Александр Асмолов - Шкатулка императора

Девушка промолчала в ответ, но взгляда не отвела. Хозяйка, внимательно разглядывая лицо девушки, задумчиво произнесла:

– У Нины часто выпадает десятка «Мечей» – символ насильственной смерти, страданий и горя.

– Но в перевернутом виде, – тут же продолжила гостья, – эта карта указывает на выигрыш, удачу, прибыль.

В наступившей паузе казалось, что последняя фраза осталась незамеченной.

– Ну что же, Варя, давай знакомиться. Меня зовут Софья Львовна. С Ниночкой у нас не все так просто. В мае она потеряла родителей. Моя внучка Инна, вопреки воле семьи, жила в гражданском браке, отдельно от нас. Девочку мы почти не видели, но после автомобильной катастрофы Нина живет у меня. Нервные срывы и сложный характер в ее возрасте создают определенную проблему в общении с няней. Но девочка не может быть одна. Надеюсь, тебе понятно, что я не могу взять в свой дом человека с улицы и должна узнать тебя поближе прежде, чем приму решение.

– Конечно, – согласилась Варя.

– Обычно я не читаю каких-то рекомендательных писем или резюме. Мне достаточно посмотреть человеку в глаза. Не возражаешь?

Девушка кивнула, давая понять, что согласна.

– Тогда пододвинься ко мне поближе. Вот сюда, к свету.

Какое-то время хозяйка молча рассматривала лицо гостьи, потом заглянула в глаза. Варе это явно не понравилось, но она не отвернулась. Тем временем взгляд темных с красными прожилками на белках глаз Софьи Львовны словно царапал ее изнутри. Пожилая женщина явно носила очки, но сейчас они лежали в стороне.

Наконец девушке надоела эта экзекуция, и она, чуть наклонив голову набок, но не отводя взгляда, посмотрела сквозь неприятные темные глаза. Очевидно, гостья думала о чем-то приятном. Судя по мимолетной улыбке, тронувшей уголки тонких ненакрашенных губ, мысли посетительницы были далеко отсюда. Она прикрылась ими, словно щитом, от всех невзгод на свете.

– Хорошо, хорошо, – сдалась без боя в этой молчаливой дуэли хозяйка. – Расскажи-ка мне, что ты думаешь о Нине. В двух словах.

– Мне теперь понятно, почему ее так назвали.

– Интересно, – темные глаза блеснули.

– Вопреки распространенному мнению, Нина – не грузинское имя, – спокойно начала девушка. – Действительно, в священных писаниях встречается равноапостольная Нина, пришедшая в Грузию с проповедями из Иерусалима. Она обратила в христианство сначала царя и его семейство, а затем и весь грузинский народ.

– Что же тут не так? – спокойно спросила хозяйка.

– Думаю, что кто-то очень тонко сыграл на чувствах родителей девочки, подсказав такое имя. Скорее всего, отец ее был грузином, потому и мать Нины была отвергнута семьей, как вероотступница. На самом деле имя Нина имеет очень древние корни. Они относятся к пятому тысячелетию до рождества Христова. К первой империи нынешней цивилизации – Ассирии. Один из ее правителей назвал столицу великого государства своим именем. На ассирийском это звучит, как Ниневия, то есть – госпожа. На шумерском Нина это – царица, а с древнееврейского Нина переводилась как правнучка.

Девушка говорила быстро и уверенно. Однако в ответ не было сказано ни слова, и казалось, что полумрак в комнате стал сгущаться. Какое-то время спустя хозяйка шумно вздохнула и спокойно добавила:

– Думаю, что версия греческого происхождения имени от Нинос, племянницы иерусалимского патриарха Ювеналия, которая положила начало христианства в Грузии, более известна в наше время. Хотя на иврите действительно есть два созвучных слова. Пнина – жемчужина, и нун – правнук. Но это для специалистов. Кстати, откуда такая осведомленность?

– Мои родители по образованию археологи, преподают историю в средней школе. Я унаследовала их увлечение.

– М-да, – тяжело вздохнула грузная дама, – теперь такие знания редкость. Молодежь стремится сразу ездить в «Мерседесах», а если ходить, то только по подиуму. Варя, а ты водишь машину?

– Да, но своей не обзавелась.

Девушка отвечала коротко и только по существу, уже поняв, что собеседница не любит споров или диалогов. Она привыкла, чтобы ее слушали, и долгой паузой оттеняла все, что было сказано прежде.

– После автомобильной катастрофы, в которой погибли родители Нины, я боюсь машин и запрещаю возить девочку. Пусть пользуется метро. У Нины нелегкая судьба, но она последняя из нашего рода. Ее дядя, мой внук Арик, едва остался жив, когда в Ташкенте начались погромы. Тогда, при развале Союза, там был сущий кошмар. Они все погибли. Вся семья. Только Арика удалось спасти, но у него никогда не будет детей.

Лицо грузной дамы как-то осунулось, и морщины стали глубже.

– Арик, это сокращенно от Аристарха или Ариэля? – только чтобы разрядить обстановку спросила девушка.

– Ариэль, – едва слышно произнесла хозяйка, – хотя в советские времена многие скрывали свои настоящие имена, чтобы не навлечь на себя беду. Изя становился Игорем, а Моше – Мишей. Правда, Арик всегда переводил стрелки на популярную «ВИА Ариэль», и это сходило с рук. До поры до времени.

– Был еще одноименный роман Александра Беляева, – вскинулась Варя и, подумав, добавила. – Если не ошибаюсь, на иврите Ари звучит как лев, эль – Бог, то есть – божий лев. Алтарь в Первом Храме тоже носил имя Ариэль, да и сам Иерусалим иногда так называли. Думаю, что имя внуку тоже дали не случайно. Судя по возрасту, он родился в день Ариэля. Так называют день объединения Иерусалима после шестидневной войны в 1967 году.

– Деточка, это нетактично напоминать мне о возрасте, – улыбнулась хозяйка. – Впрочем, мне по душе твое увлечение историей. А ты была в Иерусалиме?

– Нет.

– Необычный город. Для него нужно созреть душой, как для романов Достоевского, иначе ничего не поймешь.

Они помолчали. Гостья скромно разглядывала карты на столике, не продолжая затронутую тему. Внезапно хозяйка обратилась к ней сама:

– Попроси Лиду приготовить чаю. Не откажешь мне в компании?

Варя молча кивнула. Незаметной тенью она выскользнула на кухню и, выполнив поручение, тут же вернулась. Условия игры были приняты безоговорочно, что вполне устраивало хозяйку.

– Я редко выхожу на улицу, и круг общения достаточно узок. Те вертихвостки, что приходили до тебя ухаживать за девочкой, думали только о деньгах и мужчинах. Мне кажется, что с тобой мы могли бы поладить. Хотя предупреждаю сразу, я человек жесткий и прямолинейный, вранья не переношу. Кстати, а ты как с детьми-то? Общий язык находишь? Нина у нас не подарок. Бывают нервные срывы.

– Признаться, я никогда няней не была, и опыта такого нет.

– Та-ак, – протянула дама. – Еще интереснее. А ты кем работаешь?

– Библиотекарем, – смутилась гостья. – Еще подрабатываю посыльной.

– И куда же тебя посылают?

– Последний раз я была посыльной в стоматологической клинике, – девушка едва улыбнулась. – Везла коробку с протезами из мастерской. Ну, по дороге уронила ее. Коробка упала, из нее высыпались челюсти и зубы.

– Как высыпались? – удивилась дама.

– Ну, так. По асфальту. Тут прохожие топчутся, а я зубы собираю.

Судороги приступов смеха охватили грузное тело хозяйки, но она еще сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– А я все в коробку зубы заталкиваю, – продолжала Варя, – и думаю, как же я их потом на место поставлю. В челюсти. Их много, и они все новенькие. Потом смотрю, а зубы-то пронумерованы фломастером. Отлегло сразу. Но что-то меня настораживает. Понимаю, что ползу на четвереньках, прорываясь между ног прохожих к зубу, отфутболенному в сторону. А на нем номер. 48! Господи, думаю, что же это за монстр такой. Зубастый.

Обе не выдержали и расхохотались. А гостья сквозь слезы пыталась продолжить.

– Только потом, в клинике, мне объяснили. Ой, я не могу! Дантисты по-особому нумеруют зубы. Первая цифра обозначает челюсть. А вторая. Простите.

Вошедшая с подносом домработница застыла у двери кабинета с плотными шторами, не решаясь нарушить атмосферу безудержного смеха. Она давно не видела хозяйку, смеющуюся так искренне, что ей приходилось смахивать слезу. Уловив, наконец, короткий жест, Лидия Натановна быстро поставила чайные приборы на столик и разлила душистый чай по красивым, тонкого фарфора чашкам. Добавив в одну из них молока, она вопросительно взглянула на девушку. Та утвердительно кивнула, едва справляясь с очередным приступом смеха. Наверное, тут сказались и нервное напряжение, и действительно забавная ситуация, и желание как-то сгладить тяжелые воспоминания хозяйки.

Порой мы неосознанно становимся причиной острых переживаний собеседника, случайно затрагивая потаенные струны его души. Осознавая такой проступок, мы становимся мягче и предупредительнее, пытаясь загладить невольный грех. Не разучившись сопереживать, мы берем на себя часть тяжелой ноши собеседника, который, выговариваясь, облегчает свою душу. Но такое откровение возникает не часто, для него нужен либо самый близкий друг, либо незнакомец, чем-то расположивший к себе.