Джеймс Чейз - Всё имеет свою цену

Расставшись с Симмонсом, я заехал на свою старую квартиру, чтобы взять кое-что из вещей, а затем вернулся в дом Дестеров. Мне тоже была непонятна игра Элен, но я поставил себе цель — во что бы то ни стало разгадать ее.

Подъехав к гаражу, я увидел, что в нем не хватает «кадиллака» с откидным верхом. Нетрудно было предположить, что очаровательная миссис Дестер отправилась куда-нибудь позавтракать. Было двенадцать часов дня, и мне в голову пришла мысль осмотреть дом, пока никого нет.

Окно над крыльцом было открыто, и я без труда проник в дом. На втором этаже было семь спальных комнат, три ванных и два туалета. Пять спален пустовали, ими явно не пользовались. Спальни Дестера и его жены находились в разных концах коридора. Я не стал заходить в них, а просто осмотрел их с порога. На всю обстановку была затрачена уйма денег. По безупречной чистоте в ванной Элен было ясно, что мужчина в нее не допускается. В спальне Дестера везде лежал слой пыли…

Я вернулся в свою квартиру над гаражом, сменил форму на костюм, вышел и сел на автобус, который доставил меня в центр города. Я поел в дешевом кафе и пошел на Бравер-стрит в контору Джека Солли, у которого я работал вот уже около года.

Когда-то Солли был управляющим в большом рекламном агентстве «Херринг и Пич» в Нью-Йорке. В то время у него была шестикомнатная квартира, собственный «кадиллак» и пятизначный доход. Но хозяевам стало известно, что Солли продает секретные отчеты конкурирующим с ними фирмам, и он вылетел с работы, потеряв и свой пятизначный доход, и «кадиллак». Хуже того, его занесли в черный список, и он не мог устроиться на работу ни в одно из рекламных агентств… Тогда он переехал в Голливуд с тем, что уцелело после кораблекрушения, и открыл свою контору. Он имел дело с хозяевами небольших магазинов и еле-еле сводил концы с концами.

У Солли было худощавое лицо с острым подбородком и глубоко посаженные глаза. С годами характер его становился все хуже, он постепенно терял даже остатки представлений об этике, а кроме того, уже дважды имел стычки с местной полицией по поводу каких-то темных дел, в которые я не был посвящен.

Когда я вошел в его обшарпанную контору, он сидел за письменным столом, уткнувшись в журнал. Его секретарша Пэтси, блондинка с детским личиком и голубыми глазами, улыбнулась мне. Ей, бедняжке, приходилось очень трудно. Она не только вела контору, но за то же небольшое жалование служила Солли громоотводом. В данный момент она ела бутерброды из бумажного пакета.

Солли отложил журнал в сторону и с недовольным видом уставился на меня.

— В чем дело? — спросил он. — Ты должен приходить в девять!

— Успокойся, братец, — спокойно сказал я, присаживаясь на край стола, — я больше у тебя не работаю. Ты можешь подыскать себе другого дурака, Джек, а я начинаю новую карьеру.

Лицо Солли вытянулось.

— Где же ты собираешься работать?

— Я теперь шофер, — сказал я, подмигивая Пэтси, — у одного из больших тузов студии «Пасифик». Как это тебе нравится? Пятьдесят долларов в неделю и на всем готовом.

— Ты с ума сошел! — завопил Солли. — И ты называешь это работой? Ты что, не знаешь, как обращаются хозяева со своими шоферами? Тебе надо было руками и ногами отбиваться от этого места!

— Я так и собирался сделать, но тут я увидел жену хозяина, — сказал я.

— Жену? — Спросил Солли уже совсем другим тоном. В его градации ценностей следующее место после денег занимали женщины.

— Меня тошнит от вас, кобели, — сказала Пэтси, вставая. — Я пойду немного проветрюсь и прошу вас покончить со всеми мерзкими подробностями до моего возвращения.

Когда она проходила мимо Солли, он шлепнул ее по заду, но это происходило так часто, что она уже перестала реагировать и увертываться от его шлепков.

Когда дверь за ней закрылась, Солли достал две сигареты, одну протянул мне и зажег спичку.

— Так что там насчет жены твоего хозяина? — спросил он. — Хорошенькая?

— Она очень красива, — сказал я и нарисовал в воздухе очертания ее фигуры, — при этом рыжая с зелеными глазами! Вообще я решил, что будет очень неплохо пожить с ней в одном доме и под одной крышей. Кроме того, я всегда мечтал водить «роллс-ройс». Разве это так уж плохо?

— Да нет, ничего, — сказал Солли. — А им не нужен дворецкий? Я бы согласился на эту должность и развлекался с этой красавицей в то время, пока ты возишь ее мужа на работу.

— Нет, им никто больше не нужен, кроме меня, — ответил я, усмехнувшись.

— Глин, работа шофера — это не по тебе!

— А работа у тебя разве по мне, если уж на то пошло?

— Я мог бы в недалеком будущем взять тебя партнером в дело, — сказал Солли. — Ты неплохой парень, только чертовски ленивый.

Я рассмеялся.

— Кто бы говорил о лени!

Солли стряхнул пепел прямо на ковер, положил ноги на стол и махнул рукой.

— Во всяком случае, кто он, твой хозяин?

— Его зовут Эрл Дестер.

Я назвал это имя потому, что мне хотелось получить некоторую информацию от Солли о моем хозяине. Если бы я напрямую попросил об этом, то мне пришлось бы платить.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Солли, и он удивленно посмотрел на меня.

— Дестер? Эрл Дестер? Это тот, который работает на киностудии «Пасифик»?

— Да.

— Господи боже мой!

— Ты его знаешь?

— Знаю ли я его? Этого пьяницу? Должен тебе сказать, что я очень осторожен в выборе знакомых. Глин, ты, наверное, сошел с ума! Послушай, да ведь этот парень уволен с работы. Через два месяца он или будет банкротом или пустит себе пулю в лоб. Эрл Дестер! Надо же!

Я сделал вид, что поражен этой новостью и с ошеломленным видом смотрел на него.

— А ты не разыгрываешь меня, Джек?

— Послушай, этот парень не просто пьяница, он алкоголик. Он никогда не бывает трезвым. Кинобизнесу он больше не нужен. В конце этого месяца истекает срок его контракта. А его жена! Ты ведь ничего не дождешься от нее, кроме неприятностей. Я сам видел ее. Правда, должен признать, она очень хороша, но поверь мне, под этой красивой оболочкой скрывается ледяное сердце.

— А вдруг мне удастся его растопить?

Солли усмехнулся:

— Не старайся себя обмануть, Глин. Я слышал кое-что об этой даме. Говорят, что Дестер начал пить из-за нее. Думаю, что если бы я женился на ней и обнаружил, что моя жена — ледяная статуя, я тоже запил бы с горя. Я слышал, что другой парень выбросился из-за нее из окна. Ты, мой мальчик, не надейся, что тебе удастся растопить этот айсберг. У тебя нет ни одного шанса, и если ты не хочешь кончить так же, как ее муж, советую поскорее сматываться из этого дома.

— А чем она занималась до брака с Дестером?

— Не знаю. Знаю только, что он познакомился с ней в Нью-Йорке, женился и привез сюда. Совсем неважно, кто она, важно, что тебе-то лучше оставить ее в покое, если ты не хочешь свернуть себе шею.

— Что ж, спасибо за совет, но лучше не пугай меня, — сказал я, отодвигая стул. — Если мистер Дестер умрет и миссис Дестер попросит меня жениться на ней, то я попрошу тебя быть моим шафером.

— Что за бред, — возмутился Солли. — Приди в себя, ради бога, Глин! Возвращайся лучше ко мне на работу. Знаешь, я пожалуй прибавлю тебе процентов пятнадцать к жалованию.

— Брось, — сказал я. — Я останусь у Дестера.

Солли приподнял плечи и развел руками.

— Ты просто сумасшедший, но пусть будет так. Когда тебе надоест эта работа, ты можешь вернуться ко мне. Твое место будет ждать тебя.

— Оно будет ждать меня потому, что на него никто не позарится, — сказал я. — Ну, пока. Не здоровайся со мной, если увидишь сидящим за рулем «роллс-ройса». Мне теперь нужно быть осторожным в выборе знакомых.

Я вышел из конторы, оставив ошеломленного моими словами Солли с открытым ртом.

«Другой парень выбросился из-за нее из окна»… Какой парень и почему? — спрашивал я себя.

Когда в три часа дня я вернулся в резиденцию Дестера, «кадиллака» еще не было на месте. Я опять надел форму, убедился, что она сидит на мне безупречно, и поехал на киностудию «Пасифик».

Сторож, не глядя, открыл ворота, я поставил машину на стоянку около административного здания и стал ждать, сидя за рулем. Когда часы показали четыре двадцать, я вышел из машины и зашел в огромный вестибюль, где на длинной скамейке сидела дюжина посыльных, а за большим круглым столом четыре красотки расправлялись с посетителями.

Одна из них, лет девятнадцати, с цветом лица, который бывает только в этом возрасте, вопросительно посмотрела на меня.

— Вы не сообщите мистеру Дестеру, что его машина уже ждет?

— Кому? — переспросила она.

— Мистеру Дестеру. Пишется Д-е-с-т-е-р, произносится тоже Дестер.

Она слегка покраснела и резко сказала:

— У нас нет никакого мистера Дестера.

— Слушай, детка, позови мне кого-нибудь, кто лучше тебя знает свое дело, — сказал я и, выбрав среди секретарш более опытную на вид, обратился к ней. — Эй, красотка, вы не уделите мне минутку вашего драгоценного времени?