МАРИ ЮНГСТЕДТ - НЕСКАЗАННОЕ

Он был лишён её общества всю осень и за это время успел ужасно соскучиться. После происшедшей летом серии убийств Карин обвинили в превышении служебных полномочий. Дело вскоре закрыли, но вся эта история далась ей очень тяжело. Её отстранили от должности на время расследования, а когда всё закончилось, она сразу ушла в отпуск. Комиссар понятия не имел, чем она занималась всё это время.

Карин тихо беседовала о чём-то с инспектором криминальной полиции Томасом Витбергом. С виду Томас больше напоминал сёрфера, чем полицейского: светлые локоны, мускулистое тело. Двадцатисемилетний парень, душа компании, постоянно меняет девушек, но работу свою выполняет безупречно. Врождённые способности находить подход к людям и завязывать новые знакомства играли ему на руку — лучшего кандидата для проведения допросов не найти.

Напротив Витберга сидел Ларс Норби, его полная противоположность. Высокий, тёмноволосый, обстоятельный, если не сказать педантичный. Иногда он выводил Кнутаса из себя своей придирчивостью и склонностью всё усложнять. Они давно работали вместе и успели до мелочей изучить привычки друг друга. Кнутас и Норби одновременно начали работать в уголовном розыске, когда-то они были напарниками и вместе патрулировали улицы. Сейчас обоим было около пятидесяти, и они одинаково хорошо знали и друг друга, и состояние преступности на Готланде.

Инспектор Норби также занимал должности пресс-атташе полиции и заместителя начальника криминального отдела. Надо сказать, иногда это слегка раздражало Кнутаса.

Криминалист следственной группы Эрик Сульман — темпераментный, эмоциональный, работает с энтузиазмом, при этом отличается поразительной дотошностью.

В зале также присутствовал главный прокурор прокуратуры Готланда, Биргер Смиттенберг. Прокурор был родом из Стокгольма, но давным-давно женился на уроженке Готланда и переехал сюда жить. Кнутас высоко ценил его профессионализм и ответственное отношение к своим обязанностям.

Откашлявшись, Кнутас заговорил:

— Жертву зовут Хенри Дальстрём, тысяча девятьсот сорок третьего года рождения. Вчера вечером, в начале седьмого, найден мёртвым в подвальном помещении собственного дома, которое использовал в качестве фотолаборатории. Если вы ещё не в курсе — это тот самый алкаш, в прошлом фотограф. Он часто ошивался у галереи «Эстерсентрум», у него на шее всегда висела фотокамера.

За столом воцарилась абсолютная тишина, собравшиеся внимательно слушали комиссара.

— Дальстрём получил тяжёлые черепные травмы в области затылка. Нет никаких сомнений в том, что мы имеем дело с убийством. Тело сегодня доставят в Сольну для судебно-медицинской экспертизы.

— Вы нашли орудие убийства? — спросил Ларс Норби.

— Пока нет. Мы обыскали фотолабораторию и квартиру убитого. Ограждение установлено только там, ставить его ещё где-то бессмысленно — тело пролежало неделю, бог знает сколько людей прошло по лестнице за это время. Дальстрём жил в угловой квартире на первом этаже. Прямо под окнами — дорога к супермаркету «Терра Нова». Мы тщательно прочёсываем весь район. Сложно работать, потому что теперь рано темнеет, но утром поиски возобновились, как только рассвело. То есть совсем недавно, — объяснил комиссар, взглянув на часы.

— Кто вызвал полицию? — поинтересовался прокурор.

— Тело нашёл один из консьержей дома. Всего их четверо. Уве Андерсон живёт в подъезде напротив. По его словам, вчера, около шести часов вечера, к нему позвонил мужчина, назвавшийся близким другом убитого. Мужчина сообщил, что не видел Дальстрёма уже несколько дней, и поинтересовался, где он. Они обнаружили тело в подвале, но, когда консьерж поднялся к себе, чтобы вызвать полицию, «друг» взял и смылся.

— Странно, что он смылся. Возможно, он и есть убийца? — предположил Витберг.

— Зачем ему тогда идти к консьержу? — возразил Норби.

— Возможно, он забыл что-то важное в квартире Дальстрёма и хотел попасть туда, но на взлом не решился, — предположила Карин.

— Ну, не исключено, хотя маловероятно. Зачем ему ждать целую неделю? Ведь тело могли обнаружить в любую минуту, — продолжал спорить Норби.

Кнутас нахмурился и заговорил:

— Как вариант, он мог сбежать, потому что испугался, что подозрение падёт на него. Возможно, он участвовал в той самой пьянке, которая, несомненно, имела место в квартире. В любом случае мы должны как можно скорее разыскать его.

— Приметы? — спросил Витберг.

Кнутас порылся в бумагах и прочитал:

— Мужчина среднего возраста, около пятидесяти, по словам консьержа. Высокий, плотного телосложения. Тёмные волосы, усы, собранные в хвост длинные волосы. Тёмный свитер, тёмные брюки. На обувь внимания он не обратил. Похоже на Бенгта Юнсона. Единственный из местных алкашей, кто подходит по описанию.

— Да точно, это Бенни. Они же друзья не разлей вода! — воскликнул Витберг.

Кнутас повернулся к криминалисту:

— Эрик, сообщишь технические подробности?

Сульман кивнул и заговорил:

— Мы обыскали квартиру и фотолабораторию, но работы ещё предостаточно. Начнём с жертвы и нанесённых телесных повреждений, вот фотографии. Готовьтесь, зрелище не из приятных.

Сульман погасил свет, нашёл фотографии в компьютере и вывел их на экран проектора в противоположном конце зала:

— Хенри Дальстрём лежал ничком на полу. На затылке — обширные открытые раны. Преступник нанёс их неизвестным тупым предметом. Рискну предположить, что орудием убийства послужил молоток, но судмедэксперты вскоре предоставят более подробную информацию по данному вопросу. Его ударили по голове несколько раз. Большое количество крови говорит о том, что убийца сначала пробил череп, а потом нанёс ещё несколько ударов по открывшейся ране. Каждый раз, когда он поднимал орудие убийства для нанесения очередного удара, вокруг разбрызгивалась кровь. — Сульман взял лазерную указку и показал на пятна крови на полу, стенах и потолке. — Вероятно, преступник повалил Дальстрёма на пол, а потом склонился над ним и продолжал наносить удары. Что касается времени смерти, думаю, убийство произошло пять-шесть дней назад.

Лицо жертвы имело серовато-жёлтый цвет, местами переходивший в зелёный. Глаза стали коричнево-красными, губы почернели, на них запеклась кровь.

— Начался процесс разложения, — как ни в чём не бывало продолжал Сульман. — Видите эти коричневые пузырьки на теле? Из них уже сочится трупная жидкость. Она же вытекает изо рта и носа.

Коллеги за столом поморщились. Про себя Карин подумала: «Как это Сульману всегда удаётся говорить об окровавленных жертвах, трупном окоченении и разлагающихся телах с таким видом, словно он рассуждает о погоде или о заполнении налоговой декларации?»

— Вся мебель перевёрнута, шкафы и ящики с фотографиями выпотрошены. Убийца явно что-то искал. Видите эти синяки и царапины под мышками жертвы? Он наверняка пытался оказать сопротивление. Синяк на ключице, скорее всего, появился, когда убийца пытался нанести смертельный удар, но промахнулся. Образцы крови, найденный в коридоре окурок и волосы, судя по всему, не принадлежащие жертве, отправлены в Государственную лабораторию судебной экспертизы, но сами знаете, что результаты придут не сразу.

Он глотнул кофе и вздохнул. Результатов экспертизы из Государственной лаборатории судебной экспертизы в Линчёпинге ждать стоило не раньше чем через неделю, а то и все три.

— Что касается улик, мы обнаружили следы ботинок на газоне перед окном подвала. К сожалению, прошёл дождь — и идентифицировать следы невозможно. Однако следы также обнаружены в коридоре перед дверью в лабораторию, возможно, они что-то прояснят. Такие же следы имеются в квартире. Квартира вся завалена бутылками, пепельницами, пивными банками и прочим мусором — там явно была пьянка, что подтверждают и допрошенные свидетели. Судя по отпечаткам пальцев и следам, в попойке участвовало как минимум четверо-пятеро человек. Кроме того, в квартире что-то настойчиво искали.

Фотографии, запечатлевшие бардак в квартире Дальстрёма, говорили сами за себя: всё словно вверх дном перевернули.

— Должно быть, у Дальстрёма имелось что-то представляющее большую ценность. Что бы это могло быть? Алкоголик, живёт на пособие, откуда у него взялось что-то подобное? А его фотоаппарат нашли?

— Нет.

Сульман вновь посмотрел на часы. Ему явно не терпелось уйти.

— Вы нашли в подвале окурок, так? — спросила Карин. — Мог ли убийца поджидать Дальстрёма у дверей фотолаборатории?

— Вполне возможно, — ответил Сульман, извинился и вышел из зала.

— В таком случае преступник мог знать, что Дальстрём в лаборатории, — продолжала Карин. — Он мог дожидаться подходящего момента в подъезде в течение нескольких часов. Что говорят соседи?