Виктория Платова - Хрустальная ловушка

— А по-моему, все начинается неплохо… Господи, только этого не хватало!

Последняя реплика Инки относилась к пестрому табору цыган, расположившемуся в ближнем углу зала у чахлой пальмы и под таким же чахлым плакатом еще советских времен:

«ЛЕТАЙТЕ САМОЛЕТАМИ АЭРОФЛОТА!» Крошечный цыганенок уже давно безнаказанно вертелся вокруг Инки и Ольги; он даже позволил себе роскошь залезть в Инкину дорожную сумку, стоящую у ног. И тотчас был схвачен за руку, вернее, за ухо. Теперь Инка со сладострастием крутила чумазое цыганское ухо, а сам его обладатель с не меньшим сладострастием вопил.

— Отпусти, отпусти меня, ты, сволочь!

— За сволочь ответишь, паршивец!

— Отпусти его. Инка, — сказала Ольга, но вовсе не из человеколюбия. Она терпеть не могла цыган.

— Ни за что! — сказала Инка, но ухо все же выпустила. — Теперь придется искать санэпидстанцию…

К ним уже спешила цыганка, и многочисленные юбки развевались за ней, как крылья. Но наскок цыганки оказался на удивление мягок.

— Зачем так, девушка? Зачем ребенка бьешь? — сказала она Инке, глядя почему-то на Ольгу.

— Затем, что он вор, — брезгливо ответила Инка.

— А ты его за руку поймала? Нехорошо живешь, всех подозреваешь.

— Не твое дело.

— Не мое, — легко согласилась цыганка и еще ближе придвинулась к Ольге. — Давай погадаю, красавица!

Ольга сморщилась, как от зубной боли, сунула руку в карман куртки и незаметно опустила в карман золотое кольцо с крошечными изумрудами — подарок Марка на Валентинов день, они отпраздновали его в каком-то ночном клубе, страшно напились и были счастливы.

Подальше положишь — поближе возьмешь, тем более что сама Ольга обладала просто феноменальной способностью притягивать цыган и один раз уже поплатилась — уже другим кольцом: настоящий сапфир, чуть потускневший от времени, фамильная драгоценность, единственная память о Манане.

Это бездарно прохлопанное кольцо до сих пор терзало сердце Ольги.

— Гони ее в шею, — тихо посоветовала Инка.

Но взгляд цыганки уже парализовал волю Ольги. А ее ловкие обезьяньи пальцы в цыпках ухватились за Ольгину руку.

— Зачем кольцо сняла? — мягко попеняла она Ольге, так мягко, что та устыдилась. — Думаешь, украду твои изумруды?

— Конечно, украдешь, куда же ты денешься! — заметила Инка, с интересом наблюдая за манипуляциями цыганки.

А та уже перевернула руку Ольги ладонью вверх, заглянула в нее, как заглядывают в бездну, и сразу же отшатнулась.

— Плохая рука, сладкая моя, ай, плохая рука… Больная рука. Уезжай отсюда. Уезжай, пока не поздно. Прямо сейчас и уезжай. Иначе умрешь, девушка. Умрешь и всех за собой но тащишь…

Сказав это, цыганка выпустила руку Ольги — так быстро, как будто невинные линии на ладони жгли ей пальцы. Окликнув маленького воришку, цыганка заспешила к своему табору, несколько раз оглянувшись на Ольгу.

— Что это дура тебе надудела, Лелишна? — обеспокоенно спросила Инка. Пожалуй, такого беспокойства о судьбе подруги она не проявляла никогда. — Бред какой-то! И ты тоже хороша, уши развесила. Я всегда говорила, что этих грязных тварей нужно держать на расстоянии пистолетного выстрела.

Я просто тебе удивляюсь!

Но Ольга не слышала того, что говорила ей Инка: чертова цыганка, так испортить ей настроение накануне двухнедельного отдыха с любимым человеком — единственного в году!

Нет, она не боялась всех этих предсказаний, она их в грош не ставила, — и все же, все же…

На Ольгу было жалко смотреть: слезы уже готовы были брызнуть с ее ресниц. Даже Инка ничем не могла ей помочь.

— Нет, ну надо же! — негодовала Инка. — Вот тварь базарная! Так изгадить оптимистическое начало! Ладно, не бери дурного в голову, а инородных тел в рот, как любила шутить одна моя знакомая проститутка с Тверской. И мужики куда-то запропастились: когда они нужны, их всегда днем с огнем не найдешь!..

Действительно, куда делся Марк? Ольга даже почувствовала легкое раздражение: это чувство в приложении к Марку было совершенно новым, и Ольга тотчас же устыдилась его.

— Ничего, ничего. Все в порядке. — Она потерла лицо ладонями и тут же отвела их. Что заключено в этих линиях на ладони, что так испугало в них цыганку? Нужно поскорее забыть все то, что она сказала, иначе начнешь анализировать и съешь себя поедом. Ничего не значащая мстительная речь, не стоит обращать на это внимание… Вот только что-то по-настоящему ужаснуло Ольгу: как будто она заглянула в зеркало и отпрянула, увидев нечто такое, чего не должна была видеть. Черт возьми, нужно забыть об этом раньше, чем…

Раньше, чем что? Вкрадчивые слова цыганки не отпускали Ольгу.

Куда делся Марк, черт возьми?! Он придет, обнимет ее, и все встанет на свои места.

…Марк и Иона, груженные багажом, вернулись только через полчаса. Ничего противоестественного, нужно же братьям, не видевшим друг друга много лет, поговорить друг с другом.

Марк сразу понял, что что-то произошло: в отношении своей жены он обладал фантастической интуицией.

— Что случилось, кара? Ты расстроена?

— Все в порядке. — Ольга облегченно вздохнула и сжала .локоть Марка. Действительно, все в порядке, о какой смерти может идти речь, если она собирается жить с Марком долго-долго? И счастливо.

— Ты очень бледная.

— Еще успеет загореть. — Инка уже взяла себя в руки.

При появлении Марка досаду и беспокойство с ее лица как ветром сдуло. Осталась только обычная униформа: здоровый цинизм.

— Нет, правда? — Он не успокоится, пока не успокоится она.

— Какая-то кретинка в монисто и стеклянных бусах предсказала ей вселенскую катастрофу. — И здесь Инка вылезла первой со своими разъяснениями. И слава богу — в ее интерпретации это выглядело совсем не страшно и даже забавно.

— Вот как? — Марк внимательно смотрел на Ольгу.

— Не обращай внимания, милый, у меня всегда были проблемы с этническими меньшинствами.

— Тогда пойдемте. Нам нужно добраться до места до наступления темноты. — Марк решил не вдаваться в подробности. Он всегда скептически относился к разного рода предсказаниям.

Их стройная кавалькада двинулась к выходу.

У самой двери Ольга не выдержала и обернулась.

Цыганка пристально смотрела на нее из своего угла за чахлой пальмой. Она стояла чуть в стороне от всего табора. И ее горящие неистовым светом глаза показались такими знакомыми, что Ольга едва не потеряла сознание.

Это были почти забытые глаза ее матери.

Мананы.

«Уезжай, — говорили они. — Уезжай, беги отсюда, иначе ты умрешь… Уезжай!»

Путь в «Розу ветров» занял четыре часа.

Иона неплохо управлялся со своей «Нивой», больше похожей на вездеход. Инка заняла место рядом с водителем, Марк и Ольга устроились на заднем сиденье. Несколько раз Ольга засыпала и просыпалась, а Марк так и не убрал руку с ее плеча. И как только она не затекает, сонно удивлялась Ольга. Впрочем, ничего удивительного в этом нет: Марк всегда был терпелив, так же, как и туркменские змеи, среди которых он вырос.

Инка, глазевшая в окна на горный пейзаж, с наступлением ранних сумерек заскучала. И перенесла все свое внимание на ненавистного зятька. И его простодушного братца. Но разговорить Иону ей не удалось — единичный прискорбный случай в карьере штатной обольстительницы.

— Ну-ка, Иона, расскажите-ка про ваше дворянское гнездо, — приставала она к Ионе.

— Я горноспасатель, а не гид…

— И все-таки… Вы же заинтересованы в клиентуре…

— Лично я — нет. Лишняя головная боль. Вечно с вами что-нибудь случается.

— Вы имеете в виду пропавшего парня. Его так и не нашли?

— Нет.

— Очень интересно. — Инку всегда умиляли чьи-то трагические истории. Ольга сильно подозревала, что, состарившись, ее подруга заведет анатомический театр, где экспонатами будут служить жертвы несчастных случаев.

— Куда уж интереснее. Вся турбаза на рогах.

— Турбаза? — Инка вопросительно вскинула брови. — Марик, душка, ты же обещал нам горнолыжный курорт мирового класса.

— А он и есть мирового, — вступился за брата Иона. — Не разочаруетесь.

Он посмотрел в зеркальце, и Ольга увидела его глаза — совсем рядом. Что-то в них было… Что-то такое, что заставило ее крепче прижаться к Марку.

— У тебя молчаливая жена, — сказал наконец, Иона, сам не отличающийся разговорчивостью.

— Зато теща молотит за двоих, — Марк не удержался, нагнулся вперед и потрепал коротко стриженный затылок Инки. — Правда, дорогуша?

— Святая правда, — легко согласилась Инка. — А дансинг у вас есть?

— Чего? — удивился Иона.

— Марик, душка, твой братец тебя компрометирует. Дансинг — в смысле танцульки под баян.

— Этого добра навалом. — Глаза Ионы в зеркале все еще не отпускали Ольгу. — Ресторан и два бара, а в ресторане еще струнный квартет для особо продвинутых.

— Отлично, — Инка хихикнула. — Иона, приглашаю вас на белый танец сегодня же вечером.