Владимир Колычев - Хозяин города

Городовой поднялся и направился к двери. Он чувствовал на спине злобный взгляд, но в жар его от этого не бросило. Не та сила в Берулове, которой можно бояться.

Он зашел в помещение для допросов и увидел, с каким презрением сплевывает себе под ноги узколобый Горшков. Он сидел на вмурованной в пол табуретке в наручниках и корчил из себя великого криминального босса.

– Ну что? – глянув на Пляцкова, спросил Богдан.

Эдик в ответ выразительно развел руками. У него тоже ничего не вышло.

– Ничего, время лечит. Оно же и калечит…

– Тебя оно же и покалечит, мусор, – презрительно скривился Горшков.

– Мусор у тебя под ногами. Нахаркал, как свинья, – зло посмотрел на него Богдан.

– Ничего, уберешься.

– Это ты мне сказал? – с безмятежным удивлением спросил Городовой.

– Ну а кому еще? – с вызовом хмыкнул бандит.

Богдан ударил его в живот. Он знал, как и куда бить, поэтому боль не просто скрутила Горшкова, она сбросила его с табурета на пол. Мощный он парень, тяжелый, но Богдану силы не занимать. Одной рукой старлей схватил братка за ворот, другой за штанину и, как тряпкой, провел им по полу, стирая плевки.

– Ну вот, уборка закончилась.

– Ты еще кровью умоешься, мусор… – прохрипел Горшков.

Но Богдан отвечать на этот выпад не стал. С помощью Пляцкова он вытащил бандита из помещения, а там к ним подключился дежурный по изолятору. Задержанного затолкали в камеру, заперли за ним дверь.

– Упертый попался, – сказал Пляцков, отряхивая ладони хлопком одной о другую.

– Потому что дубовый.

– А твой как?

– Та же порода. Что ж, будем заниматься резьбой по дереву. И резать, пока горячо. Мне нужен адрес Юшкевича.

– Есть адрес. Это на Победы, дом восемнадцать, квартира… – скороговоркой выдал Эдик. Но вдруг запнулся. Памяти не хватило. Хотел блеснуть, но не вышло. Впрочем, это не повод для насмешки. – У меня записано, надо глянуть…

– Глянь… Надо будет по этому адресу проехаться.

– Я могу.

– Да нет, я сам.

– Поздно уже.

– Ночь – самое лучшее время для работы.

– Ну смотри, тебе видней.

Свой подбитый «Москвич» Богдан оставил на стоянке перед РОВД, а к Юшкевичу отправился на оперативной машине.

Высокий, астеничной внешности мужчина в дорогом кожаном плаще сосредоточенно смотрел перед собой. От него пахло коньяком; видно, что он подшофе, поэтому и приходилось ему себя контролировать, чтобы не шататься.

Он даже не шелохнулся, когда лифт остановился, но сильно качнулся, когда переступал через порог кабинки. Поддерживать его Богдан не стал, и он задел плечом краешек отошедшей в сторону двери; та завибрировала, загудела.

Мужчина вышел на седьмом этаже, куда поднимался и сам Богдан. Но это было не единственное совпадение. Оказывается, его спутник по лифту стал открывать своим ключом дверь в нужную ему квартиру.

– Юшкевич Илья Георгиевич? – сухим казенным тоном спросил Городовой.

Мужчина испуганно шарахнулся в сторону, ключ вывалился из его рук. И на Богдана он уставился, как жертва – на киллера.

– Спокойно, Илья Георгиевич, спокойно! Я из милиции. Старший лейтенант Городовой.

– Из милиции? – стал успокаиваться мужчина. – И удостоверение есть?

– Есть.

Стараясь не делать лишних движений, Богдан достал из кармана «корочки», раскрыл их, предъявил.

– А вы думали, что я киллер? – с каверзой улыбнулся он.

– С чего вы взяли? – фальшиво удивился мужчина.

– Показалось… Могу я посмотреть ваши документы?

– Паспорта нет. Только права…

Водительские права были выписаны на Юшкевича Илью Георгиевича.

– А техпаспорт на машину? – спросил Богдан.

И техпаспорт нашелся.

– Только машины нет, – горько усмехнулся мужчина.

– Почему нет? На штрафстоянке ваш «Мерседес». Я в него сегодня врезался…

– Вы?! Врезались?

– Не повезло… Кстати, бандитам тоже не повезло. В изоляторе они, за угон вашего автомобиля. Или это был не угон?

– Э-э… Может, в квартиру пройдем?

– Почему нет?

Юшкевич поднял ключ, открыл дверь.

Квартира у него большая, четырехкомнатная, обстановка, как в лучших домах – стильная роскошь, комфорт. Только уюта нет. Может, потому, что не чувствовалось здесь присутствия женской руки?..

И полы не блещут чистотой. Потому Юшкевич сам не стал разуваться и Богдану не велел. Он прошел в гостиную с декоративным камином из мрамора, сел на кожаный диван, Богдану показал на кресло из этого гарнитура.

– Значит, моя машина на штрафстоянке?

– Да. Завтра вы ее можете забрать.

– Это хорошо, – не очень весело сказал Юшкевич.

– А мне почему-то кажется, что не очень… Вы сами отдали машину бандитами?

– Каким бандитам?

– Берулу и Горшку.

– В общем, да…

– Это в общем. А в частностях?

– Я, конечно, не хотел отдавать, но у меня возникли долги…

– Перед кем долги? Перед бандитами?

– Да нет, просто долги, – замялся Юшкевич.

– Перед кем?

– Ну-у…

– Если бандиты забрали у вас «Мерседес», значит, долги были перед ними.

– Если исходить из логики, то да.

– Да, логика – вещь упрямая. Но страх перед бандитами сильней. Потому и не хотите вы, Илья Георгиевич, признаваться в том, что вам приходится платить бандитам за «крышу».

– А кому не приходится? Милиция же не может нас защитить, – пренебрежительно усмехнулся Юшкевич.

– А вы обращались в милицию за помощью? – пронзительно посмотрел на него Богдан.

– Нет. А зачем? И так все ясно.

– Что ясно?

– Ясно, что это бесполезное дело.

– Но вы же не обращались за помощью. Не обращались, но вам все ясно… Ведете себя, как кролики перед удавом. Он пасть разевает, а вы сами в эту пасть лезете. Еще и радуетесь. Бандиты хорошие, а милиция плохая…

– Это все демагогия.

– Демагогия у вас. Потому и платите бандитам. Сколько за «крышу» лично вы платите?

– Секрет фирмы.

– Не хочешь говорить? – перешел на «ты» Богдан.

– Нет, просто это неважно…

– Но платишь?

– Плачу.

– Плачу́ и пла́чу. Или пла́чу и плачу́?

– Да нет, не пла́чу.

– А выпил чего? С горя?

– Нет, просто выпил. Выходной сегодня…

Богдан поднялся так резко, что Юшкевич испуганно вздрогнул. Он подошел к нему, взял его за руку, ткнул пальцем в ребро ладони, на котором отпечатались чернильные точки.

– Ты работал сегодня, Илья. А говоришь, выходной… Что писал? Может, завещание?

– Нет.

– Может, отказную от своего бизнеса?

– Зачем?

– Затем, что бандиты попросили. Они же не требуют, они просят… Что у тебя за бизнес?

– Оптовая торговля. Всяко-разно… В общем, крутимся понемногу…

– Понемногу. Но на «Мерседес» заработал. И квартирка ничего.

– Ну да, были золотые времена. Сейчас не то…

– Почему?

– Да конкурентов много, и рентабельность уже не та…

– Поэтому и за «крышу» заплатить нечем?

– Вроде того… Только не все так плохо, как кажется. Я сразу несколько выгодных контрактов заключил, все деньги под них положил. Даже кредиты взял…

– А бандиты ждать не хотят? – подсказал Богдан.

– Ну да, не хотят.

– Поэтому «Мерседес» забрали?

– Не совсем забрали. В залог взяли. Пока деньги не отдам.

– Красивый у тебя «Мерседес». Сколько лет?

– Два года.

– Бандиты в хлам его убить могут. Тебя не жалеют, и машину твою жалеть не будут.

– Да понимаю, – вздохнул Юшкевич.

– Понимаешь, но машину отдал.

– А куда деваться?

– Может, заявление напишешь?

– Какое заявление?

– Так, мол, и так, Берулов и Горшков требовали деньги за «крышу», расплатиться ты не смог, поэтому они отобрали у тебя машину.

– И что будет, если я напишу?

– Посадим Берулова и Горшкова. За вымогательство.

– Они – пешки.

– Я знаю.

– Вы их посадите, а ко мне другие придут.

– И тех посадим.

– Да, но после того, как они забьют последний гвоздь в крышку моего гроба.

– Не бойся, в обиду тебя не дадим.

– Ну да, конечно! Так я и поверил!

– Не веришь?

– Нет. И заявления писать не буду.

– Хорошо, мы разберемся с ними и без заявления. Но ты все равно должен поверить, что милиция в состоянии тебя защитить.

– Хотелось бы верить. Очень хотелось бы верить, но…

– Если хочешь верить – верь… Сколько ты платишь Кипятку?

– Кому?

– Только не говори, что не знаешь, кто такой Кипяток, – поморщился Богдан.

– Ну знаю…

– Боишься его?

– Боюсь.

– А я не боюсь. Потому что знаю, кто это такой. Шпана подзаборная, возомнившая о себе хрен знает что.

Два-три года назад уличные банды Лехи Кипятка и Паши Мохнатого враждовали с бригадой Коваля и его босса Шурина. Драки на пустырях, поножовщина… Шурин и Коваль были типичными представителями спортсменов-рэкетсменов. Кипяток же и Мохнатый проповедовали блатную романтику. Шурин заказал и убил вора в законе Рычага, который держал центр города и контролировал Закамский район. В это же время в городе появился другой законник – Махор. Он приехал к сестре Мохнатого, крепко подружился и с ним, и с Кипятком, объединил их банды под своим началом, навалился на Шурина и смял его. Коваль погиб, а его бригаду возглавил Кот, который отошел под Махора. Шаг за шагом законник подобрал под себя все бригады, что делили между собой город. Сейчас Махор – большая величина, ему в общак отстегивают и бандиты, и жулики. Мохнатый сидит, а его банду объединяет под собой Кипяток, у которого с Махором особые отношения. Неудивительно, что Кипяток сейчас в большой силе. Только вот Богдан его совершенно не боится.