Джек Хиггинс - Отчаянный враг

– Я сейчас подумал вот о чем, – сказал Мартин. – Ты знаешь, как сторож неслышно подходит в своих мягких ковровых тапочках?

– Он заглядывает в контрольное отверстие камеры, и все, – отозвался Роган. – И если он сможет разглядеть, что лежу здесь не я, на этой кровати, в такой темноте, то зрение у него куда лучше, чем у меня.

Неожиданно Мартин неуловимо изменился в лице, будто сбросив со своих сутулых плеч лет десять, и тихо засмеялся.

– Просто не терпится утром увидеть выражение на роже сторожа. – Он шлепнул Рогана по плечу. – Давай, сынок, выматывайся отсюда и не останавливайся, уходи как можно дальше!

Лестничная площадка была слабо освещена, во всем крыле стояла тишина. Роган некоторое время постоял в тени возле стены, потом быстро пошел к лестнице в дальнем конце.

Большой центральный зал освещался единственной лампой, а над ним крыша и свод были погружены во тьму. Он взобрался на перила, потом по стальной сетке поднялся к крыше блока камер, зацепил и защелкнул ремень на проволоке, закрепил себя в этом положении, потом вынул кусачки.

Немного времени ушло на то, чтобы прорезать проход длиною примерно в три фута, в который он и пролез. Оказавшись по другую сторону решетки, он опять подвесил и закрепил себя и затем тщательно, одну за другой, соединил ячейки решетки, так что только пристальное обследование показало бы, где он прошел. Свой предыдущий побег он совершил из блока "Б", на другой стороне зала, и за три года никто так и не открыл пути и способа его бегства.

Стальные несущие балки поднимались в темноту; каждая из них покоилась на площадке кирпичной кладки, которая выдавалась уступами из основной стены. Он без труда дотянулся до первого, протиснулся между ним и стеной, тщательно прикинул пятифутовое расстояние до следующего уступа. Быстрый вдох, прыжок в темноте – и он перелетел на следующий уступ. Три раза он повторил эту операцию, пока не завершил полукруга и не оказался на балке рядом с блоком "Б".

Внизу лязгнула дверь, он взглянул туда и увидел дежурного офицера и начальника, которые шли по ярко освещенному месту к письменному столу. Они разговаривали, звук от их голосов поднимался вверх; потом дежурный офицер сделал запись в ночном журнале. Раздался взрыв хохота, они пересекли зал, открыли ключом дверь, ведущую в караульную и скрылись за нею.

Роган опоясал ремнем балку и себя, защелкнул концы и начал подниматься, сильно вытягиваясь в сторону.

Трудность заключалась в том, что сама балка делала изгиб, повторяя профиль стены, и оставался всего какой-то дюйм расстояния для ремня. Теперь-то ему и сослужили службу его отличное физическое состояние и незаурядная сила. Он сжал зубы и, напрягаясь изо всех сил, поднимался дюйм за дюймом вверх. Освещенное пятно уходило все дальше вниз. Вскоре он достиг цели – большой вентиляционной решетки – квадрата размером два с половиной на два с половиной фута.

Она держалась на двух больших шурупах с каждой стороны. Он прислонился спиной к стене, оперся о нее, все еще привязанный ремнем, вынул отвертку и начал вывинчивать шурупы.

Шурупы были бронзовые и выкручивались легко, но один он вывернул целиком; решетка открыла отверстие и повисла на другом шурупе.

Теперь настал самый трудный момент. Он осторожно разжал пружины защелки на ремне и быстро сунул ремень в проход, потом, обхватив балку руками, прошел вверх по стене и ногами вперед влез в обитое по краям цинком вентиляционное отверстие. Поднялась сухая пыль, тотчас проникшая в его ноздри. Он подавил в себе желание откашляться, протянул руку и поставил решетку на место. Очень осторожно ввернул вынутый шуруп, окончательно заметая следы побега.

В предыдущий раз у него был электрический фонарик; на этот раз не удалось раздобыть его, и теперь приходилось действовать в полной темноте, целиком полагаясь на память.

Он изучал маршрут в течение каких-нибудь десяти минут по карте вентиляционной системы тюрьмы, которую по забывчивости оставил на скамейке в мастерской инженер. Но с тех пор прошло уже три года, за это время кое-что изменилось. Он мог только молиться о том, чтобы секция, которую он использовал, осталась нетронутой.

Беглец задом полз в темноту, пыль забивала ему глаза и горло, с лица стекал пот, и через некоторое время он достиг другого отверстия, проник в него головой вперед и мягко заскользил по некрутой наклонности, замедляя свое продвижение руками, упираясь ими в стенки.

В нижней части он задержался, оставаясь в полнейшей темноте. Ниоткуда не проникал ни малейший луч света. Словно плотная коробка. Как в гробу... Он тотчас отбросил мысль о таком сравнении и опять пополз вперед.

Достиг бокового отверстия, потом очередного. Задержался. Шестое или седьмое? Нет, шесть, перед тем как он спустился на веревке на первый уровень. Он опять пополз вперед, считая, пока не достиг отверстия с левой стороны. Он ощупал рукой правую сторону и сразу же нашел опорную скобку, которую он вытащил когда-то из стены, чтобы воспользоваться ею в тот, первый раз. Он продвинулся вперед, потом задом опустился в отверстие. Упираясь в стены руками, расправил нейлоновую веревку, петлей протянул ее через скобку, которую вытащил из стены, потом осторожно стал опускаться в ствол вентиляционного хода. Тридцатью футами ниже ствол изгибался и становился ровным, он двигался по нему задом на животе, тянул веревку вслед за собой. Потом аккуратно свернул ее кольцами и продолжал медленно продвигаться задом.

Сразу в нескольких местах показался свет. Он остановился возле решетки и заглянул в помещение главной кухни. Там горел свет, но никого не было, и он продолжил движение, перейдя теперь в несколько более широкую скважину. Изловчившись, повернулся и пополз вперед на четвереньках.

Теперь он находился в дальнем конце центрального блока. Прошло, вероятно, минут сорок с того момента, как он покинул камеру. Он ускорил движение и вылез из нижней части широкого ствола, который вертикально поднимался вверх над головой. Его освещали полоски желтого света, отбрасываемые от решеток, закрепленных на разных уровнях.

Цинковое покрытие ствола крепилось массой стальных заклепок, которые служили хорошей опорой для ног, и он начал быстро подниматься вверх, стремясь достигнуть бокового ствола на самом верху, который проходил через крышу и дальше через двор к больнице, на его другой стороне.

Почувствовав сильную тягу воздуха и услышав низкий жужжащий звук, нахмурился. Это было что-то новое, сердце екнуло. Вскоре он достиг вершины ствола, и его самые неприятные опасения подтвердились. Там, где раньше был только вход в соединительную трубу к госпиталю, теперь стояла металлическая решетка, которая предохраняла электрический вытяжной вентилятор. Он остановился на некоторое время, ощупал свободной рукой край решетки, понимая, что у него ничего не выйдет, потом начал спускаться опять.

Первая встретившаяся ему решетка была размером всего в один фут, и он пополз к следующей. Вторая была, возможно, в два квадратных фута. Пролезть будет нелегко, но можно попробовать. Через решетку просматривался слабо освещенный коридор, и он сообразил, что это, наверное, отделение для неженатых офицеров.

Он колебался всего лишь мгновение, стиснутый в узкой трубе, потом вытащил отвертку и просунул как можно дальше свою руку между прутьями решетки, держа отвертку возле трубы. Нащупал головку шурупа с левой стороны и, облегченно вздохнув, заметил, как шуруп сразу же стал отвинчиваться. Вскоре шуруп упал, и он, приложив немало усилий, сдвинул решетку вниз. Немного вернулся назад по стволу, чтобы перевернуться и начать опускаться через отверстие для решетки ногами вперед. Труба была слишком узкая, и на какое-то мгновение ему показалось, что он застрял, но потом сразу проскочил, разорвав рубашку, и пролетел шесть футов до пола в коридоре.

Быстро вскочив на ноги, повернулся и поставил решетку на место, затем двинулся вдоль коридора. До него доносилась музыка из включенного радиоприемника, потом долетел взрыв смеха, сначала близкого, приглушенного, потом – отдаленного. В конце коридора он подошел к площадке лестницы и посмотрел через перила. Тремя этажами ниже был виден зал, где все было тихо и спокойно, горела лишь одна лампочка. Он быстро спустился по лестнице, прижимаясь к стене.

Внизу немного подождал, оставаясь в тени, потом быстро кинулся к двери, открыл ее и в нерешительности остановился на крыльце. Со стены свисал фонарь, заливая светом дорожку; он быстро сбежал со ступенек и укрылся в тени возле стены.

Теперь дождь еще больше усилился, капли его подпрыгивали на мощенном булыжником дворе, как стальные шарики. Он взглянул вверх, на вентиляционную трубу, которая высоко над его головой протянулась к больнице. Раньше по ней он пробрался на крышу больницы, теперь ему придется поискать другой путь.