Алексей Фомичев - Сам без оружия

В основу сюжета этой книги положен одноименный сценарий Сергея Кузьминых, по которому был снят телевизионный сериал «Курьерский особой важности», с успехом прошедший на экранах в октябре 2013 года.

И я хотел бы выразить огромную признательность Сергею за предоставленную возможность воплотить его интересный и увлекательный замысел на бумаге!

Желаю всем приятного чтения!

Первый летний день принес в Киото настоящую жару. Вопреки прогнозам небо было безоблачным, а солнце, яркое, каким оно может быть только на Востоке, изрядно припекало и заставляло все живое искать укрытие от своих лучей.

Как же хорошо было находиться в просторной комнате, куда солнце не проникало, а приятную прохладу дарил легкий сквознячок, гулявший под потолком и между стен.

— А по срокам начало сезона дождей. Видимо, в этом году на пару дней запоздает…

Хозяин кабинета настоятель русской духовной миссии отец Николай отошел от окна и посмотрел на гостя, расположившегося в углу на диване.

— Привык я к здешнему климату, а все мечтаю опять снег увидеть, под дождичком смоленским босиком пройтись… — он мягко улыбнулся, развел руками. — Извините старика, на воспоминания потянуло.

Гость — выше среднего роста статный молодой человек в легком летнем костюме — понятливо кивнул.

— Я здесь неделю, и то по дому скучаю, а вы уже столько лет!

— Верно, скоро сорок лет как здесь. И хорошо знаю страну, людей. Можно сказать, ояпонился окончательно. Поэтому, Виктор Сергеевич, ваших сомнений разделить не могу.

— Это не мои сомнения, отец Николай. В Петербурге так считают. Да и во Владивостоке кое-кто. В военном ведомстве числят Японию среди врагов империи. Пусть не настоящих, а будущих.

— Эка вы хватили! Будущих!.. Позвольте усомниться в выводах ваших генералов. Япония изо всех сил стремится встать на ноги. Развивает промышленность, производство. Столько инженеров пригласили сюда! И своих умников растят, грамоте и наукам учат.

— Именно. За последние тридцать лет Япония сделала такой прыжок вперед, что обставила многих. Россию в том числе.

— И в этом угроза?

— Не только.

Гость достал платок и промокнул вспотевший лоб. Расстегнул ворот белой рубашки.

— Чаю, Виктор Сергеевич? — предложил настоятель.

— Да куда уж чаи гонять по такой жаре. Кваску бы!..

— А вот в самый раз. Да и не кипятком поить буду, холодненьким, с лимоном. Жажду утоляет лучше кваса.

Настоятель подошел к двери, громко позвал своего помощника и отдал тому распоряжение. Тот с поклоном исчез и вскоре вернулся с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник и пиалы.

Настоятель сам налил гостю чай и протянул ему пиалу. Тот кивком поблагодарил, сделал глоток, прислушался к ощущениям и довольно улыбнулся.

— И впрямь хорошо. Благодарствую.

— Пейте, Виктор Сергеевич, пейте. Японцы чай очень как уважают, целые церемонии проводят.

— Это как?

— Чайные сады, домики, специально подобранная посуда, ритуалы. Обязательно беседы.

— Ну, у нас тоже любят поговорить, — усмехнулся гость. — И самовары ставят, и угощенье. Чем не церемония?!

Настоятель сам попробовал чай, довольно причмокнул губами.

— Вы долго здесь пробудете?

— Нет… еще пару дней. Сами понимаете, в моем ведомстве ждут вестей.

— Жаль. А то бы я вас пригласил к моим друзьям. Вы бы увидели, в чем разница между нашими посиделками и настоящей японской церемонией. Японцы очень большое значение придают ритуалам, деталям, порядку. И это касается всего.

— Это точно. Это мы уже заметили. И на Сахалине, и даже во Владивостоке. Японская разведка действует, причем все активнее. Простите, отче, я перебил вас.

— Пустое, — настоятель опять отошел к окну. — Я не знаю о японской разведке у нас. Но раз вы, офицер русской армии, прибыли сюда, значит, есть повод для беспокойства.

— Есть, отче, есть. Наступает новый век, двадцатый. Полгода осталось всего-то. Какими будут отношения Российской империи и Японии? Чего нам ждать от соседей? Чего они хотят? Ведь японцы не скрывают своих планов по Сахалину и по Китаю. Они готовят новую армию, где место самурайских дружин занимают регулярные части, вооруженные новым оружием. Они стремительно растут.

— И этот рост беспокоит Петербург?

— Да. Правда… — Гость развел руками, — у нас больше полагаются на былые победы, на славу дедов и отцов, на суворовского богатыря-солдата. И конечно, на авось. Но есть и те, кто думает иначе. Кто пытается заглянуть вперед на десять, двадцать лет. И кто видит, что одними штыками и суворовским натиском победы не одержать. Нужна разведка. Нужны свои обученные кадры, умеющие работать и в тылу врага.

— Вот опять вы о врагах! — мягко укорил настоятель.

— Простите. Однако мы не можем и дальше просто смотреть, как Япония наращивает силы. Нам нужны свои глаза и уши здесь. Нужны хорошо подготовленные люди, знающие язык страны, ее обычаи, традиции. Конечно, они должны быть хорошо образованны.

— И у вас такие есть?

— Нет, — честно признался гость. — Их надо растить, готовить. Годами, а то и десятилетиями. И начинать с детского возраста.

— Дети?.. — настоятель выглянул в окно. — Значит, вы пришли по души этих детишек? Затем прислали сюда этих мальчишек-сирот?

Гость тоже подошел к окну, выглянул.

В саду миссии, что был разбит неподалеку от семинарии, в тени толпились десятка полтора русских ребятишек восьми — двенадцати лет. Одетые в новую, еще не обмявшуюся форму, коротко стриженные, они сидели на траве. Их внимание было приковано к группе японских детей, что занималась на полянке под руководством пожилого учителя.

Те были одеты в старые заштопанные кимоно и выполняли приемы какой-то местной борьбы. Учитель изредка давал указания и поправлял учеников, а те азартно толкали друг друга, ставили подножки или ловко бросали на землю.

— Что это? Здешняя борьба? — спросил гость.

— Они называют это… если поточнее перевести — дзюу-дзюцу или дзюу-до…

— Дзюдо?

— Да. Ее не так давно создал один мастер, и теперь дзюдо в обязательном порядке преподают во всех школах и семинариях для физического развития.

— Вот как?! Они заботятся даже об этом! — гость покачал головой. — Воспитание здорового поколения начинается с раннего возраста. А у нас, кроме дворовых игр, ничего нет. Хотя этого хватает. Наши-то ребятишки покрупнее, посильнее.

— Не все решает сила, — покачал головой настоятель. — Я знаю учителя Сато, он рассказывал мне, что дзюу-до — это целый путь, наука, как побеждать более сильного, как использовать силу врага себе на благо.

— Не знаю, выстоят ли эти японцы против английских и французских боксеров, — усмехнулся гость. — Но швыряют друг друга ловко. А принцип интересный — использовать силу врага себе на благо. Это многое говорит о японцах. — Гость посмотрел на настоятеля. Несколько смущенно продолжил: — Да, отче. Дети, которых мы привезли, и будут постигать сложные науки, станут первыми кадровыми разведчиками. Мы решили попробовать… И если получится, можно ожидать высочайшего одобрения Его Императорского Величества! Верно, они сироты, их отцы сложили головы за Россию. Поэтому Россия и должна им помочь вырасти верным сынами, умело служить ей…

Настоятель бросил на гостя внимательный взгляд.

— Дело сие достойное. Не знаю, что уж из этого выйдет, но… я одобряю ваше решение. Хотя не перестаю считать, что Япония никогда не будет врагом России.

— Благодарствую, отче!

Вдруг поднявшийся шум за окном привлек внимание настоятеля, и он вместе с гостем обратил свое внимание на сад.

…А виноват был Сенька Картуз, самый старший среди мальчишек. Еще когда японские детишки выполняли упражнения, Сенька то и дело выкрикивал:

— Гляди, штаны у них короткие, а платья как у баб! Да еще перепоясались!

— Да они все так ходят! — возражал ему кто-то из мальчишек. — У нас на Сахалине их полно, тоже в таких платьях!

— Бедные все, да?

— У них даже император так ходит.

— Брешешь, сопливый, брешешь! Амператор в платье не ходит! — потешался Сенька.

— Ходит, ходит! Зуб даю.

— Вот я его тебе и выбью, сопливый!

Потом, когда японцы бросали друг друга на землю и били руками друг друга (правда, не в полную силу), Сенька презрительно сплевывал:

— Молотят, как мельница! А по носу вдарить не могут. Слабаки! Только пихаются!

— Это дзю-дзюзу… борьба ихняя.

— Это ты тоже на Сахалине видел?

— Ага. Один узкоглазый как вдарил рукой по доске, она пополам!

— Рука?

— Доска!

Сенька недоверчиво хмыкнул, покосился на японских детей.