Долина папоротников (СИ) - Бергер Евгения Александровна

1 глава

Слова подруги звучали в ее голове: «Иди по дорожке до ангела с распростертыми крыльями, того самого, с отбитыми пальцами левой руки? Отсчитай десять шагов вправо и тут же остановись: могила старика Мосли будет прямо перед тобой. Хватай пучок жухлой травы и возвращайся назад!»

Все это звучало довольно просто посреди светлой гостиной, в окружении привычных вещей и давней подруги — среди серых надгробий церковного кладбища, под тусклым, едва различимым светом далекой луны даже дышать, не впадая в панический ужас, казалось ох как непросто.

Элизабет выдохнула облачко пара и ускорила шаг. До ангела с его едва различимыми в темноте белесыми крыльями оставалось не больше десятка шагов… Главное не паниковать, не позволить нелепым фантазиям испортить приложенные усилия, перечеркнуть все надежды.

День святой Агнессы бывает лишь раз в году, и она должна этим воспользоваться. Должна узнать имя своего нареченного… А, вернее, убедиться в верности собственных предположений и сердечной склонности. Оставаться в неведении дольше не было ни сил, ни желания…

Элизабет дошла до каменного ангела и ступила с дорожки вправо… Подмерзшая трава неприятно хрустнула под ногами, словно сухая кость переломилась, где-то заухал филин, зашуршало в кустах. Девушка стиснула края редингота и замерла на мгновение, прислушиваясь… Стук собственного сердца перекрывал сторонние звуки. Она пошла дальше…

Раз, два, три… На десятом шаге Элизабет снова остановилась.

«Хильде говорит, старик Мозли никогда не был женат, так и прожил всю жизнь бобылем, да и умер в полном одиночестве. Он то, что нам нужно, дорогая! Я разведала, где он похоронен… Найти будет несложно. Иди по дорожке до ангела…».

Элизабет отогнала голос подруги, упорно звучавший в ее голове, и наконец посмотрела под ноги… Казалось, стоит отвлечься, перестать глядеть по сторонам и что-то ужасное, воспользовавшись девичьей невнимательностью, набросится на нее из темноты. Трава на могиле покойного холостяка была не выше нескольких дюймов в высоту, покрытая слоем подтаявшего за день снега, она словно угадывала ее намерения и пыталась пресечь всякие попытки быть сорванной.

Девушка стянула перчатку и ухватила пучок рукою. Пальцы заломило от холода, но она все же не отступила: выдернула сразу несколько травинок и распрямилась с победным выражением на лице.

— Готово! — Ее даже в жар бросило на мгновение.

Теперь следовало вернуться назад, да не как-нибудь, а пятясь спиной вперед. Элизабет подумала, что ничего нелепее в жизни не делала, но Хелен настаивала на безоговорочном соблюдении всех элементов обряда.

Что ж, придется пятиться… Она улыбнулась и сделала несколько шагов в сторону каменного ангела. Ей бы только на дорожку выбраться, а там и до церкви рукой подать…

В кустах по левую руку что-то зашуршало.

Что это было? Элизабет замерла, буквально застыла. Хотелось бы верить, что мышь-полевка или другое мелкое животное, а не что-нибудь пострашнее. Нестерпимо хотелось развернуться, броситься со всех ног, однако нельзя: это испортило бы весь ритуал и ручаться за результат было бы невозможно.

— Эй, — позвала она едва слышно, — эй… Кто там… в кустах?

Тишина. Еще и луна, как назло, скрылась за облаками… Элизабет постояла прислушавшись, и только сделала очередной шаг, как шорох повторился… Совсем рядом. У самой земли… Словно кто-то вот-вот ухватит ее за подол платья.

У нее потемнело в глазах, и воздух залип в перетруженных легких — еще чуть-чуть и лежать ей бесчувственной прямо посреди серых могильных плит.

Элизабет развернулась и бросилась бежать. Все мысли о правильности-неправильности данного шага выветрились из ее головы… Начхать на глупый обряд. Она в два счета пронеслась мимо каменного ангела и устремилась в сторону церковной ограды. Так быстро она не бегала даже в детстве: «Леди не пристало бегать, моя дорогая. Ты не какая-нибудь уличная торговка», одергивала ее любящая маменька.

И вот она несется, словно какая-то простолюдинка…

С растрепанными волосами…

И ужасом в глазах.

Припадает руками к холодному камню и почти было выдыхает от облегчения, когда ощущает позади чье-то невидимое присутствие, чей-то взгляд, устремленный из темноты… Страшно до ужаса — даже волосы на голове становятся дыбом — но как это обычно бывает с Элизабет Хэмптон: отчаяние подхлестывает мужество. Она медленно, чуть дыша оборачивается.

Два угля горящих в темноте глаз глядят на нее с середины дорожки.

Два угля горящих глаз на некой огромной бесформенной тени, двинувшейся с места в ее направлении. Шаг другой, тре…

Элизабет зажмурила глаза и закричала.

Почувствовала взметнувший подол платья стремительный порыв ветра и руки подруги, обвившие ее шею.

— Лиззи, милая, это я, Хелен. Что произошло? С тобой все в порядке?

Она не сразу решилась открыть глаза, и, все еще словно опасаясь чего-то, уткнулась носом в волосы подруги.

— Здесь был кто-то, — прошептала едва слышно. — Кто-то в темноте.

— Животное или человек? — Она уловила испуг в голосе Хелен, и это заставило ее взять себя в руки.

— Животное, — ответила она. — У него светились глаза, как у кошки… И оно пробежало мимо меня, ты не могла этого не заметить.

Хелен вцепилась в руку подруги.

— Я ничего не заметила. Здесь не было никого… — с запинкой отозвалась она.

Но Элизабет не могла успокоиться:

— И все-таки я видела это: нечто огромное, пугающее. Собаку или… волка… — настаивала она.

— О боже! — Хелен с ужасом поглядела в темноту ночного кладбища. — Пойдем отсюда скорее, это место пугает до дрожи.

Элизабет не стала противиться — она и сама была только рада уйти поскорее — и позволила подруге увлечь себя за ограду в сторону дома. Идти, к счастью, было недалеко: небольшой живописный коттедж Хэмптонов притаился в стороне от главной дороги, соседствуя с фермерскими угодьями Терренсов и домом пастора Ридинга. Если бы только сей благочестивый человек знал, что сотворила этой ночью одна из его прихожанок: пробралась на церковное кладбище ради пучка засохшей травы — его бы хватил удар. И все это ради глупого суеверия…

Или не глупого?

Элизабет сама толком не определилась, верить ли во все это. Попробовать в любом случае стоило!

— А как же травинки? — спросила Хелен на полпути к дому. — Тебе удалось их достать?

И девушка продемонстрировала ей все еще зажатый в руке пучок пожухлой травы.

Лицо Хелен расплылась в улыбке.

— Тогда не станем терять времени даром, — сказала она, — тебе следует закончить обряд. Не зря же я, в самом деле, тряслась от страха в темноте у церковного кладбища.

Элизабет хотелось возразить, что истинный ужас испытала как раз-таки она, однако до дома было рукой подать, и она страшилась рассмотреть свет в окне отцовского кабинета.

— Надеюсь, отец еще не вернулся, — сказала она, стискивая руку подруги, и Хелен ускорила шаг.

— Нет, в доме темно. Твоего отца все еще нет! — И как бы пояснила: — Сама знаешь, у мистера Коллинза играют в карты, подчас до утра. На это мы с тобой и рассчитывали!

— Ты права. Это все нервы.

Девушки обошли дом и постучали в дверь заднего входа — та отворилась бесшумно, на смазанных загодя петлях. Молоденькая служанка впустила их в дом.

— Спасибо, Кэтти, — поблагодарила ее Хелен вместо хозяйки. Элизабет все еще не пришла в себя после встречи на кладбище: горящие в темноте звериные глаза никак не шли у нее из головы. — Хозяин не возвращался?

— Нет, мисс.

— А миссис Сэттон?

— Спит, как и прежде.

— Чудесно! — Хелен потянула подругу через кухню к лестнице для слуг.

— Не забудь, — напутствовала она ее по пути, — раздеться следует в обратном порядке: сначала чулки — потом туфли. Ну, ты понимаешь! — захихикала она.

Элизабет понимала, что значит в обратном порядке — не понимала только, как это осуществить. Как снять корсет прежде платья или чулки — прежде башмаков? Впрочем, спорить она не стала: позволила Хелен поцеловать себя в щеку и запихнуть в двери собственной спальни.