Вячеслав Жуков - Змея

Постояв и немного поразмышляв обо всем этом, Еремин решил пройти, насколько возможно и посмотреть. Разумеется в болотную жижу он не полезет, но пока вполне можно было идти, хотя под ногами в траве уже стало чавкать. Почва становилась влажной, а со стороны пруда потянуло болотной сыростью. Трава делалась гуще и выше, доставая едва ли не до колен.

Но это не остановило Еремина. Продираясь между густых кустов, он вышел едва ли не к самому берегу заросшего пруда и осмотрелся. Теперь все. Стоп. Дальше идти было рисково. Ноги уже утопали в грязь. И есть риск провалиться в трясину и не только перемазаться, но и навсегда сгинуть здесь.

Он осмотрелся. Извилистая полоса зигзагами петляла между огромных кочек с болотной осокой убегая в глубь пруда, туда где еще оставалась вода покрытая зеленой ряской.

Еремин стоял и терялся в догадках, откуда тут взялся такой странный след, если таковым его можно считать. Впечатление такое, будто кто-то протянул тут здоровенный пожарный рукав, от которого и остался этот след. Но где в таком случаи следы ног того, кто тянул. Их не было.

Сколько не пытался Еремин отыскать эти следы на траве, не смог. Зато пройдя метра два еще вперед и измочив свои новые из кожи крокодила туфли, он увидел глубоко взрытую торфянистую землю и дальше полоса уходила под огромную кочку, густо заросшую сверху тростником, листья которого перебирал ветер, заставляя шуршать.

Сделав несколько фотоснимков, Еремин повернул назад и по своим следам хорошо отпечатавшимся на мокрой земле пошел к тому месту где вошел в лесопарк. Время было уже половина восьмого. Не заметил, как потратил полтора часа на эти блуждания по берегам болота, а результат – несколько фотоснимков, которые вряд ли ему пригодятся. Да и сделал их Еремин скорее по привычке.

Обтерев о траву туфли, он вернулся к своей машине, и еще не садясь за руль, решил позвонить Лерке Белобородову, пока тот не успел настроиться на какие-то другие дела.

Узнав, что от него Еремин хочет, Валерка Белобородов с радостью согласился на встречу. Тем более, что сегодня была пятница. Впереди два выходных, которые как видно Белобородову не терпелось провести не в семейном кругу, а в очередных ползаньях по подземным туннелям.

После телефонного разговора с другом, Еремин отправился в редакцию, с трепетом в сердце зашел в приемную, ожидая очередных нападок главреда. Но все оказалось не так уж и плохо и нападать на него судя по всему никто не собирался. По крайней мере, сегодня.

Секретарша, миловидная девчушка с красивым именем Олеся, которую все в редакции за глаза называли фифой, сообщила Еремину, что главного редактора сегодня не будет и в понедельник тоже.

– Владимир Николаевич с женой улетел на три дня в Братиславу, – сказала фифа, не отрывая прелестного личика от компьютера.

Еремин не принадлежал к числу тех, кого фифа удостаивала своим вниманием. После главреда она считала себя в редакции вторым человеком по значимости, а Еремин обыкновенный фотожурналист.

Он не знал, чем так увлечена секретарша, что даже не в состоянии поднять голову. Но задетое мужское самолюбие заслонила радость услышанная от фифы. Ни сегодня и не в понедельник никто не будет к нему цепляться по поводу сенсационных снимков.

– Хоть бы он оттуда вообще не возвращался, – буркнул тихонько Еремин, но у секретарши оказались ушки на макушке. Она услышала.

– Как вам не стыдно так говорить? – укорила она Еремина, наконец-то удостоив его взглядом своих зеленых глаз.

Еремин мог бы сказать, что ему не только не стыдно, а напротив, он был бы рад, если б так случилось. Но ведь не случится. И не позднее вторника главный редактор Владимир Николаевич Беленький явится в свой кабинет и первым, кого он вызовет к себе на ковер, будет не Олесенька, а конечно же, он, Егор Еремин. И что поделаешь, если Владимир Николаевич с самого своего прихода главредом в журнал невзлюбил Еремина. И Еремин отвечал ему взаимностью, грубить не грубил, но при каждом удобном случаи не скрывал своей неприязни к главреду, мозолил ему глаза и не торопился переходить в другое издание. Хотя от невыносимого руководства главреда часть сотрудников уже разбежалась кто куда, а другая пока еще терпит. Еремин относил себя к другой части и просто так сдаваться не собирался.

– Да это я так. Пошутил, – попытался оправдаться Еремин.

Не понятно было подействовало ли его оправдание на секретаршу. Скорее всего вряд ли. Олеся знала, что оставшаяся часть сотрудников настроена к главреду не очень хорошо. Своего мнения на этот счет она никогда не выказывала, стараясь придерживаться нейтралитета.

Уткнувшись опять в монитор, она сказала как бы между прочим:

– Владимир Николаевич говорил, вы какой-то материал должны сдать?

Еремин вздохнул. И эта туда же. Вот что значит быть верным стражем Владимира Николаевича. Без года неделя на секретарском месте, а туда же.

– Я сдам. Обязательно сдам, – пообещал Еремин и попятившись к двери, быстренько выскочил в коридор.

Валерка Белобородов был человеком основательным. И к каждому своему спуску в подземелье, готовился основательно.

Из багажника своей машины он достал резиновые сапоги, брюки и куртку из непромокаемого материала и каску.

Против сапог, брюк и куртки Еремин ничего не имел. А вот каска… К этому виду спецснаряжения у Еремина было отвращение. Так получилось, что все два года пока служил в армии, он ее не снимал ни днем ни ночью. А тут опять.

– Зачем она мне? Мы же не настройке.

– Зря иронизируешь, – сделал приятель замечание. – Там тебе тоже запросто может на голову упасть кирпич. А потом, по этой форме бомжи нас отличают от ментов. А так могут взять и кинуть чего-нибудь на голову. Скажем, пустую бутылку. Или что-то потяжелей.

Дальше уговаривать Еремина ему не пришлось. Егор напялил каску, с маленьким фонариком спереди. Другой фонарь с большим запасом батареек, он повесил на плечо, как это сделал Лерыч.

Еще Валерка дал ему моток тонкой капроновой веревки.

– Там это тоже может пригодиться, – сказал он, убирая моток Еремину в боковой карман куртки.

Внимательно осмотрев как на Еремине сидит снаряжение, он удовлетворенно кивнул и предупредил:

– Держись возле меня и никуда не отходи, чтобы не случилось.

– А что может случится? – забеспокоился Еремин.

– Может и ничего. Пугать не собираюсь, но будь готов ко всему. Знаешь, как бывает. Заходишь в какой-нибудь коллектор. А там труп плавает. Или вареный человек на трубах теплотрассы лежит…

– Вареный? – не понял Еремин.

– Ну да. Это когда кто-то из бомжей примет на грудь лишнего и завалится дрыхнуть на горячую трубу и так заснет, что уже больше не проснется. Так и сварится на ней. Если нам такие попадутся, ты не дрейфь. И от меня ни на шаг. Меня здешние обитатели знают и не только бомжи, но и крысы, – пошутил Лерыч.

Крыс Еремин не то, чтобы боялся, скорее брезговал, поэтому поморщился и поплевал три раза через левое плечо.

– Ну что … готов? – спросил Лерыч.

– Готов, – ответил Еремин.

– Тогда – вперед, – и Валерка открыл металлическим крюком, похожим на коготь птицы, люк коллектора.

Еремин посветил вниз фонарем.

Вмонтированные в кирпичную кладку округлой формы металлические скобы, уходили далеко вниз где было сыро, темно и слышался плеск воды. На расстояние метров десяти от уровня земли, луч фонаря выхватил мутный поток, который бурля и закручиваясь уносился дальше под землю. И глядя на него, Еремин слегка поежился, почувствовав неуверенность: может все это затевать не стоило? Ну ее эту сенсацию куда подальше.

– Что боишься? – словно угадав его мысли, спросил Лерыч с ухмылочкой.

– Да не то, чтобы боюсь, но как – то не по себе становится, – признался Еремин.

Лерыч понимающе кивнул.

– Первый раз у всех так. А потом привыкаешь. Я тут уже раз сто залазил, и как видишь ничего. И ты привыкнешь, – успокоил Лерыч.

– Слушай, Лерыч, но разве тут могут бомжи обитать? – спросил Еремин, при этом пытаясь настроить себя на позитив, что все будет в порядке. Вон Лерыч сто раз тут спускался, если конечно не врет, и ничего жив здоров, а Еремину и надо-то залезть туда один раз, сделать хорошие качественные фотографии и все.

– И неужели подземная Москва ограничивается только этим коллектором? – спросил Еремин, давая понять, что Лерыч вполне мог бы подыскать другое более подходящее место.

– Конечно же, не этим, – ответил Белобородов, признавая несостоятельность вопроса заданного Ереминым. Нашел чем упрекнуть. – Просто здесь залезать удобней. Во-первых, тут народу почти нет. Я имею в виду любопытных. Иными словами, никто не помешает. А во-вторых, если хочешь знать, там где обитают бомжи, или другие подземные жители, залезть к ним не так-то просто. Знаешь какие они там сюрпризы оставляют? Наступишь, и не только ногу может оторвать, но и голову. Поэтому мы подойдем к ним с другой стороны. Я тут местечко знаю одно. Там человек пятнадцать мужиков живет и одна женщина. Днем большинство из них по делам отлучаются, но кого-то мы все равно там застанем. Вот ты и поговоришь с ними и снимки сделаешь для своего журнала. И заголовок я уже придумал: жители подземного мира. Ну как звучит? – с напущенной гордостью спросил Лерыч.