Анатолий Афанасьев - Анатолий Афанасьев Реквием по братве

— Согласен. Получишь десять штук.

Помешкала мгновение, уселась обратно на стул. Подняла бокал, глядя ему прямо в глаза.

— За знакомство, парень. Видно, не все тебе мозги отбили в «Ласточке».

— Называй меня Саней. Мне так привычнее.

— За твою удачу, Саня. Будь здоров.

Выпили, а Галки словно и не было с ними.

…Условились, что Санек подстрахует ее на своей тачке в переулке за углом. На тот случай, если в «Ласточке» произойдет что-то непредвиденное и Тайне придется бежать.

Мысль принадлежала Саньку, девушка была против. Она не видела, что бы такое могло случиться сверхъестественное, чтобы она понеслась мимо собственной «Скорпио-14» к Саньку в переулок.

— Хуже будет, когда тебя засекут.

— Ничего страшного, — гордо ответил Санек. — Меня бьют только внутри… Когда выведешь эту сволочь, я потихоньку за вами поеду. Тебе же будет спокойнее.

— За меня не волнуйся, — уверила Таина. — Мне провожатые не нужны.

Они договорились, что, если Толяна в заведении не окажется, она поболтается там полчасика и уйдет. Чтобы вернуться на другой день. Ей не хотелось чересчур засвечиваться.

Санек ждал с девяти вечера, когда она нырнула в «Ласточку», и до половины первого ночи — три с половиной часа. Нельзя сказать, чтобы мандражил, но пачку сигарет высадил. Большую часть времени провел в телефонной будке наискосок от «Ласточки», метрах в тридцати, — отсюда отлично просматривался вход и прилегающая улица. Наружной охраны у заведения не было, в своем районе Столяру нечего бояться.

В половине первого парочка выкатилась из дверей, Таина висела у парня на руке, и оба хохотали. Потом взялись лизаться прямо посередине улицы, причем так усердно, что Санек начал опасаться, как бы они не зашли слишком далеко. Все-таки ночная улица, хотя бы и в Москве, не самое удобное место для случки. Наконец расцепились — и заспорили, в чьей машине ехать. Сели в Тинкину «скорпию».

Санек проследил, не увяжется ли кто за ними, потом сел в свой потасканный «жигуленок» и коротким путем, по набережной, первый прикатил за Зацепу. Не заходя в квартиру, у окна в подъезде дождался, пока подъехали гости. Из «скорпии» минут десять никто не вылезал, наконец вытряхнулись оба и, пока шли к подъезду, еще раза три останавливались и присасывались друг к другу. Видно, жор какой-то на них нашел. Санек не удивлялся: на месте Толяна он вел бы себя точно так же. Но сердце екало, злость разбухала.

Таина открыла дверь своим ключом, и, когда вошли, Санек зажег свет в прихожей и, не мешкая, врезал Толяну в лоб облегченной, килограммовой, гантелиной. Не в полную силу, конечно. Подхватил обмякшую тушу под микитки, перетащил в комнату. Там усадил спиной к батарее и за обе руки, за кисти туго примотал к железной стойке. Таина наблюдала за его манипуляциями из дверей.

— Ну как? — спросил Санек. — Все нормально прошло?

— Ты же видишь, — ответила равнодушно.

— Сходи в ванную, — посоветовал Санек. — Размазалась вся. Вообще-то ты мне больше не нужна. Можешь ехать домой.

— Ну уж нет. Досмотрю ваш цирк до конца.

Санек пожал плечами, сходил на кухню, принес кастрюлю с холодной водой. Снизу, с размаху выплеснул Толя-ну в лицо, не жалея обоев. Парень задергался, заперхал, зафыркал, как морж. Поднял голову, уперевшись затылком в батарею. Видок у него был нетоварный. Переносица вспухла синеватой шишкой, кровь из носа вытекала на подбородок.

— На вампира похож, — сказал Санек дружелюбно.

Несколько минут ушло у Толяна на то, чтобы оценить ситуацию, в которой он очутился. Мог бы и быстрее соображать, видно, гантелина повредила мозги.

Наконец все понял, но до конца не поверил. С чудной гримасой смотрел на Таину.

— Выходит, наколола, сучка?

Девушка не сочла нужным отвечать, уселась в единственное в комнате кресло, достала свои сигареты с травкой. Толян уныло продолжал, словно чревовещатель:

— Думаешь, не найду тебя? Да я же тебя из-под земли выкопаю, неужто не сечешь?

— Отвлекаешься, — укорил Санек и для профилактики съездил по уху открытой ладонью.

Отдышавшись, Толян спросил:

— И что дальше? Чего ты хочешь?

— Двадцать штук как минимум. Плюс еще десять за моральный ущерб.

— Только и всего? — Толян нагло ухмыльнулся, но вышло неубедительно. — Почему не все сто?

Санек подошел к платяному шкафу, открыл, достал из коробки электрическую дрель. Насадил десятимиллиметровое сверло, включил дрель в розетку. Пояснил Толяну:

— Зря ерепенишься. Я мудрить не буду. Насверлю дырок, сколько организм выдержит. Потом свезу на свалку в Бескудниково. Если до снега не найдут, пролежишь до весны.

После вряд ли кто опознает. Подумай, Толян, я не тороплю. Минутка у тебя есть.

— У тебя крыша поехала. Тебя же вычислят в два счета.

— Ничего, — сказал Санек. — Я свое прошу. Все по закону, приятель.

Подала голос Таина:

— Всю ночь я тут не собираюсь рассиживаться.

Санек обернулся.

— Пойди на кухню, там водка на столе. Налей по стаканчику.

— Еще чего? Сам сходишь.

— Отвяжи, падла, — попросил Толян.

— Зачем?

— Руки затекли. Чего я сижу с такой рожей. Дай хоть умоюсь.

Санек щелкнул кнопкой, дрель ласково зажужжала.

— Японская насадка, — сообщил девушке. — В сталь, как в масло, входит. Сейчас увидишь. Кореш подарил. Они ему глаз выбили и ногу сломали. Он сейчас в больнице. Единственный мой друг.

— Не тяни, Саша. Я спать хочу. А мне еще ехать.

Отозвался Толян:

— Откуда у меня деньги, сам подумай? Я же не банк. Те бабки мы на четверых поделили.

— Скоко у тебя есть?

— Около четырех штук наскребу.

— Ты с кем живешь?

— Какое твое дело?

Санек махнул рукой с зажатой дрелью, но малость не рассчитал. Парень опять вырубился, свесил голову на грудь, будто пьяный. Санек воспользовался передышкой, сходил на кухню, принес водки в двух стаканах. Один отдал Тайне.

— Кайф ловишь? — полюбопытствовал.

— Я со зверьем пятый год тусуюсь. Какой уж тут кайф. Мерзко все это.

— Не понял.

— Чего не понял?

— При чем тут зверье? Он мои бабки заначил, по-твоему, простить?

Таина пригубила водки. Улыбалась отрешенно. Санек знал, не скоро в его берлогу залетит такая птичка. Может, никогда не залетит. Может, и не надо, чтобы залетала. Сердце вещало, что не надо.

Свой стакан выпил залпом. На этот раз Толян сам очухался, без воды.

— Ну? — сказал Санек. — Повторяю вопрос. С кем живешь? Только больше не груби. Убью.

Толян ответил, что живет с родителями, с отцом и матерью, а также со старшей сестрой.

— Сестра где работает?

— На какой-то фирме. Я с ней не контачу.

— Батюшка кто?

— В натуре, Маньяк, чего ты добиваешься?! — Толян задергался, чем причинил себе лишнюю боль, — и длинно, матерно выругался.

— Это в мой адрес? — уточнил Санек.

— Нет, не в твой. От обиды. Отвяжи, прошу. Потолкуем, как люди.

Санек отложил дрель и обыскал страдальца. Ничего не нашел, кроме кожаного портмоне, тесака с кнопкой и мобильной трубки — непременный атрибут каждого уважающего себя пацана. Подержанная иномарка, мобильная трубка и пистоль — вот и весь притягательный портрет молодого московского рыночника. В портмоне лежало около полтораста баксов в мелких купюрах и сколько-то наших деревянных. Деньги Санек забрал, присовокупив: «Тебе вряд ли теперь понадобятся», — портмоне сунул обратно в карман пиджака. Потом развязал ему правую руку.

— Звони, приятель.

— Куда?

— Папаше. Объясни, что и как. Дескать, срочная проплата. Пусть поскребут по сусекам. Не хватит бабок, могу взять ценными вещами по курсу. Золотишко, камни. Давай, Толя. Это твой последний шанс.

— Зачем вмешивать стариков, ты что?

— А зачем Климу глаз выбили?

— Са-ань, — окликнула Таина. — Спать охота. Давай заканчивай. Все равно его надо мочить.

— Почему? — удивился Санек.

— Какой-то он говнистый. Отпустим, впрямь рыскать начнет, искать. Ну его на хрен!

— А как же бабки, Тин?

— Обойдемся. Он же пустой.

Толян, обтерев освобожденной рукой харю, заметил:

— Она чокнутая, Санек. Ты что, не видишь? С чокнутой спелся. Сегодня я, завтра тебя подставит.

Таина слезла с кресла, подошла к ним, грациозно покачивая бедрами, и выплеснула водку Толяну в глаза. Потом молча, спокойно вернулась на свое место.

— Разберемся, — сказал Санек. — Будешь звонить?

— Буду, — буркнул Толян, заливаясь горючим водочным рассолом.

Санек помог ему набрать номер, и следующие пять минут тот базланил в трубку, уговаривал сперва папашу, потом сеструху. Санек за это время еще раз сходил на кухню, принес три порции водки, чем несказанно удивил Таину.

— Эту срань будешь поить?