Владимир Колычев - Неподкупные

Тюрьма для Махора – дом родной, и он знал, как подкупать охрану. А деньги у него были. Их изъяли по описи, но ведь вор мог согласиться на то, чтобы этот перечень переделали в сокращенном варианте. Не было в списке никаких денег, и точка…

Но так просто от своих денег Махор отказываться не станет. Значит, старшина должен оказать ему кое-какую услугу… Возможно, речь идет о мелкой любезности – бутылка водки, ампула с морфием, папироска с анашой. Ну а вдруг Махор просит старшину о чем-то большем? Ведь не зря же он приходил сегодня к Шурину домой…

Заметив офицера, старшина испуганно вздрогнул.

– Все в порядке? – с плохо скрытой беспечностью спросил Богдан.

– Нормально все.

– За шестой камерой присматривайте, старшина. Там особый клиент… Да и в четвертой тоже серьезный контингент. Законный вор как-никак… Давайте, старшина, чтобы без происшествий…

На допрос Махора он вызывать не стал. Если вор что-то задумал, зачем ему мешать?

Через два часа он снова спустился в изолятор и даже заглянул в шестую камеру. Шурин лежал на койке. Неспокойно у него на душе, потому и ворочался.

Рано утром, в пятом часу, Богдан снова заглянул к нему в камеру. На этот раз Шурин признаков жизни не подавал. И, судя по всему, никогда уже не подаст. Повесился он. На шнурке от своих туфель. Один конец привязал к дужке кровати, а другой затянул у себя на шее. Прыжок со второго яруса закончился для него летальным исходом…

Богдан грустно усмехнулся. Шурин сам выбрал свою судьбу. Так что ничего личного…

Если тюрьма для вора – дом родной, то ресторан – святилище, куда его влекут греховные мысли и такие же деньги. Ресторан для вора – праздник жизни, мысль о том, что дверь сюда можно открыть ногой, возбуждает его больше, чем женщина. Вор входит в экстаз, когда швейцар угодливо и с поклоном распахивает перед ним дверь, когда официант встает перед ним на задние лапки. Ради такого удовольствия не жалко ни денег, ни долгих лет, проведенных в неволе.

Воры и прочий околокриминальный люд идут в ресторан. Потому и звучит здесь «Мурка».

Замечательные слова. Пошли на дело, да захотелось выпить… Смешно это или нет, но и в жизни так бывает. Случай недавно был, забрался вор в квартиру, а там хороший коньяк в холодильнике. Выпить захотелось. Не отходя от кассы. Выпил. Хозяин домой вернулся, а там вор пьяный в дымину спит…

Гена Шнур так позорно на кражах не попадался. С этим у него все в порядке было. До недавнего времени. Оставил он пальчики в одной обворованной квартире и попал в розыск. Стукачок сообщил, что Шнур будет сегодня в ресторане «Кама», поэтому Ревякин и Богдан сегодня здесь. Выделенных на это денег хватает на капустный салат, чашечку кофе и рюмку водки. Но они не жмутся, поэтому на столе у них графинчик с беленькой, горячие блюда. Почему бы не совместить полезное с приятным, раз выпал такой случай?

Они ждали Шнура, но в ресторан пожаловала гораздо более крупная фигура. Махор собственной персоной. Костюмчик на нем дорогой, черная шелковая рубашка без галстука, верхние пуговицы расстегнуты, и видна золотая цепь в палец толщиной. И на пальцах уже настоящие перстни поверх татуированных…

Месяц назад у них была прекрасная возможность упечь Махора за решетку. Но его дружок Мохнатый взял всю вину на себя. Дескать, сам зашел в квартиру к Шурину, а Махор просто мимо проходил. Увидел его с пистолетом, хотел остановить, но… В общем, наплел Мохнатый. Сам он сейчас под следствием, срок получит. Но для него это благо – ведь из тюрьмы он выйдет еще более уважаемым человеком…

И к убийству Шурина Махора привязать не удалось. Не было на теле покойника следов физического истязания, зато экспертиза обнаружила в крови изрядную порцию клофелина. Это дежурный по КПЗ постарался, заряженным чайком Шурина угостил. И дверь к нему в камеру для воров открыл. Но ведь ничего не докажешь… И Махор здесь как бы ни при чем…

Выпустили Махора. И зря. Его бурная деятельность продолжалась. Банду Котова он прибрал к рукам еще раньше, потом под него встали другие бригадиры Шурина. Он сам по себе сильная личность, к тому же в законе, и расправа на Шурином подняла его авторитет на высоту, недосягаемую для других уголовников Народовольска. Теперь он здесь в доску свой. И власть у него серьезная. Воровские шараги отстегивают ему на общак, рэкетирские банды делятся с ним своей добычей. Для местных бандитов он – царь, судья и проповедник. Воровские ценности среди бандитов сейчас в большом почете. Богдану это не нравится, но поделать он, увы, ничего не может. Хотя если вдруг выпадет шанс прижать Махора, он обязательно им воспользуется. Но пока на вора у них с Ревякиным ничего нет…

Да и не столько вор сейчас привлекал его внимание, сколько девушка, что шла под ручку с ним.

– Что и следовало ожидать, – в презрительной усмешке скривил губы Ревякин.

Его спутницей была Нина, красавица, каких поискать. И переходящий вымпел для воровских и бандитских авторитетов. Глядя на нее, Богдан не испытывал особого удивления. Потому что знал ее продажную сущность…

– А Махор – идиот, – хмыкнул Ревякин. – Это же не баба, а черная вдова. Неужели не ясно? Что ж, тем хуже для него…

И для Рычага жизнь с Ниной закончилась смертью, и для Ковалькова, и для Шурина. И если такая судьба ждет Махора, то Богдан плакать не станет. И свечку за упокой души не зажжет. Хотя рюмку водки, пожалуй, выпьет. Прямо сейчас это и сделает…