Бенни создалось впечатление, что перед ним кукла.

— Тейпкоу, — произнес голос. Бенни ждал. — На тебя произвел сильное впечатление мой бывший партнер. Ну? Отвечай. — Пендлтон дернул плечом. Он коснулся бледными пальцами края стола и принялся выстукивать на гладком дереве однообразный ритм с частотой маятника. — Кажется, ты склонен согласиться с тем, что громкий голос — это лучше, чем спокойная уверенность. Ты когда-нибудь слышал, чтобы я кричал, Тейпкоу?

— Нет.

Пальцы Пендлтона продолжали монотонно двигаться.

— Существуют и другие методы обеспечения дисциплины. В моем арсенале они есть. — Пендлтон приоткрыл рот и провел кончиком языка справа налево. — И ты, Тейпкоу…

— Послушайте, — прервал его Бенни, — теперь вы меня послушайте, мистер Пендлтон.

Бледная рука перестала двигаться.

— Чем больше ты скажешь, Тейпкоу, тем хуже для тебя. — Он почти улыбнулся. — Как ты думаешь, что самое плохое я могу с тобой сделать, Тейпкоу? Помнишь, несколько лет назад у нас был такой парень — Мердок? Ты когда-нибудь задавался вопросом, что стало с Мердоком? Знаешь, а ведь он до сих пор жив.

Пендлтон помолчал, придавая сказанному вес, однако на Бенни он при этом не смотрел. Он не видел на его лице упрямства и агрессивного нетерпения.

— Черт с ним, с Мердоком! — сказал Бенни. Он дышал громко и тяжело. — К чертям вашего Мердока и весь этот разговор! Вы мне и слова не дали сказать, мистер Пендлтон. Так вот, — его голос вдруг стал тише, — я на вас работаю семь лет. Я все время старался работать лучше, чем другие, потому что я знаю то, чего не знают они. Я действительно лучше них! И вы это знаете, иначе не стали бы терпеть меня рядом с собой столько лет. Я и грязную работу для вас делал, и кое-что посерьезнее. Потом я взялся делать то, что от меня не требовалось, а все потому, что единственное, о чем я мечтал все это время, — поиметь хоть малюсенький шанс и доказать, что я не пустышка. И тут вы врубили тормоза: «Тейпкоу, отнеси мои штаны в чистку» — это уже когда я в «Импорте» работал. «Тейпкоу, пригони мою машину», хотя Турок справился бы с этим ничуть не хуже. — Бенни говорил все быстрее. — Наконец мне выделили территорию — хреновую, тухлую, ту самую, на которой Пэдди обдирал вас как липку. И я взял, потому что был рад даже такому шансу! Когда я собрал двойной урожай со своего района и все честно сдал, выясняется, что это было ни к чему. Правильно ли вы поступаете со мной? Упаси Бог, я не пытаюсь вас учить, что делать, но не забывайте, что я уже не шофер, я из этой одежки вырос!