Александр Костиков - Черный бумер

— Так-с, — сказал он, вставив диск в дисковод. Пробежался пальцами по клавиатуре. Я лично его действия не успевал замечать, так быстро он работал. Через пару минут на экране монитора высветилась какая-то информация.

— А вот и ваш клиент, — довольно сказал Костик. — распечатать?

— Давай, — кивнул я.

— Костик, — восхищенно проговорила Ксения. — Я себе такой же диск хочу! Подари, а?

— Принесешь болванку, солью.

Меньше чем через минуту мы с Ксенией стали обладателями бесценной информации о владельце черного бумера, следящего за Петром Макеевым. Человека на фотографии в уголке я сразу узнал. Водитель бумера. Оказывается, звали его Николаем Афанасьевичем Степановым. Жил он где-то на окраине города. В общем-то больше ничего интересного мы о нем не узнали.

— Внутренний голос мне говорит, — задумчиво проговорил я, когда мы вышли от Костика, — что мы ухватились за ниточку. Причем весьма, как мне кажется, интересную ниточку.

— Я с тобой полностью согласна, — кивнула Ксения. — Моя журналистская интуиция говорит примерно тоже самое.

— Значит, нам осталось только выяснить, зачем следит этот гражданин Степанов с компанией за товарищем Макеевым. И зачем тот кадр наведывается к ним домой. Предлагаю сходить к товарищу Макееву на работу. У меня к нему пара вопросов появилась…

Как ни странно, Ксения отказалась меня сопровождать, правда, попросив потом пересказать ей наш с Петром разговор в подробностях. Это нужно для ее будущей статьи, посвященной этому делу. Я, в общем-то, и не сомневался, что такая просьба последует, собирался впоследствии и сам так поступить. На том мы и расстались. Ненадолго.

В здании, где работал Петр Макеев, расположились еще несколько офисов других предприятий. «Каспий» расположился на третьем этаже, занимал все левое крыло. Я прошелся по пустому коридору, разглядывая только номерки на кабинетах. Больше никаких пояснительных табличек на дверях не было. Чтобы найти Петра, я пошел по самому простому пути: заглянул в первую попавшую дверь, которая оказалась открытой. Увидел там средних лет строгого вида женщину.

— А Петра Макеева где можно увидеть?

— Тринадцатый кабинет, — прозвучал ответ.

— Спасибо.

Тринадцатый кабинет расположился напротив того, в который я только что заглянул. О самой цифре старался не думать, хотя нехорошая мыслишка в голову лезла весьма настойчиво.

Петр Макеев сидел за столом спиной к окну и что-то настойчиво печатал. Его пальцы быстро бегали по клавиатуре компьютера, глаза даже не смотрели на эту самую клавиатуру, уставившись на плоский экран монитора.

— Кхм, — обозначил я свое присутствие.

Петр оторвался от своего занятия, увидел меня и тут же откинулся на спинку кресла.

— Денис Смолин? — он явно не ожидал меня увидеть здесь. — Вы узнали, кто за мной следит? Пришли доложить о результатах?

— Относительно, — кивнул я, бесцеремонно проходя глубже и без разрешения усаживаясь на единственный свободный стул. — Мы с напарницей проследили за объектом, есть кое-какие результаты.

— Говорите!

Сейчас клиент совсем не был похож на того смущенного вчерашнего клиента. Наоборот, сейчас бы я на него подумал, что он наоборот, заправляет всей этой тихой и, пока непонятно чем занимающейся, лавочкой. Впрочем, как оказалось впоследствии, так оно и оказалось.

— А можно для начала узнать, чем занимается ваша фирма? — спросил я, перехватывая инициативу разговора. — Или это коммерческий секрет?

— Никакого секрета, — Петр пожал печами. — Мы — торговые посредники. Знаете, раньше, да и сейчас еще остались, так называемые челноки. Люди, которые ездят в Турцию, Китай, привозят оттуда дешевые вещи и продают на рынках. Мы занимаемся тем же, только в более крупных масштабах. Дешевые вещи раскупаются быстрее, чем дорогие, хотя у них качество немного хуже, конечно.

— Ясно, — кивнул я. Обычное дело — мелкие торгаши. Я достал распечатку фотографии, сделанной Ксюшей в подъезде дома Петра. Костик хорошо постарался, глядя на эту фотографию трудно сказать, где именно производилась съемка. На данный момент я не хотел раскрывать Петру — все свои, как это говорится, козыри, которых, кстати, у меня практически не было.

— Вот этот человек вам знаком? — я подал фотографию Петру.

Тот с минуту рассматривал незнакомца.

— Пару раз видел его в нашем дворе. А кто это?

— Пока не знаю. Тогда посмотрите еще вот на эту фотографию, — я подал ему листок с распечаткой о Николае Степанове.

Этого типа Петр узнал сразу.

— Николай? — брови Петра взметнулись вверх.

— Вы его знаете?

— Брат моей жены. А он здесь причем? Он же сидит в тюрьме!

— Недавно вышел на свободу за хорошее поведение. Значит, он — ваш родственник?

— Номинально — да. Но фактически — я с ним мало контактировал и практически не знаю. Это он за мной следит? — Петр, наконец-то, обратил внимание на остальную распечатку.

— В общем-то да, — сказал я. — Так что на счет похищения можете быть спокойны.

— Странно, но я думаю, что пока еще нет. Зачем он за мной следит?

— Пока не знаю. Вы точно не знаете этого человека? — я еще раз обратил внимание на фотографию незнакомца.

— Первый раз повстречал позавчера.

— Что ж, придется выяснять другим путем, — вздохнул я и поднялся со стула. Больше у меня к Петру вопросов не было. Хотя общих вопросов оставалось еще много.

Осталось только выяснить, что нужно Николаю и его сообщникам и дело можно считать закрытым. Если он брат жены Петра, и если он хочет что-то от них, зачем разводить такую конспирацию? Можно ведь решить проблемы по семейному, как говорится. Или, все-таки, что-то неладно в королевстве датском?

— Кстати, — уже остановившись в дверях, спросил я, — а Николай Степанов за что в тюрьму сел? Если, конечно, не секрет?

— Разве это относится к делу?

— Может пригодиться.

— Думаю, уже не пригодится. Вы сделали свое дело, больше я не нуждаюсь в ваших услугах.

Фраза, брошенная Петром оказалась более чем неожиданной. То, что дело завершено, я лично сомневался. С другой стороны — если дело здесь чисто семейное, мне вовсе не хотелось в него вникать, потому что влезать в семейный скандал по любому означает остаться виноватым.

Мне надо было посоветоваться, потому я побрел в редакцию. Наш мудрый главред наверняка сможет что-нибудь посоветовать. Но…

Но, как можно догадаться, до редакции я так и не дошел. Потому что перейдя дорогу и свернув с Майской на Астраханский проспект, где, кстати, накануне, сам я сторожил клиента, тут же заметил знакомый автомобиль. До конца рабочего дня оставалось еще прилично времени. Собственно, день только начинался. Не думаю, что Николай Степанов с компанией дежурят тут целый день, ожидая выхода Петра. Значит, они пасли меня.

Первым делом решил исчезнуть с их глаз, авось не заметят. Но потом подумал: «Какого черта! Мне ли прятаться?» И пошел прямиком к автомобилю.

Когда подошел практически вплотную, переднее пассажирское окошко открылось и оттуда выглянул Николай Степанов собственной персоной. Сейчас он сидел на переднем пассажирском сидении.

— Дать прикурить? — растянул он губы в улыбке. Не сказал бы, что Николай в этот момент излучал доброту.

— На самом деле я не курю, — хмыкнул я. — Тот раз был всего лишь трюком. Но поговорить бы мне с вами, Николай, не мешало бы, это точно.

— Поговорить хочешь? Но хочу ли этого я?

Я промолчал. Пусть решает сам. Мне без разницы. Если не захочет пойти на разговор, мне же легче. Перед главредом отчитаюсь, что задание выполнено, клиент доволен. Правда, Ксюша будет весьма разочарована. Она с самого начала неумело скрывала, что эту историю ей хочется записать на бумаге и сдать в журнал. А тут так буднично все кончилось…

— Хорошо, садись, — кивнул Николай.

Я сел на заднее сидение, он пересел туда же.

— А где ваш третий? — осведомился я, не надеясь на ответ.

— Гуляет, — ответил Николай, не вдаваясь в подробности. — Ну, давай, рассказывай, о чем хотел поговорить.

— Ладно. Прежде всего — Петр теперь знает, кто за ним следит. Так что задача моя перед ним исполнена и я, скажем так, снова остался без дела.

— И?..

— Не смотря на это, — я решил ничего не скрывать, вызывая собеседника на откровенность, — думаю, что дело, которым я занимался, не так просто, как кажется.

— И до чего додумался?

Этого следовало ожидать. Собеседник на откровенность идти опасался. Собственно, со своей колокольни, он был прав. Зачем ему откровенничать с незнакомым человеком?

— Да, собственно, пока версий нуль, потому что я так и не знаю подробностей, — пусть он сам все расскажет. Зря, что ли, согласился на беседу? Если б не хотел, не пригласил бы в машину, а послал бы на три известные буквы.