В поисках утраченного - Алексей Иванович Толстых

Предисловие

Утренняя заря еще слабо осветила небо своим красным заревом, а обитатели монастыря были уже все на ногах. Братия, высыпав из своих келий, толпилась на площадке у Троицкого собора, в полголоса обсуждая приезд гонца из столицы. Все ждали появления игумена.

– В храм! В храм! – закричал, выбежавший на крыльцо настоятельской кельи ключник. – Владыка идет. Служебную требу готовьте.

Иноки крестясь, поспешили в собор, где расположившись по чину, встали в ожидании.

Игумен вошел в храм, как обычно неторопливой поступью, опираясь на свой посох. Псаломщик, начавший было читать молитву, прервался на полуслове, увидев поднятую рукой владыки. Иноки с удивлением смотрели на своего настоятеля.

– Братия! – проговорил он, подойдя к иконостасу, и обводя присутствующих взглядом. – Почил великий государь наш, Иоанн Васильевич. Давайте помолимся за упокой души его.

– Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставлешагося раба Твоего… – хором запели монахи, осеняя себя крестным знаменем.

Дождавшись окончания молитвы, владыка, перекрестившись, подозвал ключника. Шепнув, что-то на ухо, он также неторопливо направился к выходу. Остановившись у дверей, игумен повернулся к недоумевавшей братии.

– Молитесь, брати! – проговорил он, перекрестив всех присутствующих. – Молитесь!

Выйдя из собора, владыка направился к своей кельи. Но пройдя несколько шагов остановился:

– Что ж теперь будет? – проговорил он вслух, подняв глаза к небу. И небо, словно разделяя его печаль, покрапало небольшим дождиком.

– Благодарю тебя Господи! – перекрестился настоятель и вошел в свою келью.

Сев за стол, он еще раз перечитал письмо. Подчерк царя владыка знал хорошо. Ему не раз приходилось переписываться по неотложным делам. Поэтому сказанное в нем он воспринимал, как приказ к дальнейшим действиям.

– Владыка! – раздалось у дверей. – Владыка, я собрал всех, как ты сказал.

Игумен, оторвавшись от письма, повернулся и кивнул головой. Вошедшие иноки, молча перекрестившись, остались у порога.

– Присаживайтесь, – проговорил настоятель, указывая на лавку. – Думу думать надо.

Дождавшись, когда все усядутся, игумен зачитал письмо.

– Что скажите, брате? – спросил он.

– Что тут сказать, владыка! – поднялся один из монахов. – Государь, да упокой Господи его душу, ясно указывает нам, чтобы и впредь берегли мы как зеницу ока Софьино наследство, да по мере сил своих старались приумножать его.

– Дозволь, владыка и мне слово? – поднялся другой, убеленный сединой, инок. – Думается мне, что приумножить – это уже вряд ли у нас получится. Сохранить бы – уже великое дело сделаем. Но тяжко нам будет без поддержки государя. Уж больно лакомый кусок. Как бы не растащили по рукам, собранное с таким трудом.

– Кто ж посмеет-то? – удивился иерей.

– Да злопыхателей и завистников хватает, Савва! – проговорил настоятель, убирая письмо в шкатулку. – Федор же Иоаннович, что греха таить, здоровьем слаб, все на Борисе держится. Не буде законного царя, бояре в разнос пойдут. Да и легаты папские, вновь опять объявились, чуют, что поживиться можно.

– О! Эти как стервятники, если вцепятся, не вырвешь, – вставил ключник.

– Это точно! – согласился игумен. – Поэтому, брате мои, я так разумею. Надо нам книговник государя разделить на две части.

– Как разделить? – удивились иноки.

– А так – самое важное, мы спрячем, а, что менее ценно оставим. Лихие времена наступают. Опасно держать все в одном месте. Ежели что, то потеряем все и волю государя не исполним, а так есть возможность сохранить мудрость народную для потомков.

– Прости, владыка, – вмешался иерей. – Я никак не разумею, зачем прятать-то? Не проще ли сделать книговник открытым для всех? Если он будет у всех на виду, кто посмеет наложить на него лапу?

– Да и куда спрячем-то? – вставил недоуменный ключник, – это же не грамотка, какая-то, положил в карман и делов.

– Хороший ты человек, Савва, – проговорил игумен, присаживаясь на стул. – И помыслы твои благие – сделать книговник доступным для всех. Однако, не все такие бессребреники, как ты.

– Поясни? – смутился инок.

– Да все очень просто, как Божий день! Здесь собраны вековые знания народа нашего. И в добрых руках они, действительно, могут принести большую пользу. Но попади они к злыдню, беды не оберешься. Правда, в таких руках, станет кривдой.

– Это точно! – согласился ключник. – Опасно выставлять книговник на общее обозрение. Тем более в это непростое время. Ох, опасно! И все же, владыка, – развел он руками, – куда прятать-то такое добро? Его ж не один сундук наберется.

– Есть у меня задумка одна! – ответил настоятель, улыбнувшись. – Государь, в свое время, в честь победы над ханом Казанским, основал на Волге монастырь. Лучшего места, для такого дела и не придумаешь. Как говорится: подальше положишь, поближе возьмешь. Тем более что настоятель Пафнутий приходится мне родней. Он поможет нам.

– Умно придумано! – проговорил старый монах. – Развести надо книговник, от греха подальше. А на окраине уж точно искать никто не будут.

– Тогда на том и порешим, – подвел итог игумен.– Я отпишу нашим братьям. Уверен, они поддержат и сохранят в тайне, что нами тут надумано. Да и мы, отныне, должны хранить ото всех, сей тайный схрон. Ну, все, брате с Богом!

Глава I

I

Вечерний свет уже слабо проникал внутрь храма, слегка освещая лишь центральную его часть. Лампадки, горевшие под темными ликами образов, еще позволяли что-то различить в этом царившем полумраке. Казалось, еще немного и наступающая из углов темнота окончательно поглотит все убранство церкви.

Храм давно был закрыт после вечерней службы, однако позднее время и запертая дверь не смутили запоздалого визитера. Открыв замок служебного входа, он быстро вошел в небольшой притвор. Вздохнув с наслаждением еще не выветрившийся запах ладана, молодой человек уверенной поступью направился к иконостасу. Стараясь ступать как можно мягче, чтобы шаги эхом не отзывались в церковном своде, пересек зал.

Но, не доходя до алтаря, молодой человек невольно остановился: какое-то непонятное чувство вдруг овладело им. По спине пробежала дрожь страха. Повернувшись назад, он стал медленно обводить взглядом все помещение, цепляясь глазами за каждый выступ, при этом, внимательно вслушиваясь в церковную тишину. Но кроме биения своего сердца больше ничего не мог различить.

Переведя дух и вытерев со лба выступивший пот, визитер вошел в алтарь. Но опять это чувство. Опять знакомый холодок по спине. Молодой человек невольно снова огляделся. Никого. Опустившись на колени у престола, он почувствовал прохладу от каменного пола, но она показалась ему какой-то зловещей. Передернув плечами и сделав над собой усилие, склонился еще ниже.

Со стороны можно было подумать, что это прихожанин, который пришел помолиться или же совершить церковный обряд. Но вместо этого он стал шарить рукой под престолом. Пот градом катился по лицу, капая на каменные плиты алтаря. Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Но вот рука наткнулась на какой-то предмет. Вытащив старую картонную папку и прижав ее к груди, он первый раз за все это время улыбнулся. Засунув папку под джинсовую куртку, молодой человек поднялся и, отряхнув запылившиеся колени,