Евгений Сухов - Напролом

Филат с сомнением хмыкнул:

— Норвежец мужик крутой. К нему не подберешься ни со спины, ни сбоку.

— А я к нему с фасада подойду, он даже и не заметит, — возразил Степан. — В Мурманске меня никто не знает, ни таганцевские, ни ментовские, я же там был только один раз лет десять назад. Приеду, покручусь, осмотрюсь, дело сделаю и смотаюсь. Так что заказывай мне, Филат, билет в один конец. Хочу, понимаешь, на Баренцево море прокатиться. Я мурманскую семужку страсть как люблю! Да под шведское пивко!

Сайд Джафаров отрезал кончик кубинской сигары и, щелкнув зажигалкой, стал неторопливо раскуривать колбаску из плотно скрученных табачных листьев. Когда, наконец, едкий дым обжег ему горло, он удовлетворенно откинулся на спинку плетеного кресла. Сайд был стар, ему давно уже перевалило за семьдесят. Всю свою жизнь он безвылазно прожил в горном таджикском кишлаке Саид-ауле и занимался одним делом: и при Хрущеве, и при Брежневе, и при Андропове, и при Горбаче — не, и при Ельцине, и в последние годы он торговал наркотиками, нажив на этом высокодоходном бизнесе громадное состояние. Вот уже около сорока лет Сайд Джафаров жил вне закона — и при этом у всех на виду.

Он относился к своему уделу спокойно, можно сказать философски. Жизнь есть жизнь, каждый как может прирабатывает себе на хлеб. Его трехэтажный дом походил на маленький дворец: Он ни в чем не знал отказа, Но за долгие годы рискованного и нервного существования Сайд привык к постоянному чувству опасности.

Сейчас он сидел на террасе своего громадного белого особняка на окраине кишлака, затерянного в Горном Балахшане, в трехстах километрах от Хорога. Несмотря на то что Сайд уже лет пятнадцать жил тут открыто, ни от кого не таясь, служба безопасности Таджикистана нее никак не могла обнаружить логово известного на всю Центральную Азию наркобарона. Не только раскидистые Кроны чинар и олив, но и шуршащая зелень нерастительною происхождения надежно укрывала пристанище старого торговца опиумом-сырцом от глаз блюстителей закона. Охранников у Джафарова было достаточно, чтобы вести с властями затяжную войну, и на труднопроходимых горных тропах время от времени происходили Кровопролитные стычки между отрядами военных, посланных уничтожить плантации опиумного мака, и боевиками Сайда, надежно их охранявшими.

Местные крестьяне всегда были на стороне Джафарова. Производство опиума являлось единственным источником их скромных доходов и позволяло содержать большие семьи. Правда, особое беспокойство бизнесу Джафарова в последние годы доставляла деятельность пронырливого, вездесущего ЦРУ. Это американское ведомство имело неограниченные финансовые ресурсы и разветвленную сеть информаторов в Таджикистане и в соседних республиках.

Хотя если бы умники из ЦРУ всерьез занялись борьбой с наркотрафиком, то им наверняка бы удалось серьезно пошатнуть позиции таких воротил, как Сайд, и поставить заслон опиумному потоку из Таджикистана и соседнего с ним Афганистана. Но цэрэушники сами неплохо кормились на этом грязном бизнесе и многие из них умудрялись к выходу на заслуженную пенсию сколачивать миллионные состояния.

Но все же эти ребята особо не зарывались, дело свое делали громко, но не чересчур рьяно, чтобы иметь повод доложить по инстанциям о проведенных операциях по пресечению наркоторговли, но в то же время чтобы ни в коем случае не порвать опиумную паутину. В общем, спецслужбы Таджикистана и большого американского брата стремились лишь контролировать таджикскую наркоторговлю и стричь с нее купоны, но уж никак не уничтожать ее полностью. Всех устраивало существующее положение вещей.

Сайд Джафаров напрямую поддерживал связь с сотрудником американского торгпредства в Душанбе Рохелио Рамиресом, который по совместительству был тайным агентом управления по борьбе с наркотиками. Они знали друг друга уже лет десять, и взаимное сотрудничество все эти годы удовлетворяло обоих. Рамирес был из флоридских кубинцев, поддерживал контакты с кубинской мафией, через своих соплеменников в свое время вышел на колумбийцев и, пользуясь служебным положением, прикрывал тайные операции по переброске наркотиков из джунглей Колумбии в Штаты. Он-то и приучил старого таджика к кубинским сигарам, как-то после первой удачной их сделки преподнеся Сайду коробку «Ромео и Джульетта».

Вот этого самого Рохелио Рамиреса и ждал сейчас, затягиваясь сигарой, Сайд Джафаров. Тот должен был подъехать с минуты на минуту: американца должны были привезти сюда на мощном «хаммере», который без груда преодолевал каменистые кручи.

Рохелио сам изъявил желание встретиться с Джафаровым. Дело, которое он собирался обсудить, было, по его словам, чрезвычайной важности и требовало незамедлительного решения. Впрочем, Сайд уже знал, о чем пойдет речь. Об «арбузе» — опиумном наркотике нового поколения, который менее полугода назад произвели в его горной лаборатории. Первые партии «арбуза» уже начали поступать в Лос-Анджелес кружными путями через Узбекистан, где стояла эскадрилья истребителей США.

На веранду, неслышно ступая босыми ногами, вошел слуга в полосатом халате и доложил, что гость уже прибыл и ожидает приглашения. Сайд кивнул, а сам сокрушенно отметил, что слух у него совсем ослаб. Раньше он бы за километр услышал приближающегося к нему чело- иска. Теперь же он состарился, здорово растолстел и, чтобы просто встать с кресла, ему требуется сделать над собой усилие. Но деловая хватка, хитроумие и коварство С годами не растерялись, и в его старческом обрюзгшем теле все еще обитал расчетливый, беспощадный дух матерого хищника.

В сопровождении двух одетых в камуфляжную форму Автоматчиков по широкой белой лестнице поднялся Рохелио Рамирес. По всему было видно, что долгий и утомительный путь через труднопроходимые горные перевалы дался ему нелегко. Обычно бледное лицо посерело от усталости. Рохелио было около шестидесяти, но выглядел он гораздо старше: видно, сказывалась беспокойная нервная работа. Поредевшие абсолютно седые волосы были зачесаны назад. В руках он держал широкополую панаму защитного цвета. Здороваясь с Саидом за руку, гость не смог сдержать облегченного восклицания:

— Ну, наконец-то! А я уж думал, что эти проклятые горы никогда не кончатся! Однако ты, Сайд, высоко забрался! Как ты можешь жить в такой глуши?

Понимая, что последний вопрос чисто риторический, таджик не стал отвечать на него, а лишь с добродушной улыбкой развел полными руками.

— Пить! — выдохнул Рамирес, — ради бога, найдется у тебя что-нибудь попигь?

Понимая, что кубинцу требуется отнюдь не вода для утоления жажды, а кое-что более освежающее, Сайд отослал вооруженных людей и поманил безмолвного слугу.

— Только, ради бога, не зеленый чай! — замахал руками Рохелио, — за все годы, проведенные в Средней Азии, я так и не привык пить это пойло. Прикажи принести пива! И лучше не турецкого…

Вскоре слуга принес на огромном подносе бутылку «Варштайнера» и высокий бокал с гербом на боку. Джафаров, играющий роль радушного хозяина, по-доброму улыбался в усы, но его черные глаза смотрели на сидящего перед ним человека пытливо и настороженно. Он подумывал, не придется ли в конце беседы отдать приказ пристрелить американца и бросить его тело на съедение сторожевым псам, которых Джафаров держал в вольере впроголодь. Он уже давно не стеснялся в выборе средств. Если этот цэрэушник попытается загнать его в западню или надуть, то он вряд ли вернется назад в Душанбе.

В крайнем случае его смерть можно будет свалить на мятежников-исламистов, чьи вооруженные до зубов партизанские отряды контролировали плантации мака и имели дурную привычку стрелять на поражение во всякого, кто по глупости или намеренно приближался к их полям.

Но Рохелио Рамирес не был новичком в этих делах, поэтому сразу дал понять старику Сайду, чтобы тот и думать забыл о своих гангстерских повадках. Залпом осушив бокал, он поспешил сказать:

— Ты знаешь, сеньор Сайд, Макдауэлл отговаривал меня от этой встречи с тобой. Потому как разговор предстоит непростой. Скорее всего, ты останешься им недоволен, но я постараюсь тебя убедить…

Джафаров кисло улыбнулся. Значит, начальник этой Американской лисы в курсе, что он отправился именно сюда и что могут возникнуть осложнения. Выходит, убирать кубинца нельзя ни при каких обстоятельствах: американские хозяева этого трусливого шакала приложат нее усилия, чтобы найти и покарать убийцу их агента.

Основательно приложившись к холодному пиву, Рамирес продолжал:

— У меня для тебя, сеньор Сайд, две новости. Хорошая и плохая. Хорошая состоит в том, что ваши «арбузы» пошли нарасхват. Поставщики выбрали один район н Лос-Анджелесе для раскрутки товара. Так тамошние барыги просто взвыли от отчаяния. На улице перестали Покупать афганский героин. Всем подавай дешевые таджикские «арбузы». Так что твоих химиков можно поздравить с победой.