Владимир Колычев - Кондуктор, нажми на тормоза

Оказалось, это Артем догадался разоружить первого покойника, воспользовался его гранатами. А поражать ими цель он умел...

Но Радик не расслаблялся. Может, они с Артемом и супер, но эта сиюминутная смычка не могла вернуть им навеки утраченную дружбу. Как они были, так и остались врагами...

По щеке у Радика стекала кровь, левой рукой он держался за бок, под пальцами кровяная жижа. И Артему досталось. Одна нога прострелена, но, как это ни странно, он крепко стоял на своих двоих. И на кровоточащую рану на плече не обращал никакого внимания. Он был ранен в руку, в которой держал пистолет. Держал уверенно...

– Ну вот, я же говорил, прорвемся! – широко улыбнулся он, обращаясь к Радику.

– Прорвались, – кивнул тут.

– И Юльку спасли, да?

– Спасибо вам...

Юля сидела на земле и со слезами на глазах смотрела на своих любимых мужчин... Не виновата она была в том, что изменила Артему. Как не виновата в том, что предала Радика в угоду мужу... И хорошо, что Радик жив. И хорошо, что Артем больше на него не злится. Они вместе отбивались от врага, значит, они снова друзья... Радик все поймет и оставит их двоих с миром. Она будет скучать по нему, но жить с Артемом. И никогда больше ему не изменит... Она готова была поклясться в том прямо сейчас, перед ними обоими...

– Слышишь, спасибо нам! – Артем задорно подмигнул Радику. – А помнишь, как мы спасли ее от Денисика? «Уазик» увели, по степи гнали...

– Помню, – напряженно улыбнулся Радик.

Похоже, он еще не понял, что с враждой покончено. Но ничего, Артем убедит его в том. Он умеет убеждать... Юля укрепилась в уверенности, что все плохое уже позади... Только непонятно, почему они не уходят отсюда? Ведь стрельба здесь была, гранаты взрывались. Милиция в любой момент нагрянуть может... Но им видней. Пусть стоят, пусть говорят, пусть вспоминают. Это как трубка мира, чтобы ее раскурить, нужно время...

– А потом она нас благодарила. Сначала меня отблагодарила, потом тебя... Она и сейчас тебя благодарит, да? – все так же весело спросил Артем.

Юля понимала, что он имеет в виду ее супружескую измену. Но чтобы не создавать напряжения, вынужденно улыбнулась.

– Это долгий разговор, – поморщился Радик.

– Ничего, у нас еще будет время, да? Обо всем поговорим... Ты киллер, да?

– Я не хотел бы об этом говорить.

– Не хочешь, а надо... У тебя проблемы, да? Может, я помогу их решить? На работу к себе возьму. Как за каменной стеной будешь...

– Исключено, – покачал головой Радик. – У меня свои планы...

– За кордон уйдешь?

– Может быть...

– Юльку с собой забирай.

– А ты ее отпустишь? – с сомнением посмотрел на него Радик.

– Да запросто... Мы же с тобой друзья, да? Моя баба, твоя баба... Я даже знаю, куда вы поедете!..

Юлю с силой тряхнуло изнутри, когда Артем неожиданно резко вскинул руку с пистолетом и выстрелил в Радика. Но тот, похоже, ожидал коварного выпада с его стороны. И даже опередил Артема на какие-то доли секунды. Что, впрочем, не спасло его самого от пули...

Сила удара отшвырнула Артема на метр назад, наземь он падал уже с остановившимися навеки глазами. Пытаясь преодолеть навалившуюся дурноту, Юля бросилась к нему. Надежды тщетные – он был мертв. Пуля попала точно в сердце...

Радик лежал на земле, закрывая рукой рану в области печени. Глаза открыты, но в них едва теплится жизнь... Присутствие Юли он уловил скорее интуитивно, нежели зрительно, с трудом сфокусировал на ней взгляд. Улыбка на губах едва обозначилась, и сколько в ней было душевной боли и печали...

– Так должно... было быть... Это тупик... Не забывай...

Как будто ток пробежал по его нервам. Он дернулся и окоченело застыл. Стекленеющий взгляд безжизненно устремился в темное, хмурое небо над головой. Такое же темное, как тупик, о котором он говорил... Одна «сосна» свалилась на другую, упали обе.

С надрывным стоном, в отчаянии Юля обхватила руками голову и, отдавшись во власть первобытных инстинктов, скорбно заголосила... Не было больше «трех сосен», в которых она заблудилась и застряла. Она еще молода, впереди широкие жизненные просторы. Но ей не хотелось никуда идти. Казалось, жизнь навсегда потеряла всякий смысл...