Вячеслав Жуков - Паутина

– Нет. Не надо. Я сейчас позвоню, – Илья Иванович почувствовал, тот не врет. Еще пару секунд его задержки, и тот выстрелит. А потом уйдет. И приехавшие милиционеры всего лишь найдут тут труп Архангельского.

– Вот и правильно. Вот и молодец, – похвалил убийца. Но в голосе ничего, кроме насмешки не чувствовалось. Этот человек знал, судьба Ильи Ивановича Архангельского решена. Для этого он здесь. И ни просьбы, ни посулы Архангельского, уже ничего не могут изменить. Все случится так, как должно произойти.

Архангельский позвонил на пульт, и когда трубка легла на аппарат, убийца язвительно улыбнулся и сказал:

– Надеюсь, тебе не стоит объяснять, зачем я здесь? Ну, пораскинь мозгами. Ты же слишком смышленый. Постарайся догадаться.

– Я догадываюсь, – голосом обреченного, ответил Илья Иванович, ни на минуту не забывая о лежащем в кармане «Вальтере» и о том, как бы воспользоваться им. С такого расстояния он бы точно не промахнулся.

– Видишь, какой ты догадливый. Если бы был таким с самого начала, то может, ничего бы и не случилось, – как бы с сочувствием проговорил убийца, внимательно глядя в глаза Архангельскому.

Тот невесело улыбнулся.

– Как не прискорбно, но должен признать, это так. О многом я догадался, но, – он развел руками, – увы, слишком поздно.

Теперь в холодном взгляде убийцы он видел сожаление. Видно эти наемные убийцы тоже чертовски устают от своей нелегкой работы. Вот и этот устало сел в кресло и даже полуприкрыл глаза, словно собирался задремать.

А Илья Иванович и не думал его беспокоить своей болтовней. Замолчал, и его правая рука медленно поползла к карману. Вот уже пальцы осторожно дотронулись, до чуть холодной стали.

Голос убийцы заставил его вздрогнуть:

– Давай, – сказал тот и его жесткий взгляд нацелился в Илью Ивановича. Тот быстро убрал руку от кармана, сделав вид, будто поправляет складку на пиджаке.

– У меня… – начал было врать Архангельский, но убийца резко остановил его.

– Только не говори, что у тебя был вор. Или ты потерял. Меня такой расклад совсем не устраивает. Да и не убедительно это как-то. Разве вор проберется в такую бронированную квартиру? – Он указал стволом пистолета на решетки защищавшие окна, потом добавил для большей убедительности: – Я не имею ничего против тебя. Но я должен выполнить свою работу. Так что ты, Илья, лучше не тяни. Не отнимай у меня время. Ладно? – прозвучало, как просьба, на которую Илья Иванович отреагировал вопросом.

– Ты убьешь меня? – Он едва сумел произнести эти слова. Так ему стало жалко себя. Умереть сейчас, в рассвете лет, когда все в его жизни и карьере стало налаживаться? Когда он почувствовал себя выше серой толпы? И вдруг – смерть. И сделалось страшно не за то мгновение, которое ему предстоит пережить, а за то, что же будет с ним после того, как он умрет. Все, что он раньше считал бредом, эти разговоры о рае и аде, теперь будоражили его ум. Не хотелось сознавать, но много грешков водилось за ним, чтобы уготовить ему прекрасное будущее на том свете. И он опять повторил тот же самый вопрос.

– А как ты думаешь? – с холодным равнодушием ответил убийца.

– Убьешь, – произнес Илья Иванович это так, словно угадывал кроссворд и выпала удача. Он угадал слово, и теперь ему полагается приз.

Убийца снисходительно пообещал:

– Если отдашь, избавишь себя от мук. Согласись, умереть практически сразу, это тоже награда для такого человека как ты. Такую смерть надо заслужить. Хотя не скрою, меня настоятельно просили помучить тебя перед тем, как убить. Так что выбор за тобой. Только не забывай, у тебя ведь дети и жена…

Архангельский вздрогнул, услышав это.

– Они здесь не при чем. Да и жена не при делах. Она ничего не знает, – он изо всех сил старался убедить убийцу в несостоятельности его рассуждений. И тот, кажется, призадумался, но требование свое все же выдвинул.

– Тогда, отдай. Не тяни.

Архангельский тяжело вздохнул, словно вот сейчас, как на исповеди перед священником, признается в тяжком грехе. А тот отпустит грех, точным выстрелом в голову. Или – сердце. Это не очень-то заботило Илью Ивановича. Важнее другое, чтобы выстрел оказался точным и не заставил его мучиться.

– Ладно. Будем считать, ты меня уговорил, – сказал он и, почувствовав легкость не только в душе, но и в теле, вскочил с кресла, подошел к книжному шкафу. – Забирай. Все вы сволочи. Я всегда знал это.

Убийца расплылся в радушной улыбке, чем выказал жертве особое расположение, словно убеждая, что выстрел будет точным и тому не придется мучиться. Он уже выбрал на крупном теле Архангельского точку, куда влепит пулю.

– Давай ее сюда. И не говори лишних слов. Ты и сам – сволочь.

Илья Иванович достал с полки книжного шкафа книгу Валентина Пикуля, раскрыл ее… Минуту, другую он хлопал глазами, потом закрыл ее и уставился на убийцу взглядом безумца.

– Только не говори, что ее там нет, – гробовым голосом посоветовал убийца, впервые за все время пребывания в квартире, почувствовав себя неуютно. Такого он не ожидал. Пытался разгадать, не морочит ли безумец ему голову.

– Отдай, Илья! – голос его зазвучал с еще большей угрозой.

– Богом клянусь… Она была тут в этой книге…

– И где же она сейчас? – спросил убийца. Вскочив с кресла, подошел, вырвал из рук Архангельского книгу.

– Ее здесь нет, – произнес Архангельский, сам не понимая, как такое могло случиться. – Нет, – уже совсем тихо добавил.

– Слушай ты, жирный осел! Я тебе отстрелю яйца. Если не отдашь, – убийца опустил ствол пистолета и ткнул им Илью Ивановича между ног, так, что тот чуть присел.

Но эта угроза не помогла. Архангельский продолжал смотреть на него глазами умалишенного человека. И тогда последовало несколько ударов в лицо, от которых банкир упал, скорчившись.

– Отдай, Илья. Отдай, по-хорошему, – в голосе убийцы слышалась и угроза, и просьба одновременно. Он не ожидал, что так получится. Надеялся на скорый успех. И вот тебе, такая неудача. Можно было покончить с этим толстым ублюдком одним выстрелом. Так бы и поступил, если бы…

– Куда ты ее дел, сука? Отдал? Кому? Ну, отвечай! – требовал он признания, при этом целясь носком ботинка банкиру по печени.

С трудом поднявшись с ковра, Илья Иванович вытер рукавом пиджака с лица кровь. Брезгливо поморщился.

Передние зубы убийца высадил ему рукоятью пистолета, поэтому голос его изменился. Язык точно был лишним во рту, и все норовил выскочить, втискиваясь между разбитых до крови губ.

– Хватит. Не бей больше, – попросил Архангельский, видя, что убийца притомился махать руками и ногами и, возможно, он захочет покончить с ним, наконец-то, воспользовавшись пистолетом. Илья Иванович даже внутренне подготовил себя к этому.

– Пристрели меня, – попросил Архангельский.

Но убийца оскалился в улыбке и покачал головой.

– Нет. Сейчас я передохну и продолжу тебя колотить. Я же сказал, все зависит от тебя. И только от тебя.

Архангельский встал с колен и, глядя в лицо убийце, расхохотался. Со стороны это могло бы показаться игрой двух искусных актеров трагиков, если бы не намеренье одного, прикончить другого.

– Знаешь, о чем я жалею? – прекратив свой идиотский смех, сказал Архангельский, выплюнув на ковер сгусток крови.

– Ну и о чем же? – с полным равнодушием спросил убийца, но, судя по интонации голоса, его это совсем не интересовало. Архангельский сам навязался к нему с вопросом. А убийца не отказал в уважении.

– Что я протянул время и … проиграл.

– Возможно, ты прав. Не мне судить. Но все-таки, давай о главном?

Предложение было дельным для сложившейся ситуации, и Архангельский согласился, понимая, что вся эта болтовня совсем не интересна человеку, пришедшему его убить. У него другая задача.

– Да. Конечно. Давай о главном, – заговорил Архангельский голосом человека, которому сейчас исполнят смертный приговор. Тоскливо глянул в глаза убийце и вдруг кинулся на него, пытаясь сомкнуть пальцы на горле. Это был жест отчаянья, причем безнадежно обреченного. Даже сам Илья Иванович понимал, что, вряд ли убийца позволит ему, дать прикончить себя. Он слишком опытен и готов ко всякого рода неожиданностям.

Выстрел прозвучал как хлопок в ладоши.

Туманов удивлялся тому старанию, с которым преступники поработали в квартире. Одежда, белье – все валялось на полу по комнатам. Кресла и диваны были распороты, а их внутренности в буквальном смысле выпотрошены. Ящики шкафов, инкрустированных тонкой резьбой комодов, валялись рядом как неотъемлемая часть этой мебели. Но они тоже были пусты. Все, что в них находилось, было разбросано по полу, рядом с огромной кучей книг.

Криминалист, глядя на такое безобразие, только вздохнул.

– Похоже, тут основательно постарались, – тихонько сказал он Туманову, видя, как, жена убитого банкира хватается за сердце. Не ожидала такого вдовушка. Мужа убили и в квартире все перевернули.