Сергей Зацаринный - Пустая клетка

Пошёл на следующий день к той бабе, что его попутала. Говорю, друг мой позавчера сказал, что к тебе пошёл, да уже второй день домой не появляется. Она сначала перепугалась, потом стала выспрашивать, где я с этим другом познакомился и где его найти можно. У неё, к нему де, дело есть.

К тому времени я уже узнал и про убийство в доме сокольничего и про исчезновение его дочки. И про то, что эта дочка — моя племянница. А ещё, что начальник моего знакомого и есть тот самый Дымук, с которым я хотел поболтать. Знал я уже и историю про свиную ногу, которую подбросил человек, одетый в плащ лопоухого Санчо. В тот же день он рассказал мне про магрибский пирог, голубей, взятых у брата Ауреола. И я понял, что именно эти голубки приведут меня к моей племяннице. Но, сначала я решил узнать с кем водит шашни эта сладкая вдовушка с Чёрной улицы.

В тот же вечер, я подкрался со стороны реки в заросли напротив её дома и стал ждать. Гость появился уже скоро. Это и был Дымук. Наступила ночь. Пару раз лаяла собака во дворе, потом всё стихало. Мне пришла в голову мысль, что не будет лучше случая поговорить с ним с глазу на глаз. Пустынная улица, заросшая деревьями. Я решил дождаться, когда он выйдет. Только поговорить мне не пришлось. На улице появился ещё один человек. Он осторожно постучал в калитку. Собака залаяла. Он подождал и постучал ещё. Было видно, что он озадачен. Подумав, человек вытащил что-то из сумки и бросил через забор. Потом ещё раз. Подождав, постучал в дверь. Собака молчала. Тогда он сделал кому-то знак и из зарослей недалеко от меня к нему приблизился ещё человек. Они перелезли через забор. Вышли через некоторое время уже втроём. С Дымуком.

— Всё понятно, — подтвердил Злат, — У Шамсинур была собака, которую она придерживала, когда кто-то заходил или уходил. Уйти без хозяйки было нельзя. Бонифаций об этом не подумал. Убив Шамсинур, он оказался в западне. Его кто-то выручил, отравив собаку.

— Эти люди, явно пришли ко вдове, и, поняв, что её нет дома, отравили собаку. Причём были к этому готовы заранее. Я проследил за ними и узнал, что это персы из квартала у Красной пристани. Это те люди, с которыми вы имели дело сегодня возле суда.

— Значит, они именно тогда сошлись с Бонифацием? У тела их убитой сообщницы.

— Меня тогда больше всего интересовала судьба моей племянницы. Я сразу взял за задницу этого Санчо. Я понял, что именно письмо, которое нёс пропавший голубь и было ой наживкой, которой выманили Райхан. Санчо вспомнил, что она хотела бежать с ним за море. Об этом она писала в других письмах.

— Которые читали и братья из миссии, — отозвался Хайме.

— Санчо припомнил, что Адельхарт заговаривал с ним по поводу его дружбы с дочкой сокольничего и намекал, что будь он помоложе, обязательно умыкнул бы красавицу. Бежать на корабле за море легче лёгкого. Девушку можно провести на корабль в фате, как свою невольницу. После этого узнать какой франкский корабль отчаливает в ближайшее время за море с невольниками оказалось проще простого. Корабельщик сказал мне, что каюта на борту занята приказчиком дома Гизольфи. Я вспомнил, что ведь этот олух Санчо тоже числился служащим дома Гизольфи. А из всей одежды на нём остался только перстень с печаткой. Оказалось, это перстень как раз и должен был подтверждать его отношение к дому Гизольфи.

У меня имелась некоторая сумма денег. Вчера я купил Санчо приличное платье, и вечером он прибыв на корабль, занял каюту, которую припас для себя этот многоимённый Дымук. А я стал ждать поблизости его прихода. Корабль должен был отчалить только завтра, но я не велел Санчо сходить на берег. Однако, сразу вслед за ним приехал монах из миссии. Он поговорил с капитаном и все забегали. На корабль поднялась стража, тамгачи, побережник. Мне сказали, что решили отплывать завтра утром. И улаживают дела сейчас, ибо завтра праздник и в таможне никого не будет. Потом убрали сходни и выставили караул у причала. С этого мига никто не может сойти с корабля или взойти на него. Когда утром парус скрылся за далью реки я пошёл на Булгарскую пристань.

Мне больше нечего было делать в этом городе. Я решил найти корабль плывущий на север. Добраться до Укека, а там и до Мохши рукой подать. А перед отъездом всё-таки поговорить с тобой и Хайме. Я же видел, как рыцарь ждал меня возле «Святого Фомы». Однако, когда я добрался досюда, то увидел на борту этого юношу с девушкой. Потом Хайме с парнем куда-то пошли. Я и решил проследить. Оказалось не зря.

— Тебе не нужно спешить Туртас, — ответил молчавший всё это время эн-Номан, — Со дня на день прибудет Урук-Тимур. Он будет рад увидеть тебя. Ты же знаешь его. Если ему скажут, что ты уехал не дождавшись, то он помчится за тобой в Мохши, бросив все дела. Тем более что ему очень захочется узнать куда направляется Санчо с его любимой дочерью. Даже мне и то хочется.

— Они доберутся до Баку, где найдут караван, идущий в Трапезунд или Тебриз. Это города, куда уже достают руки дома Барди, которому служит каталонец и который прислал его сюда. Там помогут им добраться уже до Кипра или Константинополя.

— Санчо говорил, зачем он забрался в наши края?

— Он картограф. Ему предстояло поступить на службу к купцу, который отправится в Ханбалык. По пути он должен вести записи и делать измерения, которые понадобятся потом для составления карты. Правда его инструменты теперь куда-то дел Бонифаций. Вместе с золотом.

— А откуда у него такой драгоценный плащ? — не утерпел Хайме.

— Ему его подарила женщина. Не знаю уж врал или нет, но, говорил, что королева. Даже имя называл. Длинное такое, необычное. Сразу и не выговоришь. Екатерина де Куртенэ-Валуа. Год назад овдовела, вот и подыскивала себе молодого секретаря. Потом его услали со двора куда подальше. От греха.

При звуке этого диковинного имени старый рыцарь вздрогнул:

— Жаль, что я так и не смог с ним поговорить. Это дочь той женщины, любовь к которой, когда-то переменила всю мою жизнь. Если это правда, то, наверное судьба приготовила мне прощальный подарок в конце пути и моя Прекрасная Дама ждёт меня. И уже зовёт.

Хайме встал и отошёл к борту, уставившись в темноту. Злат подошёл к другу:

— Завтра я отдам тебе этот плащ и по закону ты будешь хранить его пока за ним не вернётся хозяин.

На воде дрожали отблески пламени, совсем рядом во тьме пела каманча. Далеко-далеко к самому тёмному звёздному небу уходила река. Она начиналась у самого борта затерявшегося во времени «Святого Фомы» и где-то там сливалась с морем, в котором сейчас плещут тугие паруса «Маргариты».

— Он прошёл, а следа нет. Знаешь, что это? — спросил Злат.

— Это корабль, — улыбнулся Хайме.